Елена Виг - Белая лилия

– Но ведь кто-то туда ездит? Я слышала, что многие эмигранты возвращаются.

– Не многие, но некоторые – да, возвращаются.

– И что? Что они пишут?

– Ничего. Связь прерывается. Это мир за стеной: даже если они и пишут, то их письма не доходят до адресатов.

– Как странно!

– Не странно, если не хотеть, чтобы о тебе узнали правду.

Лили понимала, что он прав, хотя ей так хотелось верить, что где-то есть страна, в которой все хорошо, люди живут счастливо, потому что надеются на то, что все трудности временные и преодолимые.

– Борис, вы не любите советскую власть? – спросила она.

– Нет, не люблю. Мне было десять, когда мы уехали из страны, я мало, что помню, но по рассказам матери и ее друзей мне удалось воссоздать довольно целостную картину того, что в те времена происходило. И вам бы та картина не понравилась.

– Но это же ужасно! Получается, что сейчас в мире выхода вообще нет: если вы против коммунистов, значит вы – фашист, а если наоборот – то должны признавать коммунистов. Третьего варианта ведь нет?

– Да, очень правильно подмечено. Давайте вернемся к этим павильонам, которые стоят друг против друга. Вам не кажется, что они, как близнецы, ну, или, по крайней мере, как близкие родственники? Я сейчас только про эстетику говорю. Ну, присмотритесь, это абсолютно один и тот же стиль.

– Согласна, мне муж сказал то же самое – «политика, заключенная в камне».

– Ваш муж абсолютно прав. У нас нет никаких фактов, но есть эстетика, и по ней мы можем судить об идеологии. И вывод, который я могу сделать из этого сравнения, мне и самому не нравится, Лили.

– А, вот ты где, дорогая! Ты уже познакомилась с Борисом?

– Вы друг друга знаете? – удивилась она.

– Я уже заходил сюда пару раз по делам, так что мы виделись.

– Конечно, а еще моя жена большая поклонница работ вашего мужа, – улыбнулся Борис, – как, впрочем, и все женщины Парижа, я думаю.

– Не преувеличивайте, Борис. Я скромный портной, не больше. Лили, мне надо тут остаться еще на некоторое время, думаю, на час. Можешь погулять без меня, а я тебя потом где-нибудь встречу?

– Пьер, если не возражаете, я составлю вашей жене компанию. У меня давно не было такого приятного собеседника. А мне все равно надо встретить жену около испанского павильона. Вы там уже были, Лили?

– Нет, не была. Я с удовольствием пройдусь. Найдешь меня там? – повернулась она к Пьеру. Он только молча кивнул.

Борис повел ее вдоль фонтанов по парку, где народ наслаждался отличной погодой бабьего лета, Из репродукторов лилась веселая музыка, но разговор у них складывался далеко не праздничный.

– Вот посмотрите на Испанию, – говорил Борис, – там сейчас как раз война между этими двумя силами – фашизмом и коммунизмом. И фашизм побеждает. Почему?

– Потому что Франко помогают и итальянцы, и немцы.

– Да, а коммунистам помогают русские, но не только в этом дело. Народ раскололся, вся страна встала по разные стороны баррикад. Если бы коммунизм был настолько хорош, как нам хочется, то большинство народа было бы с республиканцами, но ведь этого нет. Это гражданская война надвое расколотой нации, где многие – против коммунистов, анархистов и других партий более или менее коммунистического толка. Здесь вообще нет простых решений, которые устраивали бы большинство.

– Я совершенно во всем этом запуталась, – созналась Лили. – Я ведь переводчик с испанского, а потому перевожу столько противоречивой информации, что у меня просто голова идет кругом от всего этого. Я только знаю, что ненавижу немцев. Простите, наверное, нельзя так говорить, но я вижу, что они делают со своими гражданами, которых выгоняют из страны без гроша за душой, отбирают все, и я не могу иначе думать.

– То, что сейчас там происходит, ужасно, я согласен. И боюсь, что это только начало.

– Думаете, что война все-таки будет?

– Да.

– Между Францией и Германией?

– Между ними, и не только. Здесь такой клубок противоречивых интересов… Слыхали про «гордиев узел»? В один момент кто-то поднимет меч, чтобы его разрубить, но вовлечены будут все – сказал Борис. – А, вот и моя жена!

Им навстречу шла молодая женщина с короткой стрижкой по последней моде. Она поцеловала Бориса в щеку и повернулась к Лили.

– Моего мужа ни на минуту нельзя оставить без пригляда: только отвернешься, а он уже с новой красавицей, – шутливо попеняла она.

– Лили, познакомьтесь, это Ирэн, Ирэн, это Лили Леви, – представил он женщин друг другу.

– Жена того самого Леви?

– Того самого, – засмеялся Борис, а вслед за ним и Лили.

– Что ж, у него отличный вкус, – смеясь, сказала Ирэн. – Идете смотреть на «Гернику» 6 6 «Гéрника» – картина Пабло Пикассо, написанная в мае 1937 года по заказу правительства Испанской Республики для испанского павильона на Всемирной выставке в Париже. Тема картины, исполненной в манере кубизма и в чёрно-белой гамме, – бомбардировка Герники, произошедшая незадолго до этого, 26 апреля 1937 г. https://ru.wikipedia.org/wiki/Герника_(картина) ?

– «Гернику»? – не поняла Лили.

– Ну да, картину Пикассо!

– Я ничего о ней не слышала, – созналась Лили.

– О, вы обязательно должны это увидеть, – сказал Борис. – Мне очень жаль, что нам с Ирэн нужно уходить, но я надеюсь, что это не последняя наша встреча.

Они пожали друг другу на прощание руки, и Лили подумала, что тоже хотела бы, чтобы они стали друзьями. В мире, который все больше раскрашивался в черно-белые тона, очень важно было иметь людей, которые будут стоять с тобой по одну сторону баррикады.

Перед испанским павильоном народу было совсем немного. Странная абстрактная скульптура перед входом, похожая на высокую колонну с чем-то красным наверху, не произвела на Лили никакого впечатления. Она вошла внутрь, где также было много работ в том стиле, который ей совсем не нравился: острые углы, яркие краски и совершенно не понятные сюжеты. Так, оглядываясь по сторонам и изредка останавливаясь, чтобы прочитать название картин, она прошла до того зала, где всю стену занимало огромное полотно. Сначала Лили показалось, что она написана прямо на стене, и, только подойдя поближе, она разглядела фактуру холста. Холста, на котором были только черный и белый цвета…

Никогда еще у нее не было столь странного чувства по отношению к произведению искусства: эта картина не могла нравиться, но от нее невозможно было оторвать глаз. Это был хаос, нагромождение тел людей и животных в страшных, неестественных позах, пятна света, вырывающие из тьмы то одну, то другую маску смерти. У Лили холодок побежал по спине, ей захотелось бежать от этого ужаса, который, казалось, был разлит в воздухе, но она не могла двинуться с места.

Несколько месяцев назад она переводила информацию о ковровой бомбардировке баскского города Герника, которую осуществили немецкие фашисты при участии самолетов Италии. Город практически был стерт с лица земли, масса людей погибла под завалами зданий, пожар, охвативший весь город, не могли потушить три дня. Лили тогда ужаснулась этому, как, впрочем, и весь мир, но потом другие события заслонили, вытеснили это чувство, ведь это была война, там каждый день кого-то убивают, и жертвы исчисляются сотнями.