Дебра Уэбб - Сбывшийся сон

Тодд толкнул дверцу и увидел, что за ней начинается подземный ход. Высота — метра два, ширина — около метра. Дальний конец исчезал в темноте — луч фонарика туда не доставал. Если выход закрыт, этот путь их не спасет. Более того, они окажутся в мышеловке.

Сверху послышался какой‑то свист. Тодд застыл и навострил уши. Не автоматные очереди. Не взрыв.

Пожар!

— Сюда! — крикнул Тодд, стараясь не выдавать бурлившего в нем беспокойства.

Ева и Бетти поспешили к нему.

— Вы идите первыми. — Он снова дернул выключатель и погасил свет. — Я придвину на место коробки, чтобы закрыть дверцу, и догоню вас.

На лестнице загремели шаги. Тодд сунул сотовый телефон в задний карман брюк, взял пистолет в одну руку, а другой подтолкнул девушек к подземному ходу. По подвалу заметался луч фонарика.

— Кристиан! Ева! Вы здесь?

О’Рейли!

Тодд выпрямился и дождался, пока луч фонаря упадет на него.

— Что там, наверху?

— Они бросили «коктейли Молотова», — объяснил Гейтс. — Старые деревянные скамьи горят как дрова.

— Надо выбираться отсюда, — торопил О’Рейли. — Где Ева и Бетти?

— Сюда! — Тодд нырнул в туннель. Возможно, они задохнутся в дыму, если окажутся запертыми в туннеле, но, если он достаточно длинный, они сумеют продержаться до прибытия помощи.

Ева и Бетти уже находились в дальнем конце туннеля.

— Здесь лестница, — сказала Ева, светя фонариком своего телефона на старые деревянные ступеньки. — Не знаю, выдержит ли она нас и откроется ли люк наверху.

В том месте, где стояли девушки, туннель поворачивал под прямым углом и поднимался вверх.

— Выяснить все можно только одним способом. — Тодд убрал пистолет и схватился за ступеньку.

Он проверял прочность каждой ступеньки, прежде чем повиснуть на ней всей тяжестью. Наверху оказался примерно такой же лаз, как тот, что вел в туннель; в него с трудом пролезал взрослый человек. Открыть люк удалось не сразу. Когда он толкнул крышку, в ноздри ударило плесенью. Он поднялся еще на две ступеньки и посветил фонариком. Каменные опоры, трубы и вентиляционные шахты подсказали ему, что он в погребе. Он подтянулся на руках и огляделся. Определенно, он в погребе.

— Поднимайтесь! — позвал он.

Ева первой поднялась по ступенькам. Тодд подал ей руку.

— Осторожно, береги голову!

Следом вылезла Бетти, за ней двое полицейских.

— Должно быть, мы в подвале под старым домом священника, — предположил О’Рейли.

— Где‑то здесь должен быть выход, — сказал Тодд, внимательно осматриваясь. Лучи нескольких фонариков пронзали мрак. Вскоре он увидел дверь в противоположном конце и махнул рукой: — Туда! В подвале главное — не удариться о трубу, пока мы двигаемся в ту сторону.

— Здесь, наверное, пауки, — добавила Бетти.

— Не люблю пауков, — вздохнула Ева.

— А я пауков не боюсь, — заметил О’Рейли. — Змеи — вот кого я терпеть не могу.

Ева и Бетти настояли, что пойдут следом за мужчинами. Какое‑то время они осторожно двигались по холодному, заплесневелому подвалу. У выхода они услышали приближающийся рев сирен. Через две минуты они вышли из подвала и очутились на заднем дворе, огороженном со всех сторон. Бывший дом священника разделили на отдельные квартиры. Тодд с радостью оглядывал трехметровый деревянный забор, который отделял их от церковного двора и парковки. Издали он увидел, что из окон церкви валит дым.

Он выругался и покачал головой.

Как только они отряхнулись от пыли и паутины, О’Рейли принял вызов по рации.

— Сержант говорит, что все чисто, — сказал он. — Можно возвращаться в церковь.

Тодд ткнул пальцем себе за спину:

— Наверное, мы с Евой пойдем в другую сторону — просто на всякий случай. Вдруг они следят за моей машиной.

— Неплохая мысль, — кивнул О’Рейли. — Возможно, они затаились и ждут, когда вы выберетесь; может, они собираются сесть вам на хвост у церкви. Если хотите, пришлю за вами патрульную машину.

Тодд покачал головой:

— Мой коллега уже едет за нами. — Он протянул полицейскому руку: — Спасибо за помощь.

О’Рейли ответил на рукопожатие и посмотрел на Еву.

— Береги ее. Она нам здесь очень нужна.

Ева и Бетти наскоро обнялись. Глаза у обеих были на мокром месте. У бандитов нет ничего святого… Они не только церковь сожгли. Сюда приходили простые жители квартала, которые рассчитывали получить здесь медицинскую помощь… Тодд надеялся, что им удастся призвать Мигеля Роблеса к ответу и за это преступление.

Гейтс тоже пожал Тодду руку:

— Не высовывайся, Кристиан!

— Можешь на это рассчитывать.

Двое полицейских и медсестра Бетти Джеймс вышли из калитки и скрылись из виду. Тодд взял Еву за руку и жестом показал на калитку с другой стороны:

— Нам туда!

Ева куда охотнее вернулась бы в церковь, чтобы оценить ущерб, но спорить с Тоддом не стала. Сейчас главное — не попасться на глаза головорезам. В ее душе нарастал гнев, когда она думала о бандитах, которые подожгли церковь, чтобы добраться до нее. Теперь придется искать новое место, где можно лечить пациентов со всего квартала. Каждый день из‑за нее страдает все больше невинных людей… Она должна придумать, как остановить бандитов.

Как будто почувствовав ее напряжение, Тодд крепче сжал ей руку и потащил вперед чуть быстрее. Она гадала, успел ли он известить Иена Майклса об их передвижениях. Куда он за ними приедет? Надо отдать должное Тодду, ему хватило ума не возвращаться к машине, в которой они сюда приехали. Бандиты наверняка за ними следят.

Он словно делился с ней уверенностью и теплом; его рука прогоняла беспокойство и страх. Много лет назад он бросил ее, разбив ей сердце. Кто бы мог подумать, что однажды он вернется и будет спасать ей жизнь?

Они бежали по аллее между рядами домов на две семьи и старыми особняками. Ева вспомнила, что этот квартал Чикаго застраивался лет сто назад. Слышался шум машин — начинался вечерний час пик. Еще через час стемнеет. Несколько кварталов отделяли их от беды, от которой они чудом спаслись. В конце концов они повернули за угол и, стараясь отдышаться, зашагали по бульвару Вашингтона. Ева узнала старое здание бывшей фармацевтической компании «Фарни и сыновья». У нее сохранился старинный флакон из‑под лекарства конца девятнадцатого века с названием фирмы, выгравированным на стекле. Флакон принадлежал ее бабушке. Мама ставила в него цветы. Так же поступала и Ева.

Судя по вывескам и лесам на историческом здании, здешние места наконец начали ремонтировать. Ева прищурилась, глядя вперед, она весь день провела на ногах и очень устала. Не говоря уже о том, что, пока они идут пешком, людям Роблеса легче их обнаружить.

Она дернула его за руку, и он остановился, хотя до того решительно шагал вперед.