Агния Аксаковская - Ли Лу Би. Вторая книга об Александре, Лусинде и Беатрикс

– Ты меня как будто припугиваешь, тётушка? Уж не на попятную ли собралась?

Виви крепко взялась за метлу розовыми пальчиками.

– Только ничего не выйдет. Ты теперь от меня не отвяжешься. Поняла, тётка?

Дворничиха запричитала:

– Ох да ох, да что ты, миленькая. Да я жеж, чтоб как угодить да потрафить такой важной барышне беспокоюсь. …Ручку-то с метёлки прибери, занозишь. Я ведь своё место знаю, куда мне таку знатну д е вицу напужать. Я на тот только случай, чтоб ежли Черноглазенькая устоит – ты ба не удивлялася, ежли што да как… неровён час.

Виви хохотнула:

– Ну, я думаю, стать лучше в Монастыре, где заправляет сестра Ламия – труднёхонько. В том случае, тётушка, если вам удастся её туда запихнуть. Ума не приложу, как вы собираетесь это сделать. …Ну, давайте ваш палимпсестус, я вам оставлю закорючку, раз уж вы без формальностей не можете.

– Э, нет, золотая, не серчай, но это не гоже.

– Это ж фломик для ресниц. Отличная штука, чтоб вы понимали, тётушка. Пикассо бы себе прикупил. …Правда, бают, ноне мода пошла чернилами писать. Есть у вас с собой чернильница, золотая?

Довольная, расхохоталась.

– Нет, миленькая.– Смиренно отозвалась Дворничиха. – А вот у тебя она имеется. Держи-тко пёрышко к ней.

– Иголка?

– Заметь, настоящая сапожная.

Виви закатилась:

– Стал-быть, расписочка кровью? Уж не Сатана ли вы, тётушка?

– Нет, моя хорошая.

– Вот не подумала б, что вы способны на такие забубоны, тётя.

Дворничиха объяснила:

– Кровка, милая, что твой патрет. Порча кровку ищет, живое, тёплое.

– Чтоб у меня шарики за кубики заехали. С вами, тётушка, не соскучишься.

– Ну, что, дорогуша, уколемся? Какой пальчик пожалуете?

– Гм. – Присмотрелась Виви. – Продырявлю-ка я безымянный, глядишь, скоро замуж выйду. …Оп-ля. А рука-то у вас тяжёлая. Точно током ударило. …Несолидный у вас документец, сударыня. Кто ж на этаком обрывке кровкой расписывается?

– У мальчонки попросила, из школы шёл. Приветливый такой мальчик, добрый. Хотите, грит, сударыня, я вам весь Дневник отдам, он уже и так вот-вот кончится.

– Эге.– Прочитала Виви.– Математика – неуд, Иностр – уд, Ботаника – отл. … А тут что красненькими чернилами? Многоуважаемая госпожа Монтаржи, прошу обратить Ваше внимание на… Оборвано.

Закатилась долгим счастливым смехом.

– Да, я надеюсь, в скором времени госпоже Монтаржи будет, на что обратить своё внимание.

Выводит:

– Ви – ви… и. Точичка! Держите, тётушка. Как людишки боятся, что их обдурят. Неужто вы полагаете, что я, если пожелаю, не сумею обвести вас вокруг вот этого вот пальчика? Да я тебя вокруг твоей метлы сплясать заставлю!

Хохоча, схватила метлу, заплясала, запрыгала вокруг Дворничихи, вздёргивая юбки и шутовски кланяясь.

Дворничиха ласково посмеивалась. Тихонько проговорила:

– Эх, а ведь ты врёшь, миленькая.

– Ах, та – а – ак?

Перехватила метлу, надвинулась.

Дворничиха засмеялась дробно, мелко.

А Виви осеклась, захлебнулась хохотом. Не отрываясь, посмотрела в лицо собеседницы. Её собственное – вмиг посерело и осунулось. Глаза округлились, полезли из орбит. Попыталась отшвырнуть метлу и не смогла. Бешено затрясла, задёргала – бесполезно. Хочет крикнуть – не получилось. Попятилась, но что-то приковало её к земле, ноги налились тяжестью.

Тишина. Полдень. Очень жарко и светло. Между поленьев юркнула ящерица. Дворничиха с места не двинулась, так и стояла, мирно сложив руки на животе.

Чьё-то едва слышное рычание… или вой. Очень нехороший звук. Непонятно, откуда он. Возможно, где-то далеко выла собака.

Виви споткнулась, упала. Но если бы кто-нибудь мог наблюдать происходящее, ему бы показалось, будто невидимые руки приподняли её и швырнули поближе к Дворничихе. Метла, наконец, выскочила из рук бедняжки, и ей, наконец, удалось едва слышно, почти беззвучно сказать:

– Помогите…

В тишине прошелестел голосок:

– Виви, ничтожное ты существо. У тебя хватило наглости побеспокоить меня, и теперь ты так просто от меня не отделаешься.

Дворничиха с метлой, впрыгнувшей ей в руку, шагнула к оцепеневшей Виви.

– Привет, Виви.– Окликнул Рене. – Ой, ты что? Что-то потеряла? Давай руку. …О, мадам, простите. Добрый день. Изрядно мы вам тут пакостим? …Вы не видали мой гарем?

– Привет, малыш. – Рассиялась Дворничиха. – Ах, простите, я хотела сказать – Здравствуйте, сир. … Что это с барышней? Уж не солнечный ударчик?

Доложила:

– Здесь были сначала Подсолнух и Королевская Лилия, потом к ним присоединилась Роза. Затем Лилию унесло ветром, а Роза с Подсолнухом ещё чуточку потрещали и укатились по своим делам. Вот вам полный отчёт, хоть в газету отослать. Откуда я знаю? За поленницей сидела, подслушала. …Моя распрекрасная барышня, не забудьте, что вы обещали старушке

Елозит метлой у самых ног Виви, та отскочила и спряталась за Рене.

Дворничиха одобрила:

– Какая весёлая.

Приветливо:

– Прощайте, султан.

– Всего доброго, сударыня. – Крикнул вслед Рене. Добавил. – Спасибо за отчёт.– С удовольствием заметил.– …Так и знал, что она с юмором.

Снова спросил:

– Виви, да что с тобой?

Виви издала какие-то нечленораздельные звуки, потёрла лоб.

Рене – сочувственно:

– Башка трещит?

Виви кивнула.

– В такую-то жару. Я тебе сейчас таблетку дам.

Вытащил облатку, выковырял какую-то горошину, и, несмотря на лёгкое сопротивление, приобщил Виви к чудесам фармацевтики.

– Только не глотай, она сама растает.

Виви перекосило.

– Горьковато? Зато боль, как рукой, снимет, на себе проверял.– Пообещал Рене. – Не бойся, это не химия, сплошь травы, натуралка.

Оглянулся:

– …Куда же разбежались мои красотки? Ты не знаешь? Подсолнух я хочу поцеловать, Розе напомнить, что сегодня мы едем на пикник на час раньше обычного, а Королевскую Лилию я должен покормить. Если за ней недоглядишь, она съест первое, что из холодильника вытащит. Я здорово натренируюсь в кормлении непослушных детей. Мне хочется, чтобы она была толстая и цветущая, когда приедет…

Закашлялся.

– Нет, кроме шуток – у тебя такой видок, Виви… Привидение увидала? Неужели башка не прошла? Так я тебе ещё одну.

Виви отчаянно замахала руками.

Рене – хвастливо:

– Я ж говорил, что это отменная штука.

Подбросил таблетки

– Пошли, я тебя провожу.

Виви покачала головой.

– Ну, как хошь. Привет.

На ходу распорядился:

– Увидишь моих одалисок, скажи, чтобы меня нашли.

Виви одна. Озирается.

Александра раскачивала голову фарфоровой пастушки. На каминной полке пастушка томилась не одна, рядом помещался пастушок из того же материала. Сам камин выглядел огромным, резные финтифлюшки украшали решёточку. Гостиная вызывающе уютная, как и подобает семейному гнезду в старом доме. Хотя, на взгляд Александры, кое от чего можно бы избавиться, например, от фарфоровых фигурок.