Николай Бредихин - Багира. Любовный детектив

Вадим посерьёзнел.

– Неожиданный вопрос. Мюзикл и моя работа – какая связь между ними? Ты думаешь, наш загадочный благодетель – мой шеф?

Однако Александра не расположена была шутить. Вадим поразился, таким он своего любимого человека видел впервые. Складывалось впечатление, что ангел в кои веки спустился с небес на грешную землю.

– Мы договорились! – терпеливо напомнила ему Александра. – Без вранья и максимально подробно. Итак, что-нибудь добавилось в последнее время?

– Есть немного, – неохотно признался Вадим. – Но, в принципе, положение проясняется. Я внимательно проанализировал обстановку, в частности, окружение Марины, и пришёл к выводу, что шеф неправ. Никто не стоит у неё за спиной, она действует в одиночку. Что касается материалов, то да, кто-то действительно поработал над ними, но Гордеева вполне могла кого-то нанять, зачем ей с кем-то объединяться? Во всяком случае, проверка продолжается, однако мне нечего её бояться, так как я ни коим боком к произошедшему скандалу не причастен. Насколько я знаю, первая версия, насчёт подруги Гордеевой, не подтвердилась. Копают дальше, глубже. Конечно, девчонки на работе очень разозлены, так как они весьма нелестно в своём междусобойчике отзывались о наших «мужчинках», но ведь сами виноваты – зачем было язык распускать? Урок я извлёк, можешь быть спокойна. Действительно, нельзя так отрываться от коллектива, но ты же сама меня понимаешь: мы и так слишком редко и мало бываем вместе и менять эти крохи на какие-то кретинские попойки… Итак, надеюсь, я полностью удовлетворил твоё любопытство? Теперь твоя очередь. Извини, но я по-прежнему не понимаю, зачем вообще весь этот разговор?

Александра вздохнула:

– Я к тому, что, как мы и предполагали в прошлый раз, моё положение в клубе сильно пошатнулось. Не открою Америку: шоу-биз не та сфера, где можно было бы обойтись без интриг, завистников, но до поры мне удавалось их натиск сдерживать. Сейчас они прорвались. И уже есть результат. Первое, чего они добились, – пересмотра ставок, и, как ты сам понимаешь, явно не в мою пользу. Не исключено, что я вообще из клуба вылечу. Ну и крайний вариант: что, если мы вдруг оба потеряем работу?

Вадим собрался. Он понял, что если он сейчас не перейдёт в контрнаступление, хоть чуть-чуть проявит слабину или даст заподозрить себя, мягко говоря, в приукрашивании действительности, всё погибнет: мечта, любовь, хрустальный дворец, который он с такой тщательностью два года выстраивал.

– Ладно, Саша. Давай сделаем так: вернёмся к тому положению, которое у нас с тобой до сих пор было. Ты артистка, талант – занимайся и дальше своим делом – творчеством. Я твой менеджер, импресарио. Буду и впредь, только, может быть, ввиду наших особых, не слишком благоприятных обстоятельств, более ответственно, тщательно, делать свою работу. Однако ближе к делу. Начнём с того, что речь не идёт о каком-либо спонсорстве. Есть человек, который изъявил желание войти в наш проект. Деньгами. Разумеется, получив за участие в нём свой кусок, точнее долю. Долю в прибылях, которых ещё нет, но которые непременно, по его мнению, со временем появятся. Конечно, он рискует, но бизнеса без риска, как известно, не бывает. То есть у нас с тобой появляется компаньон, с которым мы должны по всем правилам заключить соглашение, договор. Договор этот нам вместе подписывать, так что без твоего ведома ни одна строчка в нём не будет утверждена, не беспокойся. Моя работа… И в самом деле, немаловажный вопрос. Но Неволин мой друг, как тебе прекрасно известно, я уж не говорю о том, что он поручитель всех моих банковских кредитов, – он что, по-твоему, наступит на горло собственным деньгам? Твоё положение в клубе? Ну, на «Красной косынке» свет клином не сошёлся. Особенно теперь, когда ты запела. И так запела. Кажется, всё? Какие у тебя ещё есть сомнения? Только говори сразу, мне тоже сейчас нелегко, тоже совсем не улыбается после стольких лет каторжного труда потерять всё и оказаться на улице.

Александра надолго задумалась. Наконец, как видно, приняла решение.

– Вадик, ты зря считаешь меня человеком не от мира сего: я тоже в делах немного разбираюсь. Но твой тезис о разделении труда в нашем бизнесе, я бы сказала точнее – нашем жизнеобеспечении, я принимаю, однако у меня два очень важных вопроса. Первый – что нам делать с Женей? Нельзя же и дальше обманывать девчонку? А именно так получается – что с некоторых пор мы просто пудрим ей мозги. Моё непременное условие – рассказать ей всё как есть, ничего не скрывая, дать отступные, возможно кому-нибудь из знакомых порекомендовать. И на том расстаться. В нашем положении какие-либо хвосты нам совершенно ни к чему, нужно сразу отсечь всё лишнее.

Вадим коротко кивнул.

– Хорошо. Принимается.

– И второе: я хотела бы встретиться с тем человеком, о котором ты в прошлый раз, да и сегодня тоже, так много говорил, чтобы самой подробно обсудить с ним все творческие, именно творческие, а не финансовые, вопросы. Не исключено, что после этого финансовую сторону придётся пересматривать, и, очень боюсь, не в сторону уменьшения.

– Разумеется, как может быть иначе, – пожал плечами Скорочкин. – Но мы уже говорили об этом: договор, твоя подпись под ним единственная, я лишь гарант, поручитель, и, значит, каждая, пусть даже самая мельчайшая, деталь будет с тобой утрясена. Не понимаю, что ты хотела уточнить сейчас? Ты продолжаешь в этом сомневаться, чувствуешь какой-нибудь подвох?

Кулемзина отрицательно покачала головой.

– Нет, я совсем не о том сейчас. Просто ты сам в прошлый раз говорил о «корейце»… «Сначала консультация, сначала всё-таки „кореец“. И только потом решение».

– Ах, это! – мысленно проклял себя за излишнюю болтливость Вадим. – Это само собой, разумеется. Если хочешь, можем даже выбрать для встречи какой-нибудь корейский ресторан. Наверное, есть такой? Их столько расплодилось в последнее время! Вот только… мы ведь не можем идти к такому человеку с пустыми руками. У тебя готов твой, рабочий вариант? Нет? Так о чём разговор? Кстати, я тут время даром не терял, и подобрал кое-что. Ну, на ту тему, «Б + С», которую мы собираемся разрабатывать.

Он отлучился и принёс Иринины распечатки. Александра бегло просмотрела их и брезгливо поморщилась:

– Не понимаю, к чему эта пакость? Античка инцестная, «Песнь песней» Джоша Аппиньянези, «Ветер любви» Омори Такахиро, материалы из СМИ. У меня есть своя, достаточно обширная коллекция. Совсем других, прямо противоположных примеров. Если твой «кореец» сознательно настаивает на теме кровосмесительства, то я сразу умываю руки, ну а коли речь идёт о любви, нормальной, естественной, но в то же время великой, уникальной, брата и сестры, то эти бредовые материалы нам совсем ни к чему. Выясни точно, и если тут просто недоразумение, можешь не беспокоиться, за неделю я вполне управлюсь. Я не подведу, ты меня знаешь. И вообще, Вадик, я очень благодарна тебе за такой подарок. Ты даже предположить не можешь, как я сегодня счастлива. И поражена, насколько хорошо, даже в такой сложнейшей жизненной ситуации, ты понимаешь меня и, более того, солидарен со мной.