Александр Слепаков - Вся история Фролова, советского вампира

В темноте перед дверью кабинета, которую он почти прикрыл, он увидел фигуру, почти бесформенную, но лицо он хорошо помнил. У директора совхоза летом в беседке этот человек (человек?) рассказывал историю, как его спасли танкисты. Но тогда он выглядел как нормальный мужчина, хоть и говорил, что мёртвый. А теперь это что-то на нормального мужчину совершенно не было похоже. Оно висело над полом в темноте, но лицо не утратило сходства.

– Товарищ подполковник, – обратилось это что-то, но совершенно по уставу, как положено, – с вами товарищ полковник хочет поговорить.

Из темноты выступила ещё одна фигура, на этот раз это был полковник Вахнюк, причём выглядел он совершенно как живой.

– Миша, – сказал полковник, – ко мне ночью пришли какие-то двое. Забрали плёнку, снимки, меня хотели завербовать в какую-то шайку. Я даже толком не понял. Но я не согласился. Я против своих не воюю. Они меня чем-то побрызгали, я лежу, слышь, на кровати, всё чувствую, а рукой пошевелить не могу. Они мне какой-то укол сделали в кисть правой руки, я лежу, вдруг у меня в груди всё надулось, как пузырь, и как лопнет! Я хочу воздуха вдохнуть и не могу. Потом смотрю – я на кровати лежу, а они уходят. Они Веру тоже чем-то побрызгали, она спала, не слышала ничего. Но плёнку они забрали. Ты иди, спи нормально, мы с Фроловым тут ночью побудем, они к тебе не посмеют подойти. А утром здесь люди Пальчикова будут. Так что эти к тебе не сунутся. И наших из взвода Петрова тоже не тронут. Да, ещё. Мне вчера Снегирёв, генерал армии, звонил. Фотографии и плёнку просил. Так что это у меня его люди были.

И вдруг за полузакрытой дверью Пушкарёв увидел перед собой пустоту. Пустота молчала, никаких фигур, никаких слов, никаких очертаний.

Снегирёв рассматривал фотографии дракона с чувством большого душевного подъёма. Он всегда верил, что однажды встретится с этим существом. И тогда старая история, которую рассказывала ему мама, перестанет быть сказкой. Сказкой о том, как дракон помог маминому дальнему предку – дедушке дедушки, и ещё несколько раз дедушки – победить всех врагов и стать правителем республики. Он верил с тех пор, что и ему когда-нибудь поможет дракон.

Но что дракон – это крокодил, он понял сам. Этого ему никто никогда не объяснял. А понял он это ещё ребёнком в зоопарке, куда водила его няня. Он хорошо запомнил, как он стоял перед вольером с крокодилом и думал, как интересно было бы бросить туда няню, бабу Шуру. Причём никакой особой ненависти к бабе Шуре он не испытывал. Она была скорей нейтральной частью действительности, не душила шарфиком, когда завязывала его на шее, следила, чтобы мыло не попадало в глаза, когда купала. Ну, конечно, много всего запрещала. Но это было нормально, взрослые всегда всё запрещают, на то они и взрослые. Так что картина в его голове, как он бросает бабу Шуру крокодилу, совсем не была рождена мечтой о какой-то мести. Совсем наоборот, мальчик жалел крокодила, который лежит, как бревно, и то ли спит, то ли умер, то ли он вообще такой. И в душе ребёнка просыпается безграничное сочувствие к этому дереву с хвостом, лапами и пастью. Даже кожа его похожа на кору… Как бы он обрадовался, если бы к нему скинули толстую тёплую бабу Шуру. Как ему было бы интересно, что баба Шура так орёт, что она так вырывается. Он схватил бы её пастью поперёк тела, а она махала бы руками и ногами…

К этому времени маленький Снегирёв уже перестал на даче ловить и убивать лягушек. Ему быстро надоело, потому что лягушки умирали как-то недостаточно интересно. Подрыгаются немного, и всё.

Он часто думал о крокодиле, особенно перед сном, лёжа в постели. Из гостиной доносились голоса, там папины друзья пили коньяк, который был в очень красивых бутылках со звёздами. Папа военный, его на работу в Генеральный штаб забирает из дома большая машина. Иногда он не приезжает домой по несколько дней, идёт война. Маленький Модест, названный в честь деда – генерала от кавалерии, тоже будет военным.

Модест единственный ребёнок в семье. Но военные традиции взяли своё, и он не неженка, маменькин сыночек, хотя мама его в основном и воспитывает. Раз заведённый железный распорядок никогда не нарушается, мальчика тренируют, закаливают, приучают быть решительным.

Мамы не стало в то лето, когда он сказал, что не будет больше надевать короткие штанишки. Когда её забирали в больницу и он видел её живой в последний раз, она сказала ему на ухо, как звучит имя венецианского рода, из которого он происходит, и что они не умирают. Он кивнул головой. Потом мама некоторое время приходила к нему, так что он видел её даже чаще, чем раньше, при её жизни. Но она со временем стала приходить всё реже и, наконец, совсем перестала появляться.

Модест учился, служил, делал стремительную карьеру. Он побывал в разных интересных местах, где люди охотно и с энтузиазмом убивали друг друга. На них не распространялось тайное покровительство, о котором сказала ему мама. А сам он был под этим покровительством и побеждал. И везде находил следы существа, о котором она рассказывала, – в памяти, в мифах, в обычаях, в изображениях; и в храмах разных верований, и в поведении людей. Он знал, что рано или поздно встретится с этим существом. Такова судьба рода, к которому он принадлежал. И он готовился к этой встрече. Встрече, которая сделает его правителем страны, как это случилось однажды с его предком. Готовился давно, обстоятельно, не пропуская ничего, формируя заранее группу, на которую можно будет опереться в решительный момент…

И вот он держит в руках фотографии. Они не оставляют места сомнениям. Он нашёл то, что искал. Он и раньше знал, что место выбрано правильно, он был уверен. Мама, умирая, не назвала точного места, но описала его признаки. Дело не только в том, что признаки совпадали, но и в чувстве, которое подсказывало Снегирёву – это здесь. Он умел доверять интуиции.

Он впервые приехал сюда несколько лет назад, стоял жарким летним полднем над обрывом, и перед ним открывалась холмистая степь, уходящая за горизонт. Да, это здесь. Под этой выжженной солнцем степью, под этими камнями, там, глубоко внизу… Но теперь не надо нанимать землекопов, как сотни лет назад. Сюда придут военные строители. Они проложат дорогу вниз к подземному морю. И страшная сила, которая скрывается под землёй, выползет на поверхность, придаст империи второе дыхание. И древнее предназначение рода осуществится. Старый Барбаро нашёл когда-то то, что искал. Он нашёл здесь, не возле Азова. И даже ящерица, промелькнувшая в траве, появилась именно в это мгновение. Она вылупилась из яйца точно в установленное время и металась тут между камнями, хватая насекомых, как делали её предки миллионы лет. И она должна была проскользнуть под камень именно в это мгновение, когда Снегирёв представил себе его там, глубоко под землёй.