Мерилин Лавлейс - Ее незабываемый любовник

А еще лучше представлять, как повеселится она, призывая его свистом и отдавая приказ «К ноге»!

– Ну, что скажешь? – спросила она борзую. – Сможешь жить с королевским титулом?

Ответом был оглушительный лай.

– Ну, вот и договорились.

Она поднялась и отряхнула руки:

– Что будет с Герцогом, когда вы отправитесь выполнять миссию Джеймса Бонда?

– Внизу живет девушка, которая присматривает за ним в мое отсутствие.

Ну конечно, девушка! Возможно, еще одна Арабелла-Из-Лондона. Именно тот тип. Интересно, какую плату она требует за присмотр.

Мыслишка мелкая и злобная, явно не из тех, которыми гордишься. Вероятно, всему причиной обстоятельства и тот факт, что она все еще чувствовала на губах отпечаток губ Дома.

– Пожалуй, выведу его высочество. Хотите прогуляться с нами?

Она хотела, но не могла стереть из памяти воспоминания о поцелуе. Не помогало и то, что Дом облокотился на стойку, глядя на нее чувственными глазами.

– Идите, – кивнула она, поскольку нуждалась во времени и пространстве. И в качестве предлога подняла сумку с только что купленными туалетными принадлежностями.

– Не возражаете, если я положу кое-что из этого в вашу ванную?

– Будьте моей гостьей, dragam.

– Я просила не называть меня так!

Всему причиной нервы и вспыльчивость, она даже себе казалась чересчур язвительной. Он отметил ее тон, но не обратил внимания.

– Просили. Тогда я буду называть вас Натушка. Маленькая Натали.

Это звучало так же унизительно, но она не стала спорить.

Когда он вышел, она опустошила сумку. Сняла пластиковую упаковку с зубной щетки и хорошенько почистила зубы. И увидела на вешалке для полотенец свои помятые вещи. Перевернутая бутылочка с шампунем лежала на боку в душе. Влажные полотенца висели на двери душевой кабинки.

Она сдернула с вешалки юбку, блузку и жакет, морща нос от слабого, но отчетливого речного запаха. Хранить их не имеет смысла, да и нет желания. Она поверить не могла, что путешествовала по столицам Европы в таком бесформенном, уродливом костюме.

Скатав вещи, она нашла на кухне корзину для мусора в шкафчике под раковиной рядом со средствами для уборки. Костюм и блузка полетели туда. Она вытащила губку, бутылочку стеклоочистителя и дезинфицирующее средство. Доминик позволил ей ворваться в свою мансарду, и самое меньшее, что можно сделать, – немного убрать.

Она отскребла плиту и дверцу духовки, заодно собачью миску рядом с шкафчиком, где стоял гигантского размера пакет с сухой едой. Открыла холодильник, намереваясь вытереть полки, и отпрыгнула:

– О, мой бог!

Ахнув, она определила кроваво-красные предметы в большом пластиковом мешке как кости. Огромные кости. Принадлежавшие, видимо, корове или кабану. Весьма подходящие для заточки зубов венгерской охотничьей собаки.

Кроме того, в холодильнике лежали картонки из азиатского ресторанчика с обедом на вывоз и дюжина или около того бутылок пива непонятного сорта. Любопытство побудило открыть шкафчики над плитой и раковиной. Она нашла несколько скрепок, какие-то пряности и полбуханки хлеба в компании с пыльной бутылкой чего-то, называемого «Токай». Она решила, что Доминик Сен-Себастьян не любит готовить дома.

Оставив в покое шкафчики, она обратила внимание на раковину из нержавеющей стали и стала скрести, что давало чувство яростного удовлетворения. Пусть она не во вкусе Джеймса Бонда, зато знает, как заставить сверкать раковину и душ!

Если верить Дому, она помощник-референт его кузины. Архивариус. Возможно, большую часть времени проводила за компьютером. Что она найдет, войдя в Интернет в поисках некоей Натали Кларк? Или Дом уже сделал это? Нужно его спросить.

Когда вернулись Дом и собака, она чистила стойку широкоэкранного телевизора. Пес, конечно, ворвался первым, стуча когтями по дубовому полу. За ним Доминик, положивший на стойку коричневый пакет. Подняв брови, осмотрел безупречно чистую кухню:

– Вижу, вы были заняты.

– Всего лишь немного прибралась. Надеюсь, вы не возражаете.

– Почему я должен возражать? Хотя, чтобы сбросить избыточную энергию нам обоим, могу придумать способы лучше, чем уборка и выгул собак.

В этом она ни секунды не сомневалась. И носила доказательство одного из его физических упражнений в виде черных шелковых трусиков. Несомненно, Чмоки-Чмоки-Арабелла сумеет обратить себе на пользу его способности в этой области.

Не то чтобы Натали нуждалась в чьем-то мнении. Он уже намекнул, насколько легко может поколебать душевное равновесие, если она позволит. А она не позволит. Ее жизнь и так ввергнута в пучину беспорядка, не хватало еще дополнительных трудностей в виде безумных сальто между простынями с Домиником Сен-Себастьяном. При этой мысли она так разнервничалась, что взмахнула тряпкой для пыли, как щитом.

– Что в пакете?

– Я остановился у лавки мясника и купил нам ужин.

– Надеюсь, там не только кости. – Она состроила гримаску.

– Вы их нашли?

– Трудно было не найти.

– Не беспокойтесь, пес о них позаботится, хотя уверен, он с удовольствием разделил бы с нами гуляш.

Натали с сомнением обозрела высокую круглую картонку.

– В лавке мясника продают гуляш?

– Нет, но фрау Кемпер, жена мясника, всегда готовит целую кастрюлю, и на мою долю тоже.

– Вот как?

Она проглотила ехидный ответ, но не смогла сдержать презрения.

– Должно быть, тяжелое бремя, когда столько женщин осыпают тебя подарками.

– Совершенно верно. – Он загрустил. – Ужасное бремя. Особенно фрау Кемпер. Если она будет продолжать навязывать мне жаркое и пирожные, я вскоре достигну ее веса в сто пятьдесят кило или больше.

– Сто пятьдесят кило? – Натали быстро подсчитала в уме. – Ха! Хотела бы я видеть, как вы весите триста с чем-то фунтов!

– Не хотели бы. Но вы очень быстро считаете.

– Верно?

Удивление уступило место панике.

– Как я могу помнить метрические преобразования, а не мое имя? Прошлое! Что-то о моей семье!

Дом поколебался лишнюю секунду. Он что-то знал. То, чего не хотел рассказывать.

– Говорите! – свирепо прошипела она.

– Сара сказала, что у вас нет родных.

– Что?!

Ее кулак сжался, сминая тряпку.

– У всех есть родные!

– Я начну подогревать гуляш и одновременно расскажу, что знаю. Но сначала…

Он сунул руку в пакет и вынул бутылку с золотой этикеткой.

– Я открою это, и мы выпьем по бокалу за разговором. Верно?

Какие-то смутные воспоминания. Что-то или кто-то льет золотистую жидкость в хрустальный бокал. Мужчина? Этот мужчина?

Она отчаянно пыталась припомнить детали, как-то прояснить голову.

– Что в бутылке?

– Шардоне с бадаксонских виноградников.

Фрагменты плавали, меняясь местами. И никак не складывались.