Агния Аксаковская - Ли Лу Би. Вторая книга об Александре, Лусинде и Беатрикс

– Ну, вот, зачем говоришь? Назло, да? Неужели ты сердишься на Лисси?

– Нет, – заверил Жанно, – но просто я только что видел мадам Монтаржи… в глубоком трауре.

– Как! Ты уже виделся с Лисси? Вы говорили? Вы были одни? Ну что?

– Мы беседовали в основном о моих бёдрах.

– Что? Вечно твои шуточки. Наверное, вы были не одни. Ты соскучился? Ты рад? Наверное, налюбоваться не мог, да? Ох, жалко только, она такая худенькая, никак в себя не придёт. Понимаешь, кушает плохо, вечно какие-то куски и норовит из-под крана напиться, за ней только глаз да глаз, а я занят вот.

Жанно вздохнул.

– Старик, она абсолютно здоровенькая. Даже сквозь траур видно, что она так и пышет энергией. Так что не переживай, ты сделал всё, что мог. Ну, что ещё у вас тут в тылу делается?

– Мне кажется, что Лисси…

– От Венсана что-нибудь было? Узелковое письмо, пиктограмма? Старик из племени быстроногих приносил на память соломинку из тюфяка, на котором тихо скончался хороший белый?

– Ничегошеньки. Правда, трижды Лусинда получала пустые письма. С мышкой.

Переглянулись.

– Надо было, – осторожно предположил Жанно, – над огнём подержать. Или натереть чем-нибудь. Скажем, пивом с сосисками.

– Знаешь, Лисси…

– Лу приплакивает?

– Думаю, что даже когда она одна, то нет. Ты её не узнаешь. Она так изменилась.

– Подстриглась?

– Она знает, – не обращая внимания на шуточки, монотонно басил великан, – языков семь . И водит машины девяти марок. Одной левой. Кроме того, по просьбе Тео, я купил ей револьвер и вожу её на стрельбы в лес. Ой, смотри, не проговорись Беатрикс.

Жанно искренне изумился.

– Почему это? Неужели ты думаешь, что Беатрикс будет волноваться?

– Нет, конечно, но Тео так думает. Он просил не говорить Бэт, и мы свято храним данное ему обещание. Я думаю, что Лисси…

– Бэт накатала уйму сценок?

Рене, которого перебили на полуслове, замолчал, но тотчас пухлые губы против воли разулыбались.

– Да, только она их не записывает, а рассказывает мне на ушко.

– Ни за что не поверю, что такая деятельная особа, как Трикси, довольствуется изучением твоего ушка.

Польщённый Рене рассмеялся.

– О, будь уверен, – сказал он, – если ей понадобится, она перевернёт мир, моя жёнушка. Но она объяснила, что ей сейчас больше нравится изображать Беатрикс, Которая Прогуливается Под Крошечным Кружевным Зонтиком От Солнца. А вот Лисси…

– Зонтик – голубенький?

Рене сдвинул брови и погрозил.

– Фиалковый. Что касается Лисси…

– А ты-то сам чё делаешь?

– Да так. – Сообщил Рене. – Закончил вот Универ, наконец. Работаю вот.

Жанно последил за обнимающим пространство жестом.

– А. – Капитан пытливо оглядел помещение. – А чего вы тута делаете? Химическое оружие или биологическое? Один солдатик сказывал, бомба даже с блошками и вошками могёт быть . Я его картошку немедленно отправил чистить, чтобы не пугал мне мальчиков. Я им с таким трудом банный день устроил между боями, и они ужасно расстроились, что на них бросют такую бомбу , я видел – прям, на глазах погрустнели, а уши чистые и подштанники свежие, как цветочки, мы воду в горном озере фугаской нагрели. Ну, ты ж знаешь, что у мужчины, когда его вымыли, заметно повышается самоуважение, он становится даже чуточку надменным и втайне думает, что вот, если бы сейчас пришла Бриджит Бардо, то всё было бы замечательно. И потому я приказал этому, понимаешь, умнику, чтоб выскоблил мне тут всю картофь на берегу озера, и они значительно повеселели.

– Ну что ты несёшь, Жанно. Причём тут насекомые?

Жанно упрямо дундел:

– Говорю же, всех повывел. Сам весь дустовым мылом намылился с ног до головы и всему воинскому составу велел. А ты всегда живность любил, лошадок всяких.

Рене даже головой помотал, так заговорил его болтливый офицер. С досадой он переждал, пока Жанно надурится всласть, и сурово обратился к нему:

– Слушай, Жанно, я как-то не обратил внимания… ты мне мозги вконец, тово… А как ты до меня добрался? Там ведь на проходе никого не пускают. Короля однажды час продержали.

Жанно тоже вроде бы не знал. Он пожал сильным плечом, см. выше.

– Даже не знаю. Так как-то.

Рене повеселел.

– Ты там часом не убил кого-нибудь?

– Да нет вроде.

В коридоре что-то многоного затопотало. Ворвались двое патетически. Тот, что слева, прокричал:

– Всем поднять руки, лицом – к стене!

Жанно выпучился и еле слышно попросил, кхекая:

– Хоть бы предупреждали, ребята. Так ведь описаться можно.

Рене терпеливейше толковал, постукивая карандашиком:

– Ребята, я всё понимаю, у вас рабочий день, но я не буду руки поднимать. Это неразумно как-то. Честное слово, Я – Рене Керадрё. Меня легко запомнить.

Жанно подтвердил, тыкая в товарища большим пальцем:

– Он – очень высокий, красивый, умный и скромный.

Тот, что справа, проворчал:

– Профессор, конечно, мы вас знаем. Речь идёт о Неизвестном.

Жанно сделал губы набок и прогундосил:

– Ренюшка, а признайся – небось, и, правда, у вас тута чего-то секретное делают. Я постараюсь не проговориться за границей.

Левый тенором вклинился:

– Живо! Не то придётся стрелять, а Профессор этого не переживёт.

Жанно толкнул приятеля в бок сюртука.

– Ты тут на хорошем счету, ботаник.

Правый разъяснял Рене, свирепо косясь на Неизвестного:

– Видите ли, господин Керадрё, он чуть не убил привратника и подлежит аресту.

Жанно слегка обиделся и обиды не скрыл:

– Во враньё. Рене, честно. Я ему сказал – смотрите, там птичка . Он решил, что я нарочно, посмотрел, а там и, правда, это… птичка. Да ещё и сказала что-то. Довольно обидное. Он поскользнулся и упал.

Выхватил револьвер.

– Бросить оружие! – Лязгнул левый.

Правый зажал рот себе и сквозь пальцы охнул.

– Это – Капитан Жанно. – Вырвалось у него.

Левый тоже что-то ощутил, отступил и звонко прокричал:

– Тааришч Главнокомандующий! Разрешите доложить!

– Отставить. – Предложил Жанно. Пряча пугач, пропыхтел. – Ребят, не в службу, как грица… попросите там у привратника, пусть выпишет мне пропуск, чтоб всё чин-чинарём, а то у Профессора, я чувствую, могут быть неприятности. Да, и передайте, что свинцовую примочку на затылок оплачу я.

Солдатики ушли, путаясь в автоматах. Жанно проводил их Проницательным Командирским и, деликатно дождавшись, чтобы нежно прикрылась дверь, заметил:

– Странные люди. Так и не поверили, что виноват Попугайчик. Не верят Главкому, разложенцы. А чё ж ты не спросишь – а что, там взаправду был попугай?

– Бог с ним. – Рассеянно и хмуря светлые пушистые брови, отозвался профессор. Брови ещё крепче сошлись, и он поднял расстроенное лицо. – Жанно, я по поводу Лис…

– Там взаправду был Попугай. Ой, а ета чего тута у нас?