Ричард Брук - Волк на холме

«Черт. Черт. Черт!..»

Принц нащупал в кармане сигаретную пачку и схватился за нее, как за спасательный круг:

– Гхм… синьора… Малена… вы не против, если я покурю, раз уж мы здесь стоим и не особо торопимся?

– Не против, только перестань снова называть меня «синьорой» и на «вы». А можно мне тоже сигарету? Я вообще-то не курю, но иногда… хочется.

Он протянул ей открытую пачку и все же не удержался от непрошеного совета:

– Если не куришь, лучше и не начинать, а то как втянешься, потом трудно остановиться.

– Знаю-знаю… – она улыбнулась, прикурила от его зажигалки, но вдохнула неглубоко и с явным удовольствием выпустила дым изо рта. – Астма… бронхит… эмфизема… и прочие радости нездорового образа жизни. Но тебя это, кажется, не очень пугает.

– Меня – нет, а вот тебя должно…

– Почему? Мы все равно умрем, какая разница, раньше или позже?

– Нуууу… – он смешался и понял, что не готов читать ей лекцию о вреде курения, в то время как сам дымил, и еще меньше желает говорить о смерти. Подобные мысли – «мы все умрем, конец для всех один, здоровье – фигня, зачем бросать курить, может, тебя завтра машина переедет» – были ему знакомы, он и сам мог в кругу друзей порассуждать об этом, рисуясь презрением к Костлявой… но слышать такое из женских уст было странно и неприятно.

Малена повторила свой вопрос, словно и в самом деле интересовалась его мнением, и тут с языка Принца слетело совсем уж наглое:

– Будь я твоим мужем, я бы тебе не разрешал курить.

– А я бы тебя прямо так и послушала… – ровные, точно кистью нарисованные, черные брови слегка дрогнули, потом дрогнули уголки губ – ему во второй раз удалось насмешить ее, и Лука не мог решить, хорошо это или плохо. Он смотрел на Малену, как она курит, и чувствовал, что хочет отнять у нее сигарету и прижаться губами к губам.

В голове застряла всего одна странная мысль:

«Сумасшествие заразно…»

Примечания:

1 Бефана – мифологический персонаж у итальянцев, бродящий по земле ночью в крещенский сочельник в облике старухи или, иногда, молодой женщины. Представляет собой своеобразный итальянский аналог Санта-Клауса, хотя визуально схожа с ним только пожилым возрастом. Однако функции обоих персонажей почти идентичны. Бефану некоторые считают злой ведьмой и изображают в виде тряпичной куклы, которую принято возить на тележке и сжигать на главной площади.

2 Бар Фарнезе по адресу: via dei Baullari, 20, недалеко от дворца Канчеллерии

3 «Итальянец не ведает слова „эспрессо“. То, что так называют несведущие северяне, для него – просто кофе, un caffe, полтора глотка чистого кофеина. Обычный бармен, будь он хоть негром преклонных годов, делает таких три в минуту (и никаких „дипломов бариста“ за это, само собой, не предусмотрено). То же количество вещества, но в еще большей концентрации, зовется „ристретто“, а в разбодяженном виде – „лунго“. Турист, у которого даже от лунго начинает колотиться сердце, обречен на американо (в хороших барах к нему подается кипяток – можно разводить хоть до посинения). На случай жаркого лета придумали холодный капучино (cappuccino freddo), а также молоко с каплей кофе (latte macchiato – диетический вариант) и кофейный лед (granita al caffe). А для промозглой зимы есть кофе, заправленный граппой, виски, коньяком или ликером – caffe corretto». (GQ, 2010)

4 В 1995 году мобильные телефоны еще не имели в Италии массового распространения, это была «игрушка для богатых», элемент престижа или свидетельство высокого социального статуса. К 1998 году только треть итальянцев имела собственный мобильник, но потом ситуация начала довольно быстро меняться.

5 Ухо Луки не ошибается, это было слово «мускетар» – мушкетер по-сербски, созвучно с итальянским произношением «москьетере»

6 вилла Гвиччарди находится на старой Аппиевой дороге, сохранившейся со времен Древнего Рима; она открыта для проезда, однако с ограничениями, и передвигаться можно только на небольшой скорости

7 По краям старой Аппиевой дороги помещаются древнеримские гробницы, с многие с барельефами в виде человеческих фигур. Вид у них довольно жуткий, особенно в темноте.

– Папа, ты готов? – Бруно, поправляя шейный платок и воротник пальто, заглянул в кабинет отца. – Машина ждет. Нам нужно ехать, если, конечно, опоздание на деловой ужин не является частью твоего коварного плана по захвату американского рынка.

– Сейчас иду, – Филиппо Гвиччарди, не поднимая глаз от документа, который читал, указал сыну на кресло для посетителей, придвинутое к массивному рабочему столу:

– Присядь на минутку.

Бруно посмотрел на часы, вздохнул, но послушно опустился в кресло, оперся локтем на шоколадно-красноватую столешницу из мербау (1) и с непринужденностью, позволительной в этом кабинете только ему, поинтересовался:

– Что случилось? Правительство в очередной раз собирается пасть, Берлуска вернулся в кресло премьера (2) или у нас отзывают разрешение на перенос самолетной трассы, проходящей над «Лацио-2»?

Уголок рта Филиппо чуть приподнялся – это обозначало улыбку – но морщины на лбу не разгладились, и он проворчал:

– Ты бы поменьше читал левацкие газетенки и почаще смотрел сводки по тендерам, любитель фантастики.

– Ну тогда что же тебя удерживает от радостной встречи с лобстером по-королевски? Ты беспокоишься насчет того, что акции NIS (3) поднялись на три пункта?

– А ты нет?

Бруно усмехнулся, скрестил руки на груди и откинулся на спинку кресла:

– Ну что ж… вот тебе мое мнение, как главы департамента аналитики и консалтинга. Волноваться не о чем, потому что боснийская война скоро закончится. Мой прогноз – не позднее ноября, максимум декабря. (4) Мы давно приняли меры, чтобы быть там первыми после войны. Сейчас акции упали до минимума, но думаю, что уже со следующего года среднегодовой прирост составит от четырех до пяти процентов, ближе к четырем, то есть, при нынешних показателях, примерно тридцать два миллиона долларов… Так что…

– Ты меня убедил. Выскажешься по этому поводу на ближайшем совете директоров, желательно с графикой. Озадачь своих молодцов, чтобы все подготовили, ну, а тебе придется выступать по селектору.

– По селектору? – удивленно переспросил Бруно. – Почему это? Я ведь никуда не уезжаю.

– Уезжаешь. Завтра. Минимум на три дня, но я бы закладывал неделю. Я только что получил факс из Нью-Йорка. Они решили ускорить подписание контракта, и хотят, чтобы ты лично приехал и все проверил, вместе с их аудиторами и директором по развитию. Больше никому не доверяют.