Агния Аксаковская - Ли Лу Би. Вторая книга об Александре, Лусинде и Беатрикс

– Когда был выстрел?

– Выстрел? Ах да. … Минут семь назад. Да, минут семь. – Задумчиво отвечала Беатрикс.

Она посмотрела на свои руки, Александра тоже посмотрела на её руки. Чёртик взял себя за горло с еле намеченным адамовым яблоком и попросил:

– Госпожа Беатрикс, очень вас прошу – выгляньте в окно.

Тоном экскурсовода он продолжал:

– Напротив, как вам известно, окна Юго-Западного крыла дома госпожи Александры. Крайнее слева, наверху под самой мансардой.

Беатрикс взглянула в рекомендованном направлении.

– Лисси, у тебя очень недурной домишечко. А если ты ещё убедишь свою новую кухарку, что сушить бельецо в окне кухни не вполне комильфо, у тебя на заднем дворе можно дипломатические приёмы устраивать.

Александра резко встряхнула разлохматившейся головой:

– Бельецо? – Переспросила она.

– Ну да. – Не взглянув на неё, пояснила Бэти. – Чёрное, кружевное. Точно такое же, как сейчас на тебе. Я это знаю, потому что у тебя всего три пары. Причём одна лежит в заначке, на случай смерти.

Не шевелясь и глядя перед собой, Александра повторила:

– Там, в окне висит чёрное ?

Она подскочила к Бэт, и обе уставились в окно, сблизив головы – рыжую и льняную. Затем обе обернулись к Чёртику, и тот мягко молвил:

– Кухарка мне вслед крикнула, что ежли кончится, она сразу повесит чернушечку. Флажок, как положено. Видно, не успела ничего другого сыскать.

Александра метнулась к нему и затрясла:

– Ты слово путём скажешь, изверг, убийца, или клещами из тебя тащить? Что – кончится?

Чёртик кротко, ходя ходуном, пробормотал:

– Не что, а кто. Господин Монтаржи.

Александра тотчас отпустила его и секунду стояла, повеся руки и опустив глаза. Побежала затем почему-то к Пастушке и покачала ей голову.

Чёртик сердито, по-человечески выговорил прямой спине своей госпожи:

– Вы ж мне слова сказать не давали.

Беатрикс нежно улыбнулась ему, разглядывая эту спину.

– Эй. – Тихонько окликнула. – Оставь Девочку в покое.

– Откуда у тебя эта пара счастливых глупцов? – Послышался спокойный голос Александры. – Вчера их не было.

Беатрикс принялась рассказывать, что их Лусинда подарила. В антикварном нашла. Бэт подозревала, что Лушка выложила за покупку немало резаной бумаги, как предпочитает выражаться интеллектуалка. Но её ведь не расколешь. …Лу сказала, что Бэт похожа на Девочку, а Рене – на этого вот славненького Мальчугасика.

– Какого чёрта у неё голова качается? – Снова повторила Александра. – Она что, слабоумная?

Лис прятала лицо. Когда оно мелькало, Бэт и Чёртик успевали приметить на нём то ли улыбку, то ли гримасу.

– Может, воротничок давит? – Предположила Беатрикс.

Одновременно с тем, как были произнесены эти слова, Александра помчалась к часам, подёргала за гирьки. В часах кто-то пискнул и испуганно заворочался. Беатрикс, не трогаясь с места, прикрикнула:

– Э, э! Обломаешь мне птичку, я с тобой не знаю, что сделаю. Рене еле починил, у неё даже клювик набок был. …Сядь, вдовица. Не то мы с Чёртиком тебя уроним и чуточку подушим.

Бэти легонечко посмеялась. Красота обеих особ стала заметно ярче, Чёртик совсем как-то выцвел, стушевался. Александра церемонно прошлась по комнате, но Бэт видела – чуть-чуть и похаживание перейдёт в неуклюжий слоновий вальсок. Наконец Александра остановилась и сдавленно процедила:

– Он исчез, понимаешь? Исчез.

Александра стояла посреди комнаты. Подняв руки, она сделала ладонями об коленки Побацун. У неё серьёзное выражение лица и сумасшедшие глаза. И – заплясала, лихо орудуя юбками, рухнула на колени и довольно удачно изобразила то, что в толстой книге Описание танцев называется вращательно-колебательными движениями верхней части корпуса. Замерла и вскочила, бочком придвинувшись к хозяйке. Они со звоном вдарили ладошка в ладошку.

Беатрикс важно кивнула, не хуже Девочки.

– Я рада за тебя, старуха. – Просто сказала она, взглядывая на потревоженные часы. – Вот уже девять минут душа господина Монтаржи спускается вглубь Ада. Дьявол, братец, смотри, не выпусти её. Это – ценная душа.

Бэт ласково потрепала себя по животу.

– Масюсик, ты не сердишься, что у тебя такая свирепая мама?

Она потянула руку Александры к «масюсику» и внезапно вскрикнула. Весело прошептала:

– Ой, Лиска, это – Девочка. Она сама сказала. Вот сейчас.

Обе они довольно долго подлизывались к Девочке. Потом Бэт сжала руку Александры. Та вопросительно подняла глаза, и Бэт взглядом указала ей на Розовое Платье.

– Ну, что? Будем обещания исполнять? Перед лицом новой Девочки?

Александра смотрела на платье, взяв себя за подбородок. Беатрикс поднесла её руку к своим губам.

– Слаб о ? – Бэт куснула тёплые пальцы Александры.

Укушенная выдернула руку и повернула к ней лицо, продолжая есть глазами Платье. Их взгляды встретились, как то, что имеет осязаемую природу, а взаимные улыбки были искренние и ласковые.

Александра во всю глотку завопила:

– Чёртик! – Сжала кулаки и дико взвыла, будто зовёт уже давно. – Чё-о-о-ортик!

Тот холодно ответил:

– Я туточи, мэм, вы просто не приметили.

Последовало приказание:

– Затопи камин.

– Я извиняюсь. – Не меняя интонации, почтительнейше отозвался слуга. – На всякий случай, ежли вы отвлеклись… Июль у нас.

Александра схватилась за ливрейный загривок, сгребла, свободной рукою приоткрыла дверь и швырнула Чёртика в проём, немного не добросив. Сказала хрипло:

– Камин.

Беатрикс хрустально подтвердила:

– Делай, что тебе велит твоя госпожа, мальчик.

Чёртик, не торопясь, встал, вздохнул, как очень взрослый перезревший человек.

– Бу сделано. – Проворчал он.

Александра тем временем яростно ухватила себя между лопатками, сдирая чёрное платье.

Треск.

Чёртик глянул боком, сухо… вышел. Его протяжный вопль донёсся до оставшихся в комнате отчётливо:

– Угля-я! Эй. Угля-я-я госпоже!

Александра обрывала платье со всех сторон. Она изгибалась и вилась, как некто, укушенный тарантулом, о чём так хорошо сказано в эпиграфе к рассказу о Золотом Жуке. Беатрикс стояла молча, сложив руки и разглядывая Розовое Платье так, будто впервые его видела. Время от времени поглядывала она и на Александру, которая уже ободрала платье на себе огромными лоскутами, выдирая их клоками по живому. В дырья светилось тело.

Обрывки Александра сминала в кулаках, топтала и раскидывала по всей комнате. Прорычала:

– Чёрненькое… платьице…

Она расхохоталась басом и, взвизгнув тонюсеньким голосочком, свела глаза к кончику пальца. Снова взялась шелушить себя.

Вошёл Чёртик, строгий и прямой, держа перед собою почерневший серебряный поднос с горкой поблёскивающего угля. Беатрикс осталась неподвижна, только необыкновенно милым движением повольнее обхватила новую Девочку. Лицо её приняло глубоко задумчивое выражение. (Когда задумываются о чём-то странном, хорошем.)