Мирослава Крученкова - Разлом в Отражении

– Я не знаю, – срывающимся от волнения и страха голосом сказала Оливия. – Я не знаю ни его, ни почему он называет меня так! Не знаю, кто они и откуда появились! Вам ясно?!

Устав ото лжи сестры, Даниэла лишь жеманно вздохнула и закатила глаза.

– Возможно, этот преступник перепутал её с кем-то, – помог дочери мистер Томпсон. – Перестань обвинять сестру в том, чего не может быть.

– Все доказательства на лицо, – возразила Даниэла.

– Перестань. Это звучит как бред.

– То, что с нами происходит тоже похоже на бред, но тем не менее…

– Но тем не менее, держи свои выводы при себе, – прервал дочь мистер Томпсон.

Даниэла откинулась на сиденье, устроившись удобнее насколько это было возможным, и обняла Тома за плечи, чтобы брат мог отдохнуть. Оливия смотрела в окно, а слёзы продолжали стекать по её бледным щекам. Горькая обида душила её горло, сдавливая жгучими лапами, точно петля шею повешенного. Страх непонимания происходящего гулко стучал в голове, отдаваясь невыносимой болью в висках. Оливия была измучена и опустошена.

Прошла неделя с момента возвращения семьи Томпсон в Лондон. Их жизнь начала обретать состояние покоя, и всё вошло в привычное размеренное русло. Они твёрдо решили вычеркнуть из памяти произошедшее и отправиться на несколько недель в Альпы.

Оливию одолели панические атаки. Став пленницей собственной тревоги и страха, она не покидала пределы дома и его территории. Чтобы хоть как-то забыться, она попыталась зарыться в книги, чтобы лучше подготовиться к учёбе в университете, но сосредоточиться на чтении так и не смогла. Голоса и видения продолжили преследовать её. Но теперь не только страшная казнь являлась ей во снах, но и разнообразные отрывки действий давно минувших дней. Попытка разобраться в их природе и собрать мозаику в полноценную картину пошла крахом, так же, как и прекратить явления преследовавших её голосов. Она пыталась держаться уверенно и не показывать нестабильное психическое состояние родным, но мать и сестра часто с подозрением наблюдали за ней, хоть и не стали досаждать ей расспросами.

Оливия впервые за многие дни наслаждалась обычным человеческим душевным покоем, когда в дверь её комнаты осторожно постучали.

– Войдите, – не отрываясь от книги, громко произнесла Оливия.

В комнату вошла Даниэла в розовом спортивном костюме – его она одевала всегда, когда отправлялась на вечернюю пробежку. Кончики волос у неё были слипшиеся от пота. Она выключила музыку на плеере и усмехнулась:

– Всё читаешь. Хоть бы занялась чем-нибудь другим.

– Чем? – равнодушно спросила Оливия, по-прежнему не отрываясь от книги.

– Не знаю. В мире есть много интересного, а не только твои книги.

Оливия промолчала. Даниэла облокотилась о стену и, как бы невзначай, проговорила:

– Ричард пришёл. Тебя ждёт.

Оливия слегка смутилась, она совсем забыла о нём. Все дни, которые она провела в Дувре и дома, он звонил и писал ей немыслимое количество раз. Но желания общаться с ним у неё не появилось. Затерявшись в дебрях своего помешательства, она перестала испытывать к нему какой-либо интерес. Но он снова ждал её. Было бы не вежливо с её стороны заставлять его томиться, не соизволив спуститься вниз и не объясниться с ним. Поэтому Оливия захлопнула книгу и встала с кровати.

– Правильно, – одобрительно произнесла Даниэла. – А то мужчины нынче такие обидчивые. Сбежит ещё от тебя к более интересной девушке.

Оливия неодобрительно подняла одну бровь, но снова промолчала. Говорить с сестрой о мужчинах, и тем более о Ричарде, идея была крайне неудачная. Она лишь поднялась и медленно направилась к двери.

– Ты бы хоть переоделась, – насмешливо сказала Даниэла.

– Зачем?

– У тебя монашеский вид. Длинная юбка, странная мешковатая майка… Надень что-нибудь более приятное, а то отобьёшь своего красавчика от себя.

В Оливии забушевал протест.

– Я не соблазнять его собираюсь! – и вышла из комнаты, однако через секунду всунула голову в проём. – И он не мой красавчик!

Оливия опрометью спустилась по лестнице, а подойдя к гостиной, услышала голоса Ричарда и родителей. Она остановилась, прислушиваясь к разговору.

– О, Ричард! – восклицала мать. – Оливии пришлось ещё хуже, чем нам. Тот омерзительный тип гнался именно за ней, называя при этом абсолютно другим именем.

– Каким именем? – спросил Ричард.

– Анной. Он называл её Анной.

– Спутал с кем-то, не иначе, – вставил свою реплику мистер Томпсон.

– Конечно, спутал, – утвердительно сказал Ричард.

Оливия представила выражение его лица в эти моменты. Необычайно серьёзное, с нахмурившимися бровями, подозрительно сверкающими глазами, плотно сжатыми губами. Да, он был безумно красив собой. Многие женщины так и кидались на него, пытаясь привлечь его внимание, рекламируя себя с лучшей стороны, готовые в любой момент отдаться ему. От него исходила неукротимая страсть, пылающая в нём неистовым огнём желания обладать и подчинять. Ещё недавно Ричард привлекал и её, но после последних происшествий он стал ей совсем безразличен.

– Но мне показалось, – продолжала тем временем миссис Томпсон, – что Оливия знает того преступника.

– Это бред, дорогая, – вставил мистер Томпсон.

– Однако мы все заметили это, и ты тоже, – ответила Маргарет мужу. – Просто ты не хочешь думать об этом.

– Миссис Томпсон, – торопливо начал Ричард. – Почему вы думаете, что Оливия знакома с тем человеком?

– Когда он звал её, она оборачивалась. Смотрела на него так, будто знает его. И как будто выжидала, когда он подойдёт к ней. Мне показалось, что она не особо торопилась бежать от него.

Текст предоставлен ООО «ЛитРес».

Прочитайте эту книгу целиком, на ЛитРес.

Безопасно оплатить книгу можно банковской картой Visa, MasterCard, Maestro, со счета мобильного телефона, с платежного терминала, в салоне МТС или Связной, через PayPal, WebMoney, Яндекс.Деньги, QIWI Кошелек, бонусными картами или другим удобным Вам способом.

Па-де-Кале́, или Ду́врский проли́в, – пролив между материковой частью Европы и островом Великобритания. Представляет собой северо-восточное продолжение пролива Ла-Манш, соединяющее его с Северным морем.

Стиль Регентства – архитектурный стиль Великобритании, появившийся в эпоху Регентства (начало XIX века, когда Георг IV был принцем-регентом).

Георгианская архитектура – широко распространённое в англоязычных странах обозначение архитектуры, характерной для Георгианской эпохи, которая охватывает практически весь XVIII век.