Анаида Ади - Чокнутые тоже умеют любить

– Да…

– И что же тебе снилось?

– Я не умерла, – произнесла она, сглотнув комок в горле. – Не умерла после четвёртой попытки…

– О, да. Это истинный кошмар сумасшедшей. И кто же помешал тебе в этот раз? Кто не дал тебе воплотить твою мечту в реальность? – ухмыльнулся парень.

– Одно странное чувство: мне показалось, что я кому-то нужна, – произнесла Эллисон, взглянув в глаза Тео.

– Не создавай себе иллюзий, дорогая. Ты никому не нужна, тебя никто не любит. Ты лишь букашка, которая ничего не значит ни для кого в этом мире. Никто не знает о твоём существовании. Ты не нужна даже самой себе, ты уже давно мертва. Лишь твоё исхудавшее тело все ещё ходит по этой камере, а твоё вялое лицо мозолит мне глаза. Твоя душа погибла, просто смирись, тебе не за что бороться, тебе нет смысла жить. Эллисон, это всего лишь твоя фантазия, которая только больше сводит тебя с ума. – Тео явно получал удовольствие от своих слов.

– Да, наверное, ты прав, – прошептала она. – Мне незачем искать смысл жить, его просто нет. Я всего лишь ещё одна сумасшедшая, мне незачем притворяться нормальной. Психушка – это мой дом, здесь я могу быть собой. Мне не нужно было бороться, нельзя предпринимать попытки бежать. В этой камере я смогу спокойно сойти с ума.

– Рад, что ты, наконец, приняла этот факт, – ухмыльнулся Тео.

Кинув ещё парочку острых, режущих фраз, парень вновь покинул Эллисон, оставив её в полном одиночестве.

Несколько дней Тео не навещал Эллис, потому что после его «тайного» проникновения код на двери специальной секции сменили. Туда он не должен был соваться, но от Тео ничего не скроешь. Вскоре, после нескольких неудачных попыток, он всё-таки отгадал код и смог пробраться к девушке. Ему было страшно интересно посмотреть, сохранился ли эффект от их последнего разговора, действуют ли всё ещё его слова на расшатанную психику больной.

Тео подошёл к камере и посмотрел на Эллисон сквозь стекло. Он хотел сказать какую-нибудь гадость, но осёкся. Девушка заметно изменилась. Тео вгляделся в её черты, которые стали ещё более пугающими: скулы сильно выступали, щёки ввалились, лицо почти потеряло цвет. Безумный взгляд то метался по углам комнаты, то застывал, смотря в одну точку. Девушка стала ещё больше походить на призрак. Она всё-таки решилась встать с пола и подойти к стеклу. Её шаги были неуверенными, она едва передвигалась на тонких, как спички, ногах.

– Эллисон? Ну как? Тебе помогли мои советы? Получилось сойти с ума? – усмехнулся парень, внимательно разглядывая девушку.

В ответ – тишина

– Какая молодец! Наконец ты смирилась со своей участью, – продолжал он, но девушка снова не вымолвила ни слова.

– Почему ты молчишь? Ты не можешь игнорировать меня, ты слишком слаба для этого. Кого ты обманываешь, Эллис? Признай уже, это молчание даётся тебе с трудом. Я-то знаю, что на самом деле ты хочешь кричать, кричать от боли, которую пытаешься скрыть. – Отравляющая улыбка не сходила с лица Тео.

Вскоре Эллисон подошла к стеклу и в упор взглянула на своего мучителя.

– Так кричи, Эллисон, кричи! – воскликнул он.

Девушка зажмурилась.

– Кричи! Ты больше не можешь сопротивляться мне, у тебя больше нет сил на это. Кричи!

Эллисон распахнула свои огромные глаза. Она выглядела беспомощной и слабой, но её взор всё так же цеплял за душу. Эллисон молчала, молчала изо всех сил, до конца, борясь с неизвестным и грозным врагом, словно набираясь сил, чтобы дать отпор. Дать отпор злу и беспричинной жестокости.

Тео тоже больше не решался открыть рот, глядя в глаза, вновь заворожившие его.

Эллисон глубоко вдохнула, стараясь набрать в лёгкие как можно больше воздуха. Затем она зажмурилась…

Послышался душераздирающий крик. Было трудно поверить, что он исходил от этой хрупкой, практически безжизненной девочки. Он доносился откуда-то из глубины, неся в себе огромное количество боли. Крик доходил до самых отдалённых уголков психиатрической больницы. В этот момент все заключённые в ужасе замерли. Вдруг Тео померещилось, что от этого вопля дрожат и трескаются стекла. Он прижался к стене, пряча лицо от воображаемых осколков, устремившихся к нему. Парень не мог пошевелиться, крик пронизывал до костей, пробираясь в самые тёмные уголки его души.

Казалось, что она прочитала его, как открытую книгу, казалось, что теперь она всё о нём знает. Тео закрыл уши руками, но это не помогало, голос заставлял сердце сжиматься.

Двери в секцию отворились, и в помещение стремительно вбежали несколько врачей. Следом за ними вошёл перепуганный отец Тео.

– Что, чёрт возьми, здесь происходит? Это единственное место во всей больнице, в котором тебе нельзя появляться! Эта девушка опасна! Люди, заключённые здесь, обречены. Вход сюда воспрещён! Неужели так сложно послушаться меня хоть раз?!

– Отец, я не мог не прийти сюда, ей нужна помощь.

– Я знаю, как ты помогаешь.

Отец и сын вышли из запретного сектора. Долгое время никто из них не начинал разговор.

– На сколько она здесь? – спросил наконец Тео, нарушив тишину.

– Могу сказать только одно, она не ступит за пределы этих стен живой, – произнёс мужчина.

– Что? Что это значит? Она не сумасшедшая, ей незачем здесь находиться! – горячо возразил парень.

– Она действительно неадекватна, ей уже не помочь. Она теряет рассудок день за днём. Она больше не человек, её просто не существует в этом мире. Забудь. Её душу не спасти.

– Любую душу можно спасти, даже мою, – произнёс Тео, ускорив шаг и оставив отца позади. Тот лишь равнодушно посмотрел ему вслед.

Тео зашёл в свою комнату и изо всех сил хлопнул дверью. Парень сел на кровать и схватился за голову, запустив пальцы в волосы. Неизвестность мучила его и в то же время безумно злила. Впервые его не посвятили в подробности, оставив в стороне как глупого мальчишку! Он лёг и закрыл глаза, пытаясь расслабиться. Спустя некоторое время всё-таки удалось заснуть.

Он погрузился в тревожный сон, который был скорее кошмаром.

Почему-то перед ним стали проноситься образы всех его жертв, всех, кого он сломал, всех, над кем он когда-либо измывался. Он видел их лица, искажённые болью, их крики раздавались эхом в его голове. Он видел их глаза, полные отчаяния. Но что-то не давало ему наслаждаться этим. Он смотрел на всё это со своей привычной позиции – из-за толстого стекла.

Но миг – и он сам за стеной. Вокруг стоят все те сумасшедшие, все, кого он так жестоко пытал. Пытал своими словами, ранившими в самое сердце, пытал своей улыбкой, терзавшей их души. Тео начал колотить руками по стеклу. Вначале он воспринял это как шутку. Но, похоже, всё было всерьёз… Он заточён в тесной клетке, окружён теми, кто жаждет возмездия…