Диана Чемберлен - Тайная жизнь

Он схватил меня за плечи и тряхнул так, что я думала, он хочет меня убить. Просто он слишком привык убивать и причинять боль на войне и теперь ему нелегко расстаться со своими привычками вояки.

– Я же не враг, которого надо убивать, Кайл, – взмолилась я до смерти перепуганная.

Он отдернул руки и шагнул в сторону так внезапно, что я чуть не упала.

– Я думал ты вырастешь и наберешься ума, пока меня не будет, – зло бросил он и пошел прочь.

Я ждала, надеясь, что он успокоится и вернется, но напрасно. Я пробралась к дому, прошла поближе к окну и видела их вчетвером на кухне. Интересно, отца и Сюзанну волнует, где я? Я рассматривала лицо Кайла, он выглядел старше на несколько лет. В этом месяце нам обоим исполнится 18, но он настоящий мужчина с выступающими скулами на красивом лице, мне же в душе не больше 10. Постояв немного, я побрела обратно к пещере.

Первый раз в жизни я поняла чувства людей, находящихся на грани самоубийства. Мне жаль мою бедную мать и ее сестру, их это чувство преследовало слишком долго.

24 августа 1945 г.

Я подождала, пока в доме не выключат свет, и лишь потом пришла ночевать. Вообще-то я собиралась оставаться на ночь в пещере, но не могла находиться так далеко от дома, зная, что там Кайл, хотя его, видимо, совершенно не волновало, где я. Я думала, что все улеглись, но пройдя на цыпочках через кухню к нашей спальне, обнаружила, что Кайла не было в постели. Оказалось, он спит на диване в гостиной, накрывшись с головой одеялом.

С минуту я смотрела на него, а потом побежала к себе и разревелась.

Наконец я уснула, а проснулась от того, что Кайл сидел на краю кровати и держал мою руку. На улице было темно. Когда я открыла глаза, он сказал:

– Ты меня беспокоишь, Кэт. Прости, что я так поступил вчера, но весь этот год я был уверен, что с пещерой покончено, что ты живешь как все остальные нормальные девушки в 18 лет. А когда я увидел тебя в пещере, я просто пришел в отчаяние. Ты живешь в каком-то своем мире, мире той пещеры, а так нельзя!

Я чувствовала, что была для него обременительной ношей. Я села на кровати и прислонилась к стене.

– Тебе не нужно волноваться из-за меня. Я вполне довольна своей жизнью.

Он посмотрел на меня, будто не верил своим ушам. Потом подвинул кровать так, чтобы тоже облокотиться спиной. Он совсем вырос из своей старой пижамы.

– Почему ты спишь в гостиной? – спросила я.

– Мы слишком взрослые, чтобы спать в одной спальне, Кэт. Мы выросли и так дальше не может продолжаться.

– Чепуха. Все 18 лет спали в одной комнате и ничего.

– Все же я пока устроюсь на диване в гостиной.

Я не стала спорить. Через несколько дней он вернется сюда и все опять встанет на свои места. Мы еще немного поболтали, а потом он спросил:

– А ты не заметила, что я вернулся домой гораздо раньше, чем предполагалось?

– Ну, война же кончилась, – удивилась я.

– Да, но с войны не возвращаются на следующий же день после ее окончания. Меня комиссовали. По болезни.

У меня остановилось сердце:

– Ты ранен?

Он теребил мою руку.

– То, что я тебе сейчас скажу, должно остаться между нами, договорились? Обещаешь никому не говорить, даже Мэтту?

– Обещаю, – шепнула я.

– Меня комиссовали из-за нервного расстройства.

Он сник, уставился в пол, я не разобрала, что он сказал, но поняла, что ему очень стыдно.

– Что ты имеешь в виду?

– Тебе никогда этого не понять, Кэт. Я убивал людей, понимаешь, убивал? В первом бою мне было тяжело, но потом стало гораздо легче. Привыкаешь к простой мысли: если ты не будешь убивать их, они убьют тебя. Мне было страшно от того, что на войне ни в грош не ставится человеческая жизнь. По ночам меня стали мучить кошмары, в голове всплывало все, что я видел в джунглях. Иногда я видел маму в ночь ее… ну ты понимаешь, о чем я. Дела пошли настолько плохо, что в конце концов я попал в госпиталь, но и там чувствовал себя немногим лучше. В общем, командование решило, что от меня им никакого проку и отправило меня домой.

– Ну и правильно сделали.

– Я до сих пор с ужасом жду наступления ночи. Я отодвинулась от Кайла:

– Вот почему ты не хочешь спать со мной в одной комнате?

Он улыбнулся, как мне показалось, впервые со вчерашнего вечера:

– Нет, просто теперь мы будем спать врозь. И закончим на этом. Все время, пока я был в госпитале, я думал о тебе. Доктора отчаянно пытались вызвать меня на разговор, думая, что я сумасшедший, со мной в общем так и обращались. А я думал, что есть только один человек в мире, который может понять сразу и безошибочно, что со мной происходит. Я скучал по тебе, Кэт, и я не хочу с тобой опять так надолго расставаться.

– Ну теперь ведь ты дома. Ты в безопасности. Нет места более надежного, чем родной Линч Холлоу.

Он все равно, как я не протестовала, ушел спать в гостиную.

Утром за завтраком он признался, что впервые за последние месяцы так хорошо спал.

Иден застала Кайла в мастерской. Она молча стояла у двери некоторое время, наблюдая за ним. Он сидел к ней спиной, склонившись под тусклой лампой. Он наносил порядковые номера на осколки посуды. Подписанные осколки занимали три длинных деревянных стола и места в комнате почти не оставалось.

– Кайл?

Старое кресло заскрипело, когда он обернулся к ней:

– Заходи, – он махнул рукой на свободное кресло у стола.

Иден села. В помещении было холодно, но не настолько, чтобы сидеть съежившись и чуть ли не стуча зубами, как это было сейчас с ней. Она наблюдала как Кайл уверенной рукой наносит последние штрихи на осколок. Его очки блестели при свете лампы, он вопросительно посмотрел на нее.

– Я не знала, что тебя комиссовали с фронта, Кайл.

– Об этом знают немногие, – он отложил кисть и отодвинулся на несколько дюймов от рабочего стола, – в конце концов я рассказал об этом Мэтту пару недель спустя после моего приезда. Мэтт – удивительно здравомыслящий человек. Он всегда вернет тебя с небес на землю. Ему можно рассказать все, что угодно, он на все будет реагировать так, будто речь идет о погоде. И, конечно, я все рассказал Лу. Вот, пожалуй, и все, кто знает об этом.

– Ты хотел, чтобы и я узнала об этом?

Кайл рассмеялся:

– О таких вещах стесняются говорить в 18, но не в 64. Тогда я был уверен, что у меня не все в порядке с головой, что мне передалось по наследству от матери ее психическое заболевание. – Он снял очки. – С одной стороны, знаешь, я сердился на Кэт за то, что она пропадает в этой пещере. С другой – я просто ей завидовал. Мне тоже нужно было спрятаться от внешнего мира и от людей, меня окружавших. Но я считался совершенно здоровым и психически уравновешенным. У Кэт была возможность уединиться, а у меня не было.

Кайл улыбнулся и вдруг резко выпрямился, взгляд его остановился на ее шее: