Мерилин Лавлейс - Ее незабываемый любовник

– Я с ним знакома?

– Не знаю.

– Хм.

Трудно интересоваться деверем нанимательницы, когда лежишь рядом с обнаженным Домиником Сен-Себастьяном. Страдая из-за нанесенных ему ран, она поцеловала сморщенный шрам у него на плече. Один поцелуй за другим, еще один. Она вела дорожку вниз по его груди. Когда провела языком по шраму, разрезавшему его торс, живот сам собой втянулся, а плоть снова восстала. Натали легонько провела ногтем по всей длине и ласкала бы гладкий атлас дольше, но Дом резко втянул в себя воздух и отстранился:

– Прости. Я слишком сильно тебя хочу.

Она попыталась объяснить, что извинения ни к чему. Но он уже потянулся к презервативу. Жар сгустился внизу ее живота, а когда он повернулся к ней, прострелил быстрыми электрическими разрядами. Горя желанием, она приняла его тяжесть и радостно приветствовала вторжение.

На этот раз медленного подъема к наслаждению не произошло. Никакого восхитительного обострения чувств.

Он вошел в нее, и слишком скоро Натали почувствовала приближение очередного оргазма. Она отчаянно сдерживала его, но вскоре всхлипнула от облегчения и чистого, незамутненного наслаждения, когда он подтолкнул ее и себя к краю.

Обнаженная Натали распростерлась в полном самозабвении, пока мир постепенно замедлял вращение. Дом лежал рядом с закрытыми глазами, закинув руку за голову. Когда она смотрела на его профиль в тусклом свете луны, ее захлестнуло множество различных эмоций.

Она узнала удовлетворение. Тревогу, восторг и едва заметный оттенок страха. Она едва знала этого человека, но уже оказалась так близка к нему. Слишком близка. Как она могла сказать, что из этого реальность, а что последствия сильной эмоциональной зависимости?

Словно для того, чтобы устранить сомнения, она глянула поверх его плеча в открытое окно. На фоне полуночного неба возвышались руины, которые привели ее в Венгрию к Дому.

Каким-то образом.

Необходимость найти недостающие кусочки пазла серьезно повлияла на чувственное удовлетворение от близости к нему.

Она прикусила губу и уставилась на письменный стол, где лежал портфель. Предвкушение заплясало по нервам при мысли о том, как она набросится на толстые папки и заглянет в свой лэптоп.

Дом уловил дрожь нетерпения и открыл глаза.

– Замерзла?

– Немного, – призналась она, но остановила его до того, как он успел натянуть на них лежавшую в ногах перину.

– Еще рано. Я бы хотела просмотреть содержимое портфеля, прежде чем ляжем спать.

– Думаешь, нам ничего не остается, кроме как лечь спать? – весело спросил он.

– А разве нет?

– Ах, Натушка, мы едва начали. Давай сделаем перерыв, пока ты просматриваешь файлы.

Он скатился с кровати со сдержанной грацией пантеры и стал одеваться.

– Я спущусь вниз и принесу нам кофе, хорошо?

– Еще бы!

Пока его не было, она сбегала в ванную и полезла в чемодан. Натянула чистые трусики, но не стала искать лифчик. И не надела одну из крахмальных блузок, сложенных поверх бежевого льняного джемпера, обладавшего изяществом и стилем мешка из-под муки. Нахмурившись, она взглянула на этикетку. Оказалось, джемпер на два размера больше, чем одежда, купленная в Будапеште.

Неужели Дом прав и она действительно пыталась спрятать свое истинное «я» под этой жутью? Было ли что-то в ее прошлом, мешавшее показывать себя в истинном свете? Если так, разгадка должна скрываться в портфеле.

Сгорая от нетерпения скорее до нее добраться, Натали сунула джемпер обратно в чемодан и натянула футболку, позаимствованную у Дома в качестве ночнушки. Она спускалась гораздо ниже бедер, зато была мягкой и гладкой.

Натали вынула из портфеля папки, сложив аккуратными стопками. Она листала страницу за страницей, когда вернулся Дом с двумя кружками дымящегося латте.

– Нашла что-нибудь интересное?

– Тонны всего! Но пока все относится к пропавшим шедеврам вроде яйца Фаберже и малой бронзовой статуи Бернини, похищенной из галереи Уффици во Флоренции. Я еще не обнаружила информацию о картине Каналетто. Возможно, она в одной из этих папок.

Он кивнул в сторону закрытого лэптопа:

– Или эти файлы в компьютере. Почему бы тебе не проверить?

– Я пыталась, – досадливо вздохнула она. – Но он запаролен.

– И ты не помнишь пароль.

– Я попробовала дюжину различных комбинаций, ничего не вышло.

– Хочешь, я попробую?

– Но как ты… О, еще одно полезное умение, которое ты приобрел в Интерполе, верно?

Он улыбнулся:

– У тебя есть кабель USB? Прекрасно. Давай сюда.

Он поставил латте на стол и уселся с компьютером на коленях. На экран выплыли улыбающееся лицо и восемь мерцающих знаков вопроса в рамке для пароля. Дом включил один конец кабеля в лэптоп, а другой в сотовый. Нажал ряд цифр на клавиатуре телефона и подождал, пока тот подсоединится к специальной программе, разработанной отделом компьютерных преступлений для использования полевыми агентами. Программа со скоростью света просчитала сотни тысяч сочетаний букв/чисел/знаков.

Всего несколько минут спустя на экран, буква за буквой, выполз пароль. Улыбающееся лицо расплылось, появился рабочий стол. Иконки располагались с военной точностью.

Дом улыбнулся про себя. Его архивариус во всем любит полный порядок!

Он уже хотел сказать Натали, что вошел, когда на экране замигало сообщение: «Д., я вижу, вы онлайн. Не знаю, чей компьютер вы используете. Свяжитесь со мной. У меня есть информация. А. ».

Давно пора!

Дом стер сообщение и отсоединился, прежде чем передать лэптоп Натали.

– Можешь действовать.

Она схватила компьютер и втиснула на стол между стопками папок. Пальцы так и летали, когда она быстро нашла, что искала.

– Вот она, папка Каналетто! – Кликом мыши открыла основной файл. Открылись десятки дополнительных. Натали застонала: – Вся ночь уйдет, чтобы в этом разобраться!

– У тебя нет всей ночи, – предупредил Дом, целуя ее в затылок. – Только до тех пор, пока я не вернусь.

– Куда ты?

– Нужно дать Кате и ее отцу знать, что мы сегодня не приедем. Пойду поймаю более сильный сигнал на улице.

Это не было совсем уж ложью. Ему действительно нужно позвонить соседям снизу. Но история с более сильным сигналом, конечно, чистый вымысел. Просто укоренилась привычка связываться с контактами в штаб-квартире без посторонних, не стоит идти на компромисс.

Он надел куртку и спустился. Бар все еще работал. Лизель помахала ему, приглашая выпить еще кофе или пива, он покачал головой и поднял телефон, показывая, что должен выйти наружу.

Он уже успел забыть, какими ясными и холодными могут быть ночи у подножия Альп. И насколько ярки звезды, не затянутые дымкой смога, не затмеваемые городскими огнями.