Анаида Ади - Чокнутые тоже умеют любить

Парень не знал, зачем рассказал это Эллисон. Наверное, вас удивит, что Тео до сих пор не говорил никому о событии, перевернувшем его жизнь, что скрывал правду даже от отца.

Каждую ночь его мучили мысли о матери, его загрызала совесть, которая когда-то у него была. Мать умерла, и вся человечность Тео погибла вместе с ней. После этого он стал бесчувственным и чёрствым. В душе он ненавидел себя. Подумать только – мелочь, не выполненная по забывчивости просьба, обернулась таким страшным несчастьем.

Потеряв мать, парень не видел ни одного повода для радости – кроме людских слез и криков, которые были необходимы ему, как наркотики. Когда он издевался над душевнобольными, его душа отдыхала. То, что он так тщательно прятал долгие годы, после слов какой-то сумасшедшей перестало быть тайной. Парень закрыл глаза, пытаясь успокоиться, сел на пол и привалился спиной к стеклу. Он чувствовал облегчение, он впервые свободно вдохнул за последние несколько лет – теперь этот груз не только на душе Тео. Эллисон опустилась на кафель и тоже прислонилась к стеклу, не зная, как иначе выразить своё сострадание.

– Отлично, теперь какая-то чокнутая знает мою тайну, – сказал он, не открывая глаз.

– Я никому не скажу, – пролепетала девушка.

– До чего же я скатился, верю в обещание сумасшедшей. Такие психи, как ты, не способны держать рот на замке. Сегодня они помнят о своём обещании, а завтра уже нет. И почему я должен тебе верить? – парень повернул лицо к камере и улыбнулся уголками губ.

– Я дала слово… – произнесла она.

– Ладно, делать всё равно нечего, придётся поверить, – ухмыльнулся Тео. – Ну, раз я рассказал правду о себе, так, может, пришла твоя очередь? Почему ты решила повеситься? Я слышал, что эту попытку ты совершила буквально вчера. Говорят, ты сделала это из-за смерти своего отца. Но я чувствую, что здесь что-то не так.

– Да, ты прав, – вздохнув, ответила Эллисон. – Мой отец действительно умер на днях. Но совершить суицид я решила из-за того, что не хотела оказаться здесь. Я знала, что мой отец заплатил вам вперёд за всю мою жизнь. Я не хотела умереть среди решёток. Не хотела умереть забытой… но, оказалось, что обречена на заточение в психушке. Оставить мир в тот же день было лучшим решением.

– Зато оказалась в компании таких же психов, как ты, – усмехнулся парень, – тебе здесь понравится.

– Почему ты так относишься к этим людям? – спросила она и подняла голову. – Что они сделали тебе плохого?

– Мне? Ничего, – улыбнулся Тео. – Просто я хочу, чтобы всем вокруг было так же больно, как и мне. Хочу, чтобы все, кто окружают меня, мучились и страдали. Их слезы – моё утешение. Хочу, чтобы они умоляли меня на коленях, а я бы всё продолжал и продолжал свои издевательства. Как же это круто – видеть чужие слёзы, слышать чужие крики… Эти люди сломаны, их уже ничто не спасёт. Те, кто попытались покончить с собой, – уже мертвы. Их ловят во время попытки отправиться на тот свет и сажают за решетку на всю их жалкую жизнь.

– Ты же не такой, ты не монстр, я не верю в это… Сумасшедшие – тоже люди. Любая из их проблем стоит в сто раз больше, чем твоя. Каждый порез на их запястьях – это история с грустным концом. Они отчаялись найти спасение, они просто мечтают о смерти. Но находятся те, кто хочет помешать исполнению их последнего желания. Нельзя запрещать людям уходить.

– Так я и не запрещаю! Хочешь, повесься прямо сейчас. Я с удовольствием посмотрю на это зрелище, порадуюсь за тебя, – усмехнулся Тео.

– Они тоже умеют чувствовать… Чокнутые тоже умеют любить… – еле слышно произнесла Эллисон.

– Глупая, о чём ты говоришь? Чокнутые просто не способны на любовь, им не понять это чувство, – хитро улыбнулся он, – они не могут его испытать.

– Может, просто однажды они любили так сильно, что сошли с ума, и теперь у них просто не осталось сил влюбиться вновь? – спросила девушка и посмотрела на Тео.

– Нет, они просто психически нездоровы, вот и всё. Они просто больны, и ты – одна из них, – ответил он.

– Я не поддамся на твои издёвки, – уверенно ответила Эллисон, хотя внутри у неё всё сжималось от страха.

– Не поддашься? Ну это мы ещё посмотрим. Этот разговор был очень увлекательным, но теперь мне пора идти. – Тео поднялся с пола и пошёл по коридору, не оборачиваясь.

– Нет, подожди, стой! – крикнула Эллисон ему вслед, встав с холодной плитки. Она не хотела отпускать его, она не хотела оставаться одна в этом кошмарном месте. Каждая стена здесь что-то скрывала. Эллис охватил ужас. Одиночество лишь доламывает её, она не должна оставаться одна. Невыносимо и дальше прокручивать в голове страшные картины своей жизни, говорить только с собой. Ей нужен кто-то, пусть даже этим кем-то станет Тео.

– И зачем же? – он развернулся, подняв уголок рта.

– Мне страшно… – еле слышно произнесла она и опустила голову.

– Со мной тебе будет ещё страшнее, поверь на слово. – И Тео скрылся за дверью, ничего больше не сказав.

Эллисон вновь села на пол, закрыв глаза руками. Это место наводило на неё ужас. Здесь витало отчаяние, которое вселялось во всех его обитателей. Выхода отсюда не было. Судьбу Эллисон решили за неё. У девушки не было права голоса, не было выбора. Всю оставшуюся жизнь она проведёт в этом паршивом месте, изолированном от всего мира толстым стеклом и железными решетками. Эллисон будет окончательно забыта, у неё больше нет никого, кто мог бы помочь ей. Те, кого она любила, погибали один за другим, а вместе с ними умирали и её надежды на лучшее. Она не может довериться ни единому живому существу на этом свете.

Когда человеку становится больно, он закрывает глаза, пытаясь отстраниться от мира. Некоторые закрывают глаза навсегда, зная, что больше не очнутся, другие закрывают их лишь до утра, а с первыми лучами солнца нехотя открывают их вновь. Третьи – просто зажмуриваются, буквально на секунду, пытаясь совладать с собой и успокоиться. Они пытаются отвлечься от того, что происходило только что, а может, их сердца режут старые воспоминания. Вот и Эллисон зажмурилась. Она хотела бы зажмуриться навсегда, без возможности вернуться.

Но у неё ничего не вышло, она лишь заснула беспокойным сном. Всю ночь девушка бормотала что-то – кошмары, как обычно, не давали ей покоя. Она пыталась смириться с тем, что это её новый дом, с тем, что ей никто не поможет. Со временем она должна привыкнуть и к существованию в террариуме, и к моральным пыткам со стороны Тео.

Наутро Эллис проснулась из-за того, что услышала приближающиеся шаги и громкий стук по стеклу.

– Очнись, Эллисон! Новый день, новые испытания, новая боль. – Тео вздохнул, и на его лице вновь появилась его фирменная ухмылка. – Как спалось после нашего вчерашнего разговора? Надеюсь, тебя мучили кошмары? – спросил он.