Ирина Сотникова - Она не умела стрелять

– Привет, мать. Бабуля накормила. А уроки я у Катьки сам проверю.

Ромка всегда был сам по себе, в семье держал нейтралитет, старался выглядеть независимым. На самом деле, он был добрым ранимым мальчиком, тяжело переживал по поводу собственной внешности, любил и баловал капризную сестру, старался не огорчать бабулю. А вот отца он сторонился, и причину этой неприязни Ксана понять не могла. Неужели они втайне от нее ссорились? Она очень хотела надеяться, что Рома выдержит грядущие семейные неурядицы, и втайне страшилась наступающего подросткового кризиса, с которым одна она точно не справится. Александра легонько поцеловала сына в лоб, тот отстранился и скорчил недовольную гримасу – ну, что за телячьи нежности!

Ксана понимающе улыбнулась и пошла в спальню приводить себя в порядок.

К счастью, бывший муж с работы не вернулся, можно было немного расслабиться и подумать, что надеть. Судя по строгому выражению лица главреда, который настроился на предельно представительное мероприятие, ее внешний вид должен был быть сдержанным, но не чопорным. Ну что же, это не сложно. Строгая юбка чуть выше колен и белый шерстяной гольф с короткими рукавами выгодно подчеркнут рельефы фигуры – тонкую талию, сильную спину бывшей спортсменки, круглые плечи, руки с тонкими запястьями. Бабушкин серебряный кулон в виде сердечка добавит ее строгому образу едва заметную романтическую нотку. Так, немного духов, тени на глаза, новые сапоги на шпильках, купленные недавно на гонорар за статью о вертолетчиках. Все, можно идти к машине.

Ксана накинула легкое пальто и закрыла за собой дверь. Очередной прием, очередная статья, очередной гонорар. Жить не хотелось.

…Вечер был так себе. Он тянулся, как патока, и был таким же приторным – с классической музыкой струнного квартета, шампанским в высоких бокалах, молоденькими официантками в белых кокетливых передничках и бессовестно коротких юбках. Мягкая подсветка стен, живые цветы в плетеных корзинах, кожаная мебель теплого фисташкового цвета – все это создавало ощущение нереально богатой жизни, где, казалось, не было никаких забот о завтрашнем дне. На диванах расположились группы офисных сотрудников в костюмах, что-то увлеченно обсуждавшие, лица их были внимательно-деловыми, но Ксана отлично знала, что их увлеченность наигранная – для фотосъемки. На самом деле, все они мечтали вволю выпить и хорошо закусить за счет организаторов торжества и терпеливо ожидали этого момента, словно затаившиеся в засаде голодные звери.

От группы к группе переходил новый управляющий – импозантный мужчина лет пятидесяти. Был он навеселе, шумел, мужчинам энергично пожимал руки, демонстративно прикладывался к запястьям дам. Его сопровождала молоденькая блондинка в вечернем платье с растерянным лицом, но на нее никто не обращал внимания. Ксана проводила их взглядом, искренне пожалев блондинку, которой выпивший шеф, видимо, уже порядком поднадоел.

Общество было однообразным – банковские работники в строгой униформе, представители прессы, приглашенные бизнесмены с женами. Весь этот бомонд Ксана наблюдала вот уже который год подряд на всех презентациях, юбилеях и городских праздниках. Высший свет Симферополя особой элегантностью не отличался, лучшие его представители одевались дорого, безвкусно и одинаково.

Правда, одна пара все же сумела обратить на себя внимание искушенной Александры. Полный низенький мужчина восточной национальности выделялся огромным перстнем с бриллиантом, огненно сверкавшим под современными светильниками. Девица была выше его на голову, болезненно худая, вся в золоте – одних только цепочек Ксана насчитала одиннадцать. Разные по форме и весу, они висели на руках, ногах и шее. Кожа у девицы казалась серо-коричневой, неестественного мертвенного оттенка. «Наверное, в Египте отдыхала», – подумала Ксана, не в силах оторвать от нее заинтересованный взгляд. Самыми странными оказались ее глаза – пустые, безжизненные, как будто слепые, и сама она выглядела неживой. Ее спутник громко смеялся, активно жестикулировал, беседуя с банковскими служащими, и везде водил ее за собой, словно куклу. Даже если бы Александра подошла и стала рассматривать ее в упор, девица, скорее всего, не обратила бы внимания. Она равнодушно глядела в стену поверх голов, словно перед ее внутренним взором до сих пор плыли желтые пирамиды вместе с потрепанным песчаными бурями сфинксом. Кажется, анорексичная красавица была под действием чего-то более сильного, чем шампанское, и эта догадка Ксану неприятно поразила.

Пресс-конференцию задержали на полчаса – ожидали гостей из местной Рады и французского представителя, который никак не мог добраться из Ялты, словно летел из самой Ниццы. Когда выяснилось, что француз не приедет, мероприятие запустили в бешеном темпе, нагоняя упущенное время – всем давно хотелось к богато сервированным столам с коньяком, фруктами, жареными перепелами и замысловатыми канапе.

Наконец, началась неофициальная часть. Гости с шумом окружили длинный фуршетный стол, сгрудившись, в основном, возле руководства банка. Ксана взяла бокал с шампанским, подошла к коллегам поздороваться. Знакомых на этом вечере оказалось много, но больше всего она обрадовалась давним приятелям. Вот Павлик Андреев из газеты «Время Плюс», вот Зиночка Струцкая из пресс-службы Совета министров. С Зиночкой Ксана с удовольствием поболтала о ее детях и муже, с бородатым Павликом – о возможном свидании под коньячок. Впрочем, о коньячке они договаривались на каждой рабочей встрече вот уже пять лет подряд. Это превратилось в своеобразный ритуал, сопровождавший их дружбу, но до коньячка дело так и не дошло. Отдав дань вежливости друзьям, Ксана с облегчением направилась в свободный от гостей конец стола, к зимнему саду с пальмами в кадках – подальше от банковских работников и представительных гостей. Там можно было, наконец, побыть в покое, спрятавшись за широкие листья темно-зеленой монстеры. И помолчать – слишком она устала за этот день, сил на разговоры больше не осталось.

Когда, предоставленная сама себе, она с наслаждением доедала третий бутерброд с вяленой белой рыбой и бездумно разглядывала цветущие орхидеи, ее кто-то легко тронул за обнаженный локоть. Это было так неожиданно, что Ксана испугалась и закашлялась, пластиковая фуршетная тарелочка в ее руках опасно накренилась, несколько маринованных грибочков с оливками просыпались на пол.

– О, извините, пожалуйста!

Приятный мужской голос за спиной испугал еще больше, она густо, до слез, покраснела. Перед лицом оказался галантно поданный бокал с шампанским, Александра залпом выпила половину. Помогло, кашель утих. Она с опаской повернулась к нарушителю своего гастрономического благополучия. Он был высок, коренаст, широк в плечах. Черные, как уголь, глаза, опушенные густыми короткими ресницами, очень темные волосы, смуглая кожа, узкий разрез век и чуть широковатые скулы подсказали ей, что в его роду наверняка были восточные предки. Монголы, башкиры? Да кто их, русских (а он был явно не местный), разберет? Но эти восточные черты придавали его лицу какое-то особое романтическое очарование, заставив ее сердце забиться сильнее. Фу, глупость какая! Но это было действительно необычное лицо, с этим нельзя было не согласиться. Таких лиц – умных, спокойных и немного ироничных – Ксана еще не встречала. Незнакомец ее удивил гораздо сильнее, чем маленький восточный человек с бриллиантом на пальце и девицей в золоте.