Агния Аксаковская - Ли Лу Би. Книга о трёх девушках

– А ты был, что ли?

Венсан вздохнул.

– Это я путём логического анализа.

(Эх, друган, знаем мы твой логический)

Впрочем, Жанно тогда отлип от Венсана и нетактичностей (кажется, следует произносить «бестактностей») себе больше не позволил.

Это было в прошлую пятницу, неделю назад.

Сейчас они стояли под тухлым фонарём, мечтавшим о влажной тряпочке, и размышляли, что за дело они затеяли.

Досадно, что подготовку Рене к выходу на сцену в облике Счастливого Безумца осуществлять пришлось вдвоём, в составе: Жанно и сам будущий Безумец. И не только из-за папильоток, которые доставили много волнений неофитам, но и потому что Ренюшка всё время дёргался… То да сё. А может всё отменить, а, Капитан? У меня всё равно ничего… Отложим дней на семь? Вот тут бы пригодились научные объяснения Теодора. Но он, как назло, куда-то запропал, бездельник, и, главное, сам толком не мог объяснить, почему запропал?

– У нас, у вертопрахов, всегда так. – Отшучивался Тео, засовывая руки в карманы и втягивая голову в плечи. – Поганая погодка, как бы наш сумасшедший не поморозился.

– Зубы не заговаривай.– Отозвался Капитан.– Лучше спроси, что он будет орать под окнами Бэт.

Венсан вопросительно поднял плечи.

Жанно напомнил, что сейчас в Отечестве Съезд Сыроваров. Всюду помешались на сыре, знай только выкрикивают – Сыр! Сыр!

В дворцовой столовке хотели даже устроить сырный день, но подхалимы разузнали, что королеве это не понравится, и свернулись. Словом, даже из соображений безопасности вельми удобно. Патруль не прицепится. Мало ли – может, человек сыр продаёт. Словом, старикан Рене своим неслабым кавалерийским басом будет орать только одно-единственное словечко.

И Жанно шёпотом сказал несколько раз:

– Сыр! Сыр!

Венсан слушал-слушал и дико расхохотался.

Отхохотавшись, заявил:

– А ведь недурно.

Глава третья, в которой Теодора Венсана восхищают светлые косы и чёрные глаза.

Александра, напряжённо выпрямившись, сидела на ручке кресла с книгой на коленях и гипнотизировала дверь. (Усов не было.)

Дверь приоткрылась. Голос Венсана говорил:

– Очень-очень недурно.

Послышался уже не первый взрывчик хохота.

Венсан, входя, поёживаясь и оборачиваясь, сказал необычно оживлённым голосом:

– Ну, теперь осталось только не отступать от избранной методы, и дело в шляпке.

Жанно, протиснувшись следом, толкнул его локтем и уставился на Александру.

(Она усиленно читала.)

Венсан замолчал и взглянул сначала на неё, потом на приятеля, у которого на лице появилось издевательское выражение, и в глазах капитанских запрыгали чёртики.

Жанно ничуть не выглядел замёрзшим, в этот промозглый вечер у него на широких скулах выступил здоровый армейский румянец.

Он заботливо покачал головой, прикрыл дверь и произнёс сдавленным голосом, подняв палец:

– Венсан, тс-с-с. Смягчим наши грубые голоса и опустим взгляды на сапоги.

Читательница не шевельнулась.

Глаза Жанно заблестели злым светом и, ничуть не понижая голоса, он обратился к тихонько посмеивающемуся Венсану:

– У тебя есть сапоги, Теодор?

Венсан беззвучно предупредил – Ох, переберёшь.

– Нет сапог? Жаль, жаль. Тогда опусти на что-нибудь другое. Чё-нибудь другое есть?

Венсан выразительно советовал ему остановиться.

Жанно твёрдым шагом проник в комнату и лихо крутанулся, играя плащом.

Облокотился на полку для канделябра.

– Вах, вах. Да ты посмотри, Венсанчик, кто освещает своим присутствием и платьем цвета крыла вороны этот мрачный тронный предбанник. Прекрасная госпожа Монтаржи.

Венсан, не сводящий исподтишка взгляда с Александры, не обращающей на двух наглецов внимания, посоветовал едва слышно:

– Чёрт, поосторожней.

И, приблизившись к другу, пробормотал:

– А ведь и правда.

Капитан услужливо полуобернулся:

– Что-с?

Венсан ткнул его в бок, тихонько заговорил, двигая пенсне:

– Ты посмотри, красивая какая. Светлые косы, чёрные глаза. А?

Жанно посмотрел, как велели, склонив голову к плечу, слушая, как высказывался дружище, чудак и бездельник Венсанушка.

– Эти краски. А линии? В Древней Индии её сочли бы ожившей Апсарой с каменного портика Урана. Тот бешеный парень из Флоренции изваял бы с неё свою Ночь.

Вежливо выслушав культурологические излияния, Жанно счёл необходимым нарушить покой ожившей Апсары (которая не забывала через равные промежутки времени перебрасывать страницы) и обратился к ней, изогнув свой стройный крепкий стан (правда, пониженным интимным тоном):

– Мой друг Теодор Венсан, богач и умница, в полном восторге от вас, миледи. Говорит, что не видывал такой красавицы. А если учесть ваши высочайшие моральные достоинства, то вам просто нет равных в данном квадрате. Это я уже от себя, мэм.

– Жанно, хваток.

Но молчание не входило в планы Капитана. Ещё склонившись, он понимающе покивал:

– В высшем свете теперь не принято отвечать, когда читаешь. О чём, интересно, читает прекрасная госпожа Монтаржи? Или о ком?

Александра вскинула на пришельца коротенький равнодушный взгляд, ответила в книгу:

– О двоих придурках.

Жанно пояснил:

– И тебе попало для профилактики. Госпожа Монтаржи превыше всего ставит справедливость.

Венсан любезно поинтересовался:

– И что же они делают, эти двое?

Ответ он получил немедленно:

– В том-то и дело, что – ничего, но их слабоумие усиливается с каждой секундой.

Венсан заботливо обратился к Жанно:

– Как ты себя чувствуешь?

Жанно (варится в собственном соку):

– Госпожа Монтаржи должна неплохо играть в пионербол. У неё шикарный пас. Сударыня, простите, но вы сказали неправду. О, нечаянно, конечно, нечаянно. Я и мой друг – Венсан Теодор – вот этот вот парень в пенсне, если изволите поднять взор… Спасибо. Венсанушка, покажись. …Так вот, мы оба чрезвычайно умны. Он, я да ещё некий Керадрё Рене, отставной кавалерийский офицер – самые здравомыслящие люди при дворе. Мы ни разу не пытались ухаживать за вами и сорвать, эт самое, цветок вашей благосклонности.

Венсан, смеясь, потянул его:

– Ну, пойдём. Чего доброго, мадам Монтаржи пожалуется Её Величеству. – Тихо. – Её не проймёшь.

Капитан брякнул:

– Пусть лучше пожалуется господину Монтаржи.

Это уж слишком, Капитан (Сказал себе Теодор, Венсан.)

Но её и, на самом деле, видимо, ничем не проймёшь.

Не поднимая глаз, она бестрепетно отозвалась:

– Оба свалили и поживей.

Но Жанно, которого Венсан попытался уволочь в залу, не унимался.

– Ой, я не расслышал, ты мне потом перескажешь, что сказала госпожа Монтаржи?

Она закрыла книгу, откинулась в кресле и спокойно посмотрела ему в глаза своими чёрными: