Агния Аксаковская - Ли Лу Би. Книга о трёх девушках

Впрочем, Жанно и Венсану удалось вычленить из суетливых признаний, что Бэт узнала в их товарище того, кто ей предназначен.

– Так она сказала.

Рене закрыл лицо руками.

– Она влюбилась в меня.

– Нет, не в тебя. – Жёстко произнёс Венсан. – А в Сумасшедшего Оборванца.

Рене отнял руки.

– Что ты хочешь этим сказать?

– А то, что теперь есть двое парней по имени Рене Керадрё . – Нравоучительно сказал Тео, но голос его дрогнул. – Один – тот, в кого влюбилась Беатрикс, и другой… ты собираешься переодеваться?

Рене распутал конечности, неуклюже встал, глядя в пол, мрачный и затихший.

– Да, когда Лусинда заметила, что я похож на Рене Керадрё, Бэти очень рассердилась. Небеса, что же теперь будет?

Он посмотрел на фотографию.

– Прости, а Беатрикс, она… не притворяется? – Осторожно подкинул Венсан.

– Тео, Беатрикс не способна кривить душой. Она и теперь так же чиста сердцем, как на этой фотографии.

Открыл шкаф, скрылся за дверцей, откуда торчит примерно по плечи.

Жанно подмигнул Венсану.

– Воспитанный. Я, знаешь, по простоте душевной, вылез вчера из ванной, как есть, и весело разгуливаю взад-вперёд, топ-шлёп. Смотрю, он всё глаза отводит, даже не понял сперва, в чём дело.

– Заткнись. – Сказали из шкафа. – В следующую пятницу опять меня накрутишь.

– Ну знаете! Нашёл цырюльника! А почему в пятницу?

– Бэт сказала Счастливому Безумцу, что прочитала в одной старинной сценке, будто Ангелы чаще всего появляются в пятницу вечером, ну где-то с Семи до Девяти. Тогда она не поверила, но теперь видит, что это – чистая правда.

Рене вышел из шкафа, застёгнутый наглухо.

– Ишь ты. Ты лучше каждый день ходи. А Венсаныч ей, между делом, придерживая пенсне, расскажет, будто он прочитал сценку, где Ангел только и делает, что появляется. Я – не могу, она не поверит, что я, эт самое, чтением занимаюсь, а вот Венсаныч мигом ей всё в лучшем виде изобразит.

– Я боюсь ей надоесть.

Жанно и Венсан вздохнули.

– Кудри не забудь размочить. – Напомнил Жанно.

Рене сунул голову под кран и сказал под плеск воды:

– Теперь мне кажется, что всё это произошло не со мной.

– А с кем?

Рене выпрямился, приглаживая волосы. Одёрнул сюртук и упавшим голосом ответил:

– Не знаю, Тео.

Венсан кивнул Жанно.

– Видал?

– Н-да. Глаза бы не глядели.

– В чём дело?

Жанно вздохнул.

– Беатрикс на самом деле умница. Она сделала правильный выбор.

– Понимаешь, старик. – Принялся втолковывать Венсан. – Даже мы тоже только сейчас по-настоящему тебя разглядели. Вот когда ты был полуголый, лохматый и хохотал, как ненормальный.

Юноша в наглухо застёгнутом сюртуке опустил голову.

– Благодарю.

– Нечего, нечего дуться, белобрысик. Венсанушка дельце говорит.

Рене с места в карьер расстроился.

– Что же мне делать?

Жанно, подумав, вытащил из-под раскладушки бутылку, из-под подушки три гильзочки, погремел ими на ладони, озирая окрестности. Тщательно влил из бутылки в одну, вручил Венсану. Другую, привстав, сунул Рене.

Наполнил свой сосудик, велел:

– Встали.

Встали.

Жанно произнёс очень торжественно, без тени иронии:

– Выпьем, футболисты и шахматисты, за семь-девять. …И ты, и ты пей, Венсанушка. Верь госпоже нашей, повелевающей всеми пятницами.

Глава восемнадцатая,

которая приоткрывает новую страницу в жизни Рене,

а Венсан закрывает окно.

Все, даже ослабевший и погрустневший Рене невольно что-то сделали широкими плечами и вымолвили какое-то слово, почти целиком состоящее из фарингальных согласных.

Венсан неузнаваемым голосом осведомился:

– Это что было?

Жанно ответил, вероятно, тем голосом, которым он разговаривал с цырюльником:

– Сдайте гильзы, господа. …Это? …Роса луговая.

– Откуда? – Прохрипел Венсан, которому зачем-то припала страсть к географии.

Жанно ответил почти своим собственным баритоном:

– Из той страны, где луга зелёные, а на лугах под луной пляшут маленькие человечки.

Поотбирал гильзы, запрятал под подушку. Выхватил у Венсана бутылочку, которую тот решил поизучать.

– Но, но!

У Рене голос простуженного плюшевого медвежонка, предки которого давно приручены человеком:

– Я очень уродливый, когда одетый?

Венсан следил, как Жанно копошливо задвигает бутылочку под раскладушку.

– Откуда у тебя Ирландский Виски?

Жанно ответил всем вопрошавшим в порядке строгой очереди. Похекав, Рене:

– Не очень.

Венсану:

– Ну откуда, откуда может быть Ирландский Виски? Из Ирландии. Ты же мужчина с высшим образованием, а вопросы задаёшь, прям, какие-то.

– А вдруг Бэти меня узнает и в этой одежде и с прилизанными волосами и вообще такого вот… не очень уродливого. – Нудят сбоку.

– Да ладно тебе. – Успокоил Венсан. – Будто ты не знаешь, какой язык у Жанно. Вишь ты, какие у него бутылочки под раскладушечками стоят.

– Цыть. – Отозвался обладатель редкостей. – …Теодорушка, объясни этому придурку.

– Нальёшь мне этих, из-под раскладушечки, объясню.

– Я не собираюсь переводить мой Виски Ирландский на вразумление всяких тупых акселератов. Что я велел за СЕМЬ-ДЕВЯТЬ выпить, так это священное, ты этого не пережил, тебя в галерею не водили, и молчи.

Венсан улыбнулся Жанно:

– Попомнишь.

Повернулся:

– Ренёк, причём тут штаны? Ты будь самим собой. Вот завтра новой походкой подойди к Беатрикс, покажи ей все свои зубы и скажи весело: Здравствуй, Беатрикс! И она сразу тебя признает.

Рене поёжился:

– Нет, да ты что.

– Да почему? – Осерчал Жанно.

– Нет, ну как это? Вы понимаете, что говорите? Да нет, ну, ну, ну, невозможно это. К тому же, Беатрикс завтра здесь не будет. Её же месяцами во Дворец не затащишь. Она и бывает там только из-за Александры.

– Те, те, те. Беатрикс завтра будет, хотя сама ещё об этом не знает. Завтра во Дворец прибудет новый посол из некоего государства, с которым у нас плоские границы . Они прервали с нами дипотношения ещё до Большой Войны, потому что, по их мнению, королевские войска жестоко обращаются с мятежниками на наших выпуклых границах . Но теперь, когда командующий Юго-Западным фронтом Жанно де Роберваль окончательно и победоносно подавил восстание, они пожелали восстановить дипломатические связи. Верительные грамоты будут вручены уже завтра.

– Откуда ты знаешь? – Спросил командующий Юго-Западным фронтом.

Он бросил взгляд на Рене, но тот был поглощён своими горестями и не обратил внимания.

В газете, которую командир с умным видом читал утречком, об этом ни полслова. Венсан зевнул.

– Так, по дальнему коридору шёл, ну, по прозаическому поводу, а там дверь приоткрыта. Слышу, его величество с церемониймейстером переговариваются. Я не подслушивал, просто помазанник всегда довольно громко разговаривает. Торопил, чтобы тот новую сценку поставил.