Агния Аксаковская - Ли Лу Би. Вторая книга об Александре, Лусинде и Беатрикс

Бэт, которой она вытирает нос, яростно спросила:

– А зачем эти одинаковые?..

Лис проследила направление указующего пальчика.

– Сотрудники королевской интеллигенции. Богема в первом поколении.

– Охрана, что ли? А почему кепочки такие маненькие?

– Теперь модно, чтобы головной убор прикрывал только одно полушарие. Загляни-тко ещё раза в газетку, только отожми сперва. Про Венсаныча-то есть там чё-нибудь? Как светский баловень и самый престижный женишок служит в провинциальном гарнизоне?

Беатрикс возилась с газетой.

– Ах, ну что ты дразнишься, Лисси. Нет, конечно.

– Гм. Ну, читкани мне просто так. Чего у нас там с внешними сношениями. А то вы всё говорите, что я эгоистка.

Беатрикс, копошась, проговорила педагогическим голосом:

– Ну, не то, чтобы эгоистка, но просто ты не очень людьми интересуешься.

– Да, я больше по конской части.

– Не осли. Гм. Вот Главнокомандующий анфас на фоне танка… Вот про Белокурого Великана… Тэкс. В Капслокене загадочное исчезновение учителя чистописания средь бела дня … Поехали дальше. Вечером в пригороде Дринкеншнапса взрыв на макаронной фабрике…

Бэт быстро-быстро прочитала:

– …по конфиденциальным данным, там окопалось последнее руководящее звено Юго-Западного преступного картеля «Ностальгия». Фрагменты бандитов так смешались при взрыве, что… и тэ. дэ. Опять про Жанно.

Бэт перевела дух и, накручивая кудряшку на мизинец, зачастила:

– Вывод королевских войск с приграничной территории сопровождался песнями и плясками местных жителей, которые оглашали воздух выстрелами в честь Стройного Генерала, как они прозвали Жанно де Роберваля. … Тут припечатано петитом: Наш источник, близкий к управлению разведывательного агентства Локдаун в неофициальной беседе опроверг слухи об участии в Дринкеншнапской Операции своих специалистов. Классная работа, – кстати, заявил суровый человек в штатском. – И по всему видно, это действовал агент-одиночка.

Александра как бы про себя заметила:

– А, должно быть, роскошный парень. Ножки, небось, то-сё… Ручки.

Беатрикс листала воскресный выпуск.

– Нет, ничего про Тео нету. Да и не может быть.

– Ох, Люське обидно небося. – Пробурчала Александра.

– Ну вот ещё. – Голосом девушки, любящей делать Добрые Дела, отмела Беатрикс. – Луша совершенно чужда суетности. Она его и так любит. Слушай, а чем они всё-таки в лесу занимаются? Ну, мой муженёк с шоферюгой?

Александра вознамерилась без промедления её просветить, но в это время голос Лу сказал за окном:

– Ничего себе вопросики. Это сексизм, дружок. Я же у тебя не спрашиваю, почему ты подстригся.

Беатрикс – хвать Александру за белые руки.

Голос Жанно возмутился:

– А чо? И спроси. Не хочет.

Говорящий возник в окне и продолжал, обращаясь к кому-то:

– А я и так скажу, что я подстригся, чтобы быть хорошеньким-прехорошеньким, чтобы у меня шейка скульптурно просматривалась. Чистая, кстати. Я её старой зубной щёткой оттёр над озером. И вообще, я мылся. Ну, чо ты улыбаисси? Я мундир с плеч спустил вот по сих пор и вымылся на большое декольте. Я и ножки мыл, но об этом, как я чувствую, тут неприлично говорить.

Гибкая фигурка Лу мелькнула в окне.

– Ну, что ты несёшь, амиго? – Попеняла Лу и вновь исчезла. – Мы тыщу лет не виделись, толком не поздоровались, а он про ножки.

Крепкие плечи Жанно, заслонявшие свет, переместились. Послышались звуки тычков и хлопки, а за ними протестующий вскрик Жанно.

Беатрикс, жадно внимавшая окну, прошипела:

– Александра, я тебя прокляну, если ты… – Хотя Лис и не пошевельнулась во время этой фонограммы.

Лусинда вошла, оборачиваясь и посмеиваясь:

– Что с тобой, Жанно?

Жанно вдвинулся с приятным треньканьем шпор и поскрипыванием портупейной кожи, словом, с волнующим набором звуков, долженствующим сопровождать явление Мужчины, Вернувшегося с Войны, вернувшегося с победой.

– Я-то думал, – раздумчиво толковал он, – меня обнимут тонкой рукой за чистую шею и мелодично чомкнут в ушко. Тоже, меж-прочим, мыл-мыл, чуть не продырявил. А меня чего-то грубо по плечу хлопають, жмут мне больно ручки… Вот пальчики слиплись, смотри.

Он старательно потряс пострадавшей дланью.

– Ага, – прекратив представление, удовлетворённо и как бы про себя проворчал офицер. – Вот и девушка ботаника с госпожой Монтаржи.

Первая из упомянутых нервно отозвалась:

– А мы тут как раз про тебя в газете читаем.

– Ой, я стесняюсь. – И, впрямь, застенчиво проговорил генерал. – Меня тама покамись хвалят? Небось, понаписали, что я молодой, красивый и с вымытой шеей, умный? Написали? Про шею?

Александра забрала газету и, зашуршав изучающе, присела на подоконник, не заботясь о складках на розовом платье.

– Нет, – косясь на подоконник, отвечала Бэт, – только, что ты – последний значительный полководец и что ты стройный.

Жанно выглядел озадаченным.

– Ну вот. А про шею, значить, ничего? Гм. …Я даже как-то расстроился, если честно. Вот-те раз. Главное, всё мыло из пайка истратил. Жалко, я хочу, чтобы громко хвалили мои внешние данные, как первичные, так и очень первичные. Вот Лусинда – она-то, оказывается, таперя терпеть не может, когда ей говорят, что она – красивая. Сердится, кричит нежным голосом: Сексизм! Шовинизм! – и ещё более красивая становится.

Бэт пояснила:

– Она у нас, знаешь, вообще такая суровая. Ух, Тео мало не покажется.

Александра, помахивая газеткой, обратилась к суровой особе вполголоса:

– Лу, слышь, тут и про Ренька цельный столбик, как он белых медведей мучал, а про тваво раскудрявова ни словечка.

Беатрикс пшикнула на неё, но довольно рассеянно – сейчас её больше беспокоила Судьба Жанно и Розовое Платье.

Офицер повторил глубокомысленно:

– Медведей. Ага. Значить, он и медведей, тово, лечит. Не сказал. Скромный, однако.

Александра, заглянув в газету сквозь густую соломенную прядь, подняла взгляд на Лусинду:

– Как будет по – капслокенски: Товарищи, я с вас смеюсь?

– Что? – Недоумённо переспросила Беатрикс, хотя вопрос был задан не ей. – А кого он ещё лечит? – С интересом обратилась любящая жена к Жанно.

Лусинда, помолчав с непонятным выражением лица, удовлетворила любознательность Лис:

– Лахн, товарищи.

Соединила с Александрой взоры.

Жанно умильно улыбнулся кумушке Бэт:

– Тигров.

(Поглядел он при этом почему-то на госпожу Монтаржи и обошёл вокруг последней, сложив руки в области предположительного декольте. Он насвистывал.)

Александра не дрогнула ни под металлическим взглядом Лусинды, ни под насвистываньем.

– Лохи , значит, товарищи . – Ласково отозвалась она. – Ясненько. Спасибо. И мне, штоль, язычки подучить.