Анаида Ади - Чокнутые тоже умеют любить

Эти люди громко смеялись, указывая на него пальцами, кто-то в унисон с Тео ударял кулаком по стеклу, только с обратной стороны… Тео был как зверь в зоопарке, как заточённый в клетку лев. Беспомощный здесь, а за пределами – царь. Всё ходило ходуном, лица сумасшедших мелькали, земля уходила из-под ног. Тео потерял равновесие и упал на кафельный пол.

Свет погас, но через секунду вновь включился. Тео оказался в саду родного дома. Он боязливо поднялся с земли. На лужайке сидели его мать, счастливый отец и маленький мальчик – Тео. Они смеялись и наслаждались беззаботной жизнью. Стоял прекрасный летний день, когда мать ещё была жива, когда отец ещё не был помешан на деньгах, когда Тео был ещё безвинным, когда он не был монстром. Они проводили время друг с другом, не обращая внимания на нашего Тео.

Так он стоял несколько минут, вглядываясь в лица родных. Мать и отец были прекрасны, влюблены, счастливы. Эта картина больше походила на кадры пасторального семейного фильма. Вдруг мать повернула голову к Тео, кажется, она начала различать очертания его лица. Неужели она видела, неужели она узнала… Тео понял, что замечен. Мать приподнялась и неспешно пошла навстречу сыну. Она встала перед ним. Тео опустил голову, будучи не в силах взглянуть матери в глаза. Её взгляд пронизывал насквозь, взгляд той, кого он любил больше всего на свете, и той, кого он погубил.

Они молчали, тишина медленно пожирала Тео изнутри.

– Ты сделал много ужасного, но всё ещё можешь спастись, – произнесла мать, наконец нарушив молчание. Её голос был такой знакомый, тихий и нежный. В нём не было ни капли ненависти, ни капли осуждения… Тео поднял голову и, пересилив себя, наконец взглянул на неё.

– Помоги той, кто все ещё верит в тебя… – произнесла мать почти шёпотом, приблизив губы к его уху.

После этих слов она буквально растворилась в воздухе, как и всё, что было вокруг – отец, дом и маленький мальчик.

Около четырёх часов утра Тео проснулся из-за того, что ему было ужасно тяжело дышать, он буквально задыхался и жадно хватал воздух ртом. Тео встал с кровати, сделал несколько шагов по комнате, пытаясь успокоиться. Но тяжесть не проходила, казалось, в груди, прямо на сердце, лежит огромный камень. Каждый вдох приносил страдания, скорее душевные, нежели физические. Он старался то замедлять дыхание, то, наоборот, ускорять, но это не помогало. Ничего не изменилось.

Тео не понимал, что происходит. Последние несколько дней с ним творилось необъяснимое. Такого раньше не происходило. И прежде он чувствовал боль, но она была не такой. Эта – в сотню раз сильнее. Это была боль, которую мы создаём сами, когда мучается не что иное, как душа… Чёрствая и безжалостная душа Тео, которую атаковала совесть. Да, именно её величество Совесть побеспокоила Тео, и от его прежнего спокойствия не осталось следа. Она проснулась после стольких лет и вновь резала сердце юноши, пачкая руки в крови его козней.

Тео подошёл к окну и отодвинул штору, сквозь которую пробивались слабые лучи. За окном ровно и холодно сияла огромная, необъятная луна. От неё невозможно было отвести глаз, она притягивала. Тео всё смотрел и смотрел, ему казалось, что луна совсем близко, достаточно протянуть руку и сможешь прикоснуться к ней. Но на самом деле она была за сотни тысяч километров, и их разделял бесконечный чёрный космос.

– Помоги той, которая всё ещё верит в тебя… – сказал Тео, глубоко вздохнув. Парень опустил глаза, погружаясь в свои мысли. Боль постепенно отпускала, оставался лишь слабый её отголосок и недопонимание.

– Кто же она? – усмехнулся Тео, вновь посмотрев на луну, как будто луна могла дать ответ. – Та, кто всё ещё верит в меня?! – крикнул вдруг парень, ударив кулаком по подоконнику.

– Кто она, чёрт возьми?! – прошипел он сквозь зубы, прижимая ушибленную руку к груди.

Внезапная ненависть затопила сознание Тео. Он попытался успокоиться. Но дыхание вновь сбилось, а сердце стучало в бешеном темпе. Парень широко открыл глаза, вглядываясь в чёрное как смоль небо.

– Эллис… – еле слышно прошептал Тео.

Наконец-то закончилась эта ужасно длинная ночь. Луна скрылась, а на её место пришло яркое солнце, осветившее весь город. Такие часы выдавались здесь редко. Обычно местная погода была дождливой, часто дул пронизывающий ледяной ветер. Правда и солнечные деньки никак не отражались на повседневной жизни больницы. Вот и сегодня в стенах психушки всё было так же: те же психи, те же врачи… Но уже другой Тео.

Эта ночь буквально сломала одну из оборонных крепостей, за которыми он прятал своё сердце. Тео испытал новое чувство, и оно доказало, что в нём ещё осталось что-то человеческое. Хотя до полного перевоплощения ещё очень далеко.

Странные мысли и глупые предрассудки переполняли его голову. Перед глазами постоянно появлялся образ матери, которая твердила: «Помоги той, кто всё ещё верит в тебя…». Эти слова не давали покоя. Они звучали в его разуме, словно заезженная пластинка, повторяясь вновь и вновь. В этой фразе было столько загадок и столько скрытого смысла, которые точно не разгадаешь всего за одну ночь. Чем дольше он размышлял, тем больше догадок возникало. Он понял, что мать вела речь о девушке по имени Эллисон, но как он должен помочь ей? Зачем ему вообще делать это? Ему и так хорошо жилось. Ещё не хватало помогать жалким сумасшедшим! Он что, вызывался добровольцем? С какой стати ему помогать своей жертве? Зачем ему нужно меняться?

В конце концов он решился…

Этим утром Тео встал с новой мыслью, возможно глупой, но хоть раз он собирался сделать что-то не только ради себя. Парень поднялся с кровати и вышел из своей комнаты. Ноги сами вели его по тёмным коридорам психиатрической больницы. Он не смотрел по сторонам, а лишь как заколдованный шёл вперёд. Этой ночью он поставил себе новую цель: пробраться в кабинет отца и украсть ключ-карту.

Надо было проведать Эллисон, убедиться в том, что она та самая, кто всё ещё верит в него. Так просто ему туда больше не проникнуть – отец усилил охрану в специальной секции, без карты туда уже не войти.

Тео очутился у кабинета отца. Он зашёл в темную, богато убранную комнату. Из-за толстых штор изумрудного цвета свет практически не проникал внутрь. На полу был красивый паркет, на котором лежал ковёр ручной работы. В центре стоял большой письменный стол из дорогого лакированного дерева, заваленный разными бумагами. Глядя на эту комнату, любой поймёт, куда отец Тео вкладывает заработанные деньги. Предметы роскоши всегда были его страстью.

Парень подкрался к столу, стараясь не наступить на какую-нибудь из бумажек, разбросанных по всему кабинету. Отец, вероятно, занимался делами лечебницы или же в сотый раз пересчитывал деньги, что было более вероятно. Тео начал медленно открывать нижнюю створку комода. По ушам ударил резкий скрип. Там, среди множества важных, и не очень, бумаг на дне лежала та самая заветная ключ-карта. На лице Тео промелькнула улыбка, уже ставшая символом победы.