Агния Аксаковская - Ли Лу Би. Вторая книга об Александре, Лусинде и Беатрикс

Рене стал говорить так, будто раскладывал карты местности с увеличенным масштабом:

– Скоренько на бис устроить новую войну он не сможет, это слишком даже для него. Потом – это дорого, а он, как не шути, парень экономный. К тому же, смею предположить, он подумывает о менее дорогостоящем и романтическом, зато более эффективном способе спровадить Жанно де Роберваля. А ты тут, понимаешь, все патрончики расстрелял.

Жанно огрызнулся:

– Зато ты теперь сможешь спокойно беседовать по душам с тиграми.

Рене понимающе наморщил свой великолепный лоб.

– Слушай, Жанно, насчёт кредиторов… у тебя имеется?

Известный жест шебуршения большим пальцем об указательный.

– Не-а. – Храбро ответил офицер. – Его одиночество заверил меня, что маво золотишка мне не видать, как этих.

– Он, действительно, предусмотрительный.

Это Рене изрёк не сразу.

– У нас с Бэти тоже ничего нет, можешь себе представить?

Судя по циничному выражению миляги-капитана, он вполне мог.

– Жалованья мне не платят, как и положено в собачьем ящике, только дают талоны на продукты, одежду и даже на то, что должно лежать в чемоданчике. К вящему веселью Бэт, которая всякий раз пытается присвоить эти талоны, чтобы вклеить в свою писательскую книжку, но выдавальщица вежливо и непреклонно их отбирает по получении товара.

– Прям, как при царском режиме. – Удручённо заметил капитан. – Слушай, а вы не пробовали запродать пирожки, которые печёт твоя жёнушка?

Рене пожалел, что Бэти не слышит простодушного капитана. Ей так нравятся, когда в неё верят…

– Бэти отослала несколько пиэс в театры и редакции, но ей всё вернули. Причём, с такой поспешностью, что это показалось мне дичью. Я исследовал почтовые штампы и выяснил, что рукописи отправили в тот же час, что и получили. Жанно, я никогда не сержусь, но тогда я…

Рене несколько смущённо замолчал.

Он, прямо, взбесился тогда. Так орал, что в спальне перегорело и задымилось подслушивающее устройство, которое он не мог найти целый год и с которым не мирилась целомудренная душа учёного. Беатрикс посмеивалась, что Рене рассчитывал заработать себе на ириски с помощью жены-писательницы, но он видел, что и она приуныла.

Её самолюбие в отличие от самолюбия Рене не пострадало, но она так мечтала получить хоть немножко денежек, чтобы помочь Лисси… И вообще ей на самом деле страшно обидно, что мужу не отдают жалованье, а суют какие-то лиловые бумажки с золотыми разводами и заверениями, чтобы герр профессор не беспокоился, о его сбережениях позаботилось государство.

– Моя зарплата, отпускные, подъёмные и квартирные, равно как и единовременные выплаты за изобретения общенародной важности якобы автоматически перечисляются на мой счёт в солиднейший из банков, дабы по накоплении известной суммы вложить её в ценные бумаги, о чём я буду немедленно уведомлён.

Жанно неторопливо отозвался:

– Я не я, и лошадь не моя, ежли кумушка Бэт не высказала любопытных рекомендаций относительно того, куда им следует вложить свои ценные бумаги.

– Да, у неё есть любимый жучок на кухне. Кстати, она никогда не забывает передать привет начальнику смены. Что касается Лу, то на её банковском счету вот уже три месяца не появлялось ни копеечки. Агентство приносит неплохой доход, но текущие затраты съедают почти всё, так что Лушка в общем-то постоянно, как она выражается, без штанов, но в шляпе. Тем не менее, ей удалось кое-что подкопить, потому что она умеет как-то так заполнять налоговую декларацию, без мухлежа, но…

– Словом, она не зря учится заочно на юрфаке.

– Так вот, она хотела втихомолку от Лисси расплеваться с её кредиторами, и представь – они отказались…

Жанно выгнул губу.

– Интеллигентные люди. Что ж, из всего выходит, что его величество сам желает побеспокоиться о бедной вдовушке. Гм. Ему придётся честно и простодушно поделиться с ней размышлениями относительно своих взглядов на её будущее. Вероятно, это будет звучать, как сугубо деловое предложение с лирическими финиковыми отступлениями.

Рене запустил в пшеничные свои, набриллионтиненные профессорские патлы фортепианные пальцы и, пошерудив там, со стоном потребовал:

– Жанно, спрячь пистолетик и отвечай мне…. Немедленно. Ты женишься на Лисси или нет?

Жанно посмотрел на шевелюру друга и бросил:

– Сначала – Ирландский Виски, а потом – такие вот вопросики.

Рене вытащил пятерни из соломы и молча поставил рядышком две стерильные колбочки, разлил. Из той посудины, где для тигров.

Протянул.

……………………………………………………………………………….

…………………………………………….Жанно поставил.

(Милый цензор, эти точки не скрывают ничего, кроме конденсированной тишины, состоящей из размышлений и дыхания.)

Рене хрипло буркнул:

– Нечего хихикать в самый ответственный момент своей жизни.

Жанно ответил:

– Тигры. Гады.

Пусто в громадной гардеробной было, только зонтиков множество разных висело всех фасонов и расцветок – пикантные «от Солнца» размером чуть поболее фигового листка на знаменитых картинах (спросите Бэт); мужественного вида и изрядной длины «собакогонялки»; скромненькие канареечные «зубочистки» и гавайской гаммы полуторные, под которыми так сладко укрываться от вечернего дождя, скажем, вдвоём. Ну, и другие, перечислять которые слишком долго.

Два ряда занимали одинаковые чёрные, туго свёрнутые и строгие. Сверху причём помещались шляпы-пирожки в тон.

В гардеробной все закоулки заполняла прохлада, лежали тени, но в окна, похожие на бойницы, светило Солнце. Беатрикс вбежала со двора в страшном возбуждении и запрыгала, нетерпеливо оглядываясь. Закричала как в лесу:

– Ли? Где ты? Лисси-и! Александра-а!

Бэт получила возможность накричаться всласть. Далеко не сразу в углу, где тень лежала побогаче, зашевелилось и поднялось нечто, напоминающее гигантскую лилию.

– Чё ты орёшь, как беременная? – Сухо осведомилась, подходя, Александра.

Беатрикс, прыгая довольно высоко, принялась трясти Александру. Она неистово выкрикивала:

– Ты его видела? Я его видела! Он здесь! Здесь! Тучка и дождик, такой красивый! Он улыбнулся! Ты его видела? Он к Рене пошёл! Срочно! Вперёд!

(Перешла на нечленораздельные выкрики, как целая стайка неговорящих попугайчиков.)

В одном из окошек тем временем объявился пёстрый комочек и зловредно затрепыхался, повисая то на одном, то на другом крыле.

– Заткни фонтанчик, а? – Просительно вставилась Лис. – Кого ты видала? Кого я должна срочно? Кто красивый?

Беатрикс, царапаясь, визгнула:

– Дрянь паршивая, поганка лохматая – к нему! Жи-во! Мерзавка, розочку тебе за ухо! Он улыбнулся! Говорит – Трикси! Опупеть! Какой живот! Мы обнялись, он меня в щёку поцеловал. Стал расспрашивать, а я ничего не соображаю и башкой верчу – тебя ищу. Говорю – Жанно, ступай, найди Рене, я ничего не соображаю. Но потом отлови меня обязательно. Говорит – Понял. Бу сделано. И ушёл, красивый такой. Срочно! Лис, побежали сей секунд!