Ирина Сотникова - Она не умела стрелять

При этом и местных обижать нельзя. Руководство «Градостроя», давно ставшего единственным крымским строительным монополистом и уже начавшего отпочковывать от себя новые корпорации, крайне ревностно относилось к конкурентам. Ну что ж, и о конкурентах, и о крымском бизнесе Ксана напишет довольно дипломатично, статья получится солидная. А это означает, что к празднику у нее будет премия и, возможно, новое кашемировое пальто – нежного песочного цвета, с обшлагами, модным воротником «апаш» и мягким поясом.

В приемной оказалось светло и очень современно – дизайнеры постарались на славу. Юная секретарша, похожая на школьницу, вежливо предложила ей подождать. Ксана молча кивнула, устроилась в кожаном кресле и с разочарованием подумала, что Беловерцев, как и все избалованные вниманием сорокалетние мужчины, не оригинален в выборе помощницы. Листая журнал, она стала ее исподтишка рассматривать. Девушка работала с таким усердием, будто вычисляла траекторию полета ракетоносителя. Ее лобик сосредоточенно сморщился, ровная спинка напряглась – просто идеальный образец офисной исполнительности! Ксана вдруг поняла, что искренне завидует ее молодости и тому, что впереди у этой девушки еще целая жизнь. Возможно, счастливая…

Долго ждать не пришлось – Беловерцев сам вышел навстречу. В этот раз был он одет строго, но улыбнулся так же приветливо, как на фуршете, и сразу пригласил в кабинет. «Какая искусная маска, – с досадой подумала Ксана, – сплошное очарование! Видимо, ему нужно очень хорошее интервью. Ну что же, а мне нужны деньги. Значит, договоримся». Она села за стол, перед ней появился поднос с кофе в миниатюрных чашечках. Ксана вежливо поблагодарила, чуть пригубила – кофе был густым, словно желе, и горьким до неприличия. Ей показалось, что Беловерцев из-под приспущенных век наблюдает за выражением ее лица. Она запила тягучую черную жидкость ледяной водой из тяжелого хрустального стакана, и от этого простого действия почему-то стало очень спокойно на душе, словно дорогой эспрессо развеял все сомнения, окончательно убедив ее в добром расположении хозяина кабинета.

После согласования финансовых вопросов (в которых Беловерцев был подозрительно сговорчив) Ксана достала блокнот, как можно теплее улыбнулась и включила диктофон.

– Родион Михайлович, давайте приступим к беседе.

– О, нет, Александра Сергеевна! Я даже не буду сегодня занимать ваше драгоценное время.

Александра искренне удивилась.

– А интервью?

– Через несколько минут начнется внеплановое совещание, нам не дадут спокойно поговорить. Вот здесь, – он подал ей белую пластиковую папку, – информация о нашей корпорации, сегодня как раз ознакомитесь, можете начинать писать. А завтра я приглашаю вас на обед. В тринадцать ноль-ноль, ресторан «Княжа Втиха» на набережной. Будет достаточно времени, чтобы поговорить по душам, – вдруг он неожиданно заговорщически ей улыбнулся. – Вас же интересуют характеры, оригинальные случаи, сплетни, мои личные интересы в Крыму? Об этом можно беседовать только в неофициальной обстановке, с бокалом легкого вина, согласны? – Ксана растерялась, пытаясь быстро сообразить, какой ответ в этой ситуации будет корректным, но Беловерцев уже поднялся со своего места. – Ну что, придете?

Ксана постаралась сделать приветливое лицо, ничего другого ей не оставалось – хозяин кабинета мастерски озадачивал ее каждую минуту разговора, не давая времени осмыслить ситуацию. Счет, без сомнения, был в его пользу.

– Да, конечно.

– Вот и хорошо, – он протянул ей руку.

Александра кончиками пальцев чуть пожала его большую ладонь и вышла из кабинета с деревянной спиной, чувствуя позвоночником его пристальный взгляд. На лице гостьи было написано такое искреннее недоумение, что встретившая ее у двери секретарша тоже удивилась, даже слегка приоткрыла ярко накрашенный ротик. Беловерцев остался на месте, возле стола, лицо его стало мрачным. «Идиот, что ты к ней прицепился? Скучно тебе в Крыму?» И сам себе ответил: «Омерзительно скучно. Провинциально, безвкусно и грязно. Впрочем, один обед с хорошенькой умной женщиной погоды не сделает. Может, хоть узнаю, умеет ли она искренне улыбаться. Было бы занятно растопить ее лед…»

…В одном из кабинетов редакции журнала «Бизнес ₰ Время» раздался телефонный звонок.

– Алло, я слушаю.

– Как дела с объектом?

– Все готово.

– Вы ее видели?

– Да, только пришла. Одежда стандартная, подберем.

– Маска, парик?

– Готовы.

Абонент отключился. Проходивший по коридору дизайнер Антон Коваленко, случайно услышав конец разговора, пожал плечами и сардонически улыбнулся – в этом кабинете слово «стандартный» никогда не приветствовалось, особенно по отношению к одежде. И тут же об этом забыл – очаровательная хозяйка кабинета была ему крайне неприятна.

…Работа всегда приводила Александру в доброе расположение духа, привычная обстановка издательства успокаивала – а успокоиться после неудавшегося интервью было просто необходимо. Встреча с Беловерцевым взволновала. Он смутил Ксану до глубины души и приобрел над ней странную власть, совершенно лишившую ее способности думать. Впервые в жизни она по-настоящему растерялась, но эта растерянность ей понравилась, словно внезапно распахнулось окно в новый чистый мир и оттуда повеяло свежим воздухом.

Ксана птицей вспорхнула по мраморной лестнице на второй этаж, собираясь сразу сесть за статью. Но главред, вернувшийся с заседания комиссии по печати, немедленно вызвал ее для отчета. Услышав новости о Беловерцеве, он оживился и похвалил за крупный заказ, предвкушая серьезные денежные поступления. После разговора с Пал Палычем она забежала в бухгалтерию узнать насчет зарплаты, выпила с секретаршей Алиме кофе, выкурила с Антоном две сигареты на лестнице, и уже к часу дня сидела за компьютером, собираясь писать материал о почти иностранном банке. Работы навалилось неожиданно много, надо было срочно ее раскидать, хотя бы вчерновую. Впрочем, перед Новым Годом всегда напряженный график, и это счастье, что появились такие крупные клиенты. Довольная собой, Ксана создала новый файл, набросала примерный заголовок и первый абзац, стала искать в интернете справочные материалы.

Но сосредоточиться на статье не получилось, из головы не выходил Родион Беловерцев. Он заполнил собой все ее мысли – большой, элегантный, притягательный для женского взгляда. Ксана уговаривала себя о нем не думать – с Беловерцевым никогда ничего не будет общего, кроме интервью, за которое он ей хорошо заплатит. И все же она была абсолютно уверена, что между ними установилась связь, вспыхнувшая на том едва различимом уровне, где до последнего дыхания живет и не угасает неукротимое человеческое желание любить и быть любимым. Эта незнакомая уверенность приводила ее в недоумение. Александра пыталась убедить себя, что она испытала влияние примитивного инстинкта, всего лишь неожиданный всплеск гормонов. Но что тогда любовь, если не острое, почти непреодолимое желание физического обладания другим человеком? Эта любовь действительно может зажечься внезапно, от одного взгляда, слова, даже прикосновения. Вспомнив, как Беловерцев трогал ее локоть, Ксана покраснела.