Элизабет Гилберт - Крепкие мужчины

– Это так противно, – сказала девочка-подросток, которую причесывала Китти. – Он давит сапогами морских ежей, и все дно у него в лодке будто этими… кишками завалено.

– Не надо этого делать, – согласилась миссис Поммерой. – Мой муж всегда выбрасывал морских ежей за борт. От морских ежей никому никакого вреда.

– Ежи наживку жрут! – проворчал один из мужчин, толпившихся в розовом саду. – Заберутся в мешок с приманкой – так и приманку сожрут, и мешок.

– У меня от этих треклятых ежей всю жизнь пальцы в занозах.

– Но зачем Таку надо их давить ? – спросила хорошенькая светловолосая девочка. – Противно же. И это отвлекает его от лова. Ему бы только ежей давить. Гадкий у него характер. Он ежей называет «яйцами шлюхи».

Она захихикала.

– Да их все так называют, – сказал рыбак, страдавший от заноз в пальцах.

– Это точно, – сказала миссис Поммерой. – Гадкий характер работать не дает. Надо поспокойнее.

– Терпеть не могу этих донных рыб, которые иногда попадаются в ловушки, – сообщила девочка. – Знаете, как они раздуваются, когда их быстро наверх вытаскивают? Ну, такие рыбы, знаете? Пучеглазые. Мы когда с отцом омаров ловим, просто кучу этих рыб вытаскиваем.

– А я на омаровой лодке уже сто лет не была, – сказала миссис Поммерой.

– Они на жаб похожи, – продолжала девочка. – Так их он тоже сапогами давит.

– Не стоит так жестоко относиться к животным, – сказала миссис Поммерой. – Зачем же так?

– Так один раз акулу поймал. И убил.

– Кто это так? – спросила миссис Поммерой.

– Брат мой, – ответила девочка и посмотрела на Рут. – А ты кто?

– Рут Томас. А тебя как зовут?

– Мэнди Адамс.

– Ты не родственница Ангуса и Саймона Адамсов? Братьев Адамсов?

– Может быть. Не знаю. Они на Форт-Найлзе живут?

– Да.

– Красавчики?

Китти Поммерой расхохоталась с такой силой, что рухнула на колени.

– Да, – сказала Рут. – Глаз не отвести.

– Им за семьдесят, дорогуша, – сказала миссис Поммерой. – Но вообще-то они очень милы.

– Что это с ней? – спросила Мэнди, глядя на Китти, утиравшую слезы.

Миссис Поммерой помогла сестре подняться на ноги.

– Она пьяная, – пояснила Рут. – Вот и падает.

– Я? Пьяная? – возмутилась Китти. – Ну да, я пьяная, Рут. Только зачем же всем об этом говорить?

Китти овладела собой и снова занялась волосами Мэнди.

– Ой, по-моему, я уже причесанная, – проговорила Мэнди, но Китти упорно продолжала изо всех сил водить по ее волосам расческой.

– Господи, Рут, – проворчала Китти. – Язык у тебя без костей. Не все же время я падаю.

– Сколько тебе лет? – спросила Мэнди Адамс у Рут. Она смотрела на Рут искоса, потому что Китти не давала ей повернуть голову.

– Восемнадцать.

– Ты с Форт-Найлза?

– Ага.

– Я тебя ни разу не видела.

Рут вздохнула. У нее не было ни малейшего желания рассказывать о своей жизни этой придурочной девчонке.

– Понятно. Я училась в средней школе.

– А я на будущий год поеду в среднюю школу. Ты где училась? В Рокленде?

– В Делавере.

– Это в Рокленде?

– Не совсем, – сказала Рут, и тут Китти снова затряслась от хохота. Рут посоветовала ей: – Расслабься, Китти. День будет долгий. Еще слишком рано падать каждые две минуты.

– Это в Рокленде? – взвыла Китти и утерла слезы с глаз.

Корн-хейвенские рыбаки и их жены, собравшиеся в саду пастора Вишнелла вокруг сестер Поммерой, дружно рассмеялись. «Ну, вот и славно, – подумала Рут. – По крайней мере, все знают, что эта блондинка – полная идиотка. Но может быть, они над Китти смеются?»

Рут вспомнила, что сказал пастор Вишнелл насчет того, что Форт-Найлз через двадцать лет перестанет существовать. Он просто из ума выжил. Омаров хватит на веки вечные. Омары – доисторические животные. Все остальные обитатели океана могут исчезнуть, а омарам будет все равно. Они могут зарыться в ил и сидеть там месяцами. Они камнями могут питаться. «Плевать им на все», – любовно подумала Рут. Омары выживут и будут размножаться, даже если в море питаться будет нечем, кроме самих омаров. Наверное, последний в мире омар сожрет самого себя, если больше кушать будет нечего. Словом, за омаров переживать не приходилось. А пастор Вишнелл просто чокнулся.

– Твой брат в самом деле убил акулу? – спросила миссис Поммерой у Мэнди.

– Ну да. Ой, меня так долго еще ни разу в жизни не причесывали!

– Акулы всем порой попадаются, – сказал один из рыбаков. – Бывает, все мы акул забиваем.

– Просто так убиваете? – спросила миссис Поммерой. – Нет нужды это делать.

– Нет нужды убивать акул? – изумленно вопросил рыбак.

Миссис Поммерой была дамой-незнакомкой, и к тому же весьма привлекательной, поэтому в саду вокруг нее все мужчины пребывали в приподнятом настроении.

– Нет нужды жестоко поступать с животными, – сказала миссис Поммерой, зажав в губах несколько шпилек.

Она трудилась над прической пожилой женщины с седыми волосами оттенка стали. Похоже, женщину этот разговор совершенно не интересовал. Рут догадалась: это или мать невесты, или мать жениха.

– Вот это точно, – кивнула Китти Поммерой. – Мы с Рондой это давно усвоили. Нас отец так воспитал. А отец у нас был добрый. Сроду рукоприкладством не занимался. Никого из нас, девочек, никогда пальцем не тронул. Ругался частенько, это правда, но чтобы ударить – ни-ни.

– Животных обижать – это жестоко, – сказала миссис Поммерой. – Все животные – Божьи создания, как любой из нас. И если кто-то убивает животное без причины, значит, с этим человеком что-то не так.

– Ну, не знаю, – покачал головой рыбак. – Кушаю я их с большим аппетитом.

– Есть животных и убивать их без причины – это разные вещи. Жестокость к животным непростительна.

– Вот именно, – кивнула Китти. – Просто мерзость.

Рут не могла поверить в этот разговор. На Форт-Найлзе такие разговоры вели то и дело – тупые, нескончаемые, ненаучные. Значит, и на Корн-Хейвене любили так же потрепать языком.

Миссис Поммерой вытащила изо рта шпильку и закрепила ею один из седых локонов пожилой дамы.

– Правда, – сказала она, – должна признаться: было дело, я засовывала жабам в пасть зажигалки и взрывала их.

– И я тоже, – кивнула Китти.

– Но я не знала, что из этого получится !

– Ясное дело, – сказал один из развеселившихся корн-хейвенских рыбаков. – Откуда вам было знать?

– А я иногда бросаю змей на траву перед газонокосилкой, а потом по ним проезжаю, – сообщила Мэнди Адамс, хорошенькая девочка.

– Ну, это уж слишком жестоко, – покачала головой миссис Поммерой. – Зачем же так делать? Змеи полезные, они вредителей едят.

– Ой, а я так тоже делала, – сказала Китти Поммерой. – Черт, Ронда, да мы с тобой вместе это делали. То и дело рубили змей на куски.