Александр Слепаков - Вся история Фролова, советского вампира

Не желая продолжать эту тему, генерал спросил:

– Что я должен передать генералу Мартиросяну?

– Ответы на два вопроса, – ответил Фролов.

– Я вас слушаю.

– Вопрос первый, – Фролов говорил глуховатым голосом, – сможете ли вы удержать польскую армию от сопротивления, если Советская Армия будет проводить операцию на территории Польши?

Генерал Ярузельский ответил сразу, не задумываясь:

– Не смогу. Передайте генералу Мартиросяну, что не смогу.

«Это мой Рубикон, – подумал генерал. – Хрупкий мир закончился. В любом случае это война. Начнётся она сейчас здесь или потом в другом месте, но она начнётся. Мы сделали всё, что могли, чтобы оттянуть её. Но не в наших силах совсем её предотвратить. Мы смогли сохранять мир несколько десятилетий, но они уже прошли. Сейчас я ставлю на кон самое дорогое, что у меня есть – фронтовое братство. У меня нет выхода. Мартиросян поймёт меня. У него тоже нет выхода. Его тоже припёрли к стене. Иначе ему бы не пришлось присылать ко мне вампира».

– Слушаю ваш второй вопрос, – сказал генерал.

– Можете ли вы назвать командующего польскими войсками в случае их сопротивления Советской Армии?

Генерал отметил про себя, что странный посланник из Москвы наверняка произносит заученные фразы, потому что сам сформулировал бы эти вопросы совершенно другим языком. Но в этом нет ничего странного, потому что у вампиров отличная память, и запомнить несколько фраз слово в слово для них ничего не стоит.

– Генерал Ярузельский, – ответил он. – Фамилия командующего польскими войсками в случае их сопротивления Советской Армии на территории Польши – генерал Войцех Ярузельский. Это всё?

– Да, спасибо вам, – ответил вампир.

Он никак не отреагировал на содержание полученных ответов. Лицо его было неподвижно. Генерал отнёс сказанное вампиром слово «спасибо» к простой вежливости. Даже подумал, что произнесение этого слова могло быть частью полученных инструкций. На самом деле это было не так. Фролов хорошо понимал, что происходит с генералом. Что генерал готовится к самому важному бою в своей жизни. Бою, которого нет возможности избежать, в котором можно и необходимо победить, но после которого, как бы он ни закончился, никто не назовёт генерала победителем. Он знал, что так думает генерал. Но он хотел дать понять генералу, что это не так. Что найдутся люди, которые назовут его победителем. Он хотел сказать и не знал – как. Но знал, что многие люди будут благодарны генералу. И никогда не скажут ему спасибо. И он за этих людей сказал спасибо. Но генерал не понял. Да и как он мог понять?

Генерал взял со стола портфель (блин), повернулся и, глядя прямо перед собой, вышел из кабинета. Его не беспокоило, что в его кабинете остаётся посторонний. Он понимал, что этот посторонний ничего не украдёт.

Потом Фролов оказался на улице. Он не знал Варшавы, но тот кусочек города, в котором находилось здание правительства Польши, он знал очень хорошо, как и дорогу из города на базу, где его ждали. Итак, Фролов поднялся к площади Люблинской Унии, где на углу площади и улицы им. Первой армии Войска Польского, рядом с книжным магазином был телефон-автомат. Он достал из кармана монетку в один злотый, бросил в автомат и набрал номер. В трубке раздался голос:

– Słucham.

– Это Фролов говорит, – представился он.

– А… слушаю вас, – сказал голос по-русски.

– Вы знаете, кто я? – спросил Фролов.

– Конечно, – ответил голос. – Вы счетовод из совхоза Усьман. Умерли 27 июня сего года.

– А от чего я умер? – спросил Фролов.

– Водянка, – ответил голос. – Отказала печень. Странная рекомендация.

– Всё правильно, – ответил Фролов, – так и было. Скажите мне номер телефона бюро.

– 37–78–32, – назвал цифры голос.

– По поводу сегодняшней встречи, – сказал Фролов. – Вампир не советует.

– Вампир не советует? – переспросил голос.

– Да, – подтвердил Фролов, – вампир не советует. Ответы на вопросы: на первый вопрос ответ «нет». На второй вопрос ответ: генерал Войцех Ярузельский.

– Но это маловероятно, – ответил голос.

– Генерал Войцех Ярузельский, – ещё раз произнёс Фролов.

– Вы хорошо расслышали? – спросил голос.

– Да, Войцех Ярузельский, – в третий раз проговорил Фролов.

– Ну, если так – тогда спокойной ночи, – сказал голос.

– Спокойной ночи, – отозвался Фролов, не отреагировав на очевидный абсурд, содержащийся в таком пожелании по отношению к нему.

Теперь надо было вернуться на базу, где ждал Пальчиков или кто-то из его людей. Оттуда вертолётом на аэродром. Времени, чтобы вернуться перед рассветом, было достаточно, при условии, что не будет задержек. И хотя Фролов ощущал себя больше духом, чем человеком, перемещаться самостоятельно на сотни километров он не мог.

Перемещаться вообще было довольно трудно, как будто что-то мешало ему, что-то тянуло назад, задерживало. Раньше он ничего такого не чувствовал. Ему теперь казалось, что его окружает что-то чужое, что-то враждебное, отнимающее силы, подавляющее. Уже за городом, он увидел на перекрёстке маленькую придорожную часовню, из которой смотрела на него Дева Мария с ребёнком на руках. И это лишало его сил. Фролов понимал, что ещё немного и он не доберётся до базы, упадёт где-нибудь у дороги, и его застанет день. День застанет его здесь, где чужая земля, чужой воздух, чужой свет и чужие тени, и где люди верят в Бога не так, как в его деревне. Здесь Бог – это суровый судья, который выносит приговор и внушает настоящий страх.

Ещё через несколько километров, когда он вошёл в деревню, он понял, что движется слишком медленно, и что у него нет больше сил, и он не успеет даже на самолёте, даже на истребителе вернуться туда.

Случилось то, чего ни он, ни Пальчиков не могли и предположить: силу Фролову давала земля, с которой он был связан, земля, на которой он вырос, за которую он воевал, которую он обрабатывал… А здесь земля не давала ему сил, а отнимала их. Здесь был чужой Бог. Фролов в конце концов сел на лавочку перед воротами какого-то дома и понял, что дальше идти не может. И тогда в нём проснулся Голод.

Он вошёл в дом и увидел спящих людей. В одной комнате стояла большая двуспальная кровать, на ней спали мужчина и женщина. В другой комнате стояла деревянная двухэтажная кровать, на ней спали дети. В третьей комнате на кровати спала пожилая женщина.

Он ещё помнил, как сделать это так, чтобы человек не проснулся и чтобы не оставить следов…

Силы вернулись к нему, и он мог идти дальше. Но тело его больше не похоже было на тень, а стало опять похожим на тело обычного человека.

Он мог уйти тихо, никого не разбудив, но пожилая женщина спала слишком чутко, она проснулась, подняла на него глаза.

– To taki jesteś? [14] Вот ты какой? – сказала она.