Галина Чередий - Крылья мглы [СИ]

— За тем, что лично тебе их судьба не безразлична, а мне нужно, чтобы в проклятом эксперименте выжило как можно больше и его не свернули, — прошептал он, и мне показалось, что на этот раз я слышала чистую правду. — Еще нет, Летти, нужно будет потерпеть.

Не теряя ни секунды, Мак-Грегор отстранился и вдруг поднес запястье ко рту, кусая. Тут же он склонился над ближайшим кадетом, подающим признаки жизни на полу, и, бесцеремонно нажав на челюсть, открыл рот и влил несколько капель своей крови. Так же несуетливо, но очень быстро, он вздернул его на ноги, придержал, убеждаясь в способности стоять, и сунул его скользкую от пота руку в мою ладонь.

— Сейчас, — повторил ту же процедуру с девушкой и качнул головой в сторону выхода, — веди их туда и возвращайся.

— Ты что творишь? — шокированно прошипела на него.

— Импровизирую, дорогая. Использую ситуацию в нашу пользу. Не время для вопросов, шевелись.

И я стала действовать. Вела парами потерянных и дезориентированных кадетов к дверям и покидала, возвращаясь за следующими, обходя тела тех, для кого уже ничего нельзя сделать. Никто их новобранцев не оказался в состоянии выбраться из этого долбаного зала самостоятельно. Никто. Даже вынырнув из всепоглощающей боли, они оставались беспомощными. Говорили со мной и Кианом, но, судя по всему, совершенно не отдавали себе отчета, где они и зачем вообще куда-то двигаться. Хотели просто лежать на месте. Мы бы все тут умерли. Испытание, очевидно, было просто не по силам обычным людям. Стоило ли задаваться вопросом, понес бы кто-то ответственность за то, что нас этому подвергли?

Мы давно уже собрали всех выживших и усадили их вдоль стены у выхода, а проклятая дверь все никак не открывалась. Я не один раз ее толкала, дергала и даже пинала — безрезультатно. Зародилось сомнение, вдруг это и не выход вовсе? С чего я решила, что это именно он? Интуиция какая-то нашептала? А если стоило бы поискать еще? Но мысль пойти по этому мерзкому залу, перешагивая через труппы тех, кого пусть и едва знала, но все же помнила молодыми, полными жизни… Илай, Хорхе, Бен — это потери только нашей группы. Рамос, несмотря на помощь Киана, все еще под вопросом — никак не может окончательно вернуться в реальность, реагирует только на голос и прикосновение Хильды, которая пришла в себя, на удивление, быстро. Кстати, это касалось всех девушек. Не считая впавшей тогда в панику Лианы, не погибла ни одна, и возвращались в ум они гораздо быстрее парней. Особенность именно этого конкретного Дара или общий принцип? Вроде в первый раз я такого не заметила, но доверять своей памяти и наблюдательности тут бы не стала. Лучше всех справилась как раз Вероника. Слышала я, что беременность открывает в организме женщины скрытые резервы и даже использовалась как допинг в спорте, и вот, похоже, живой пример.

Есть, пить и облегчиться хотелось жутко. А еще отмыться. Сейчас, когда мое зрение прояснилось почти до полной четкости, стало очевидно, что во время испытания мы все потели кровью. С этими размазанными потеками кадеты выглядели как команда ада, не говоря уже о том, что все дико чесалось, засыхая.

— Боже, еще немного, и я просто порвусь, — возмущенно высказалась Мелинда. Вскочив, она подошла к двери и занесла кулак, но потом отступила. — Ну постучите же кто-нибудь погромче, мальчики.

— Ты хоть что-то делаешь, не попытавшись в случае чего подставить других? — усмехнулась я.

— Заткнись, сучка, — огрызнулась она. — И почему только ты не сдохла.

— Могла бы и спасибо Войт сказать, стерва неблагодарная, — выступила со своего места волчица.

— Да брось ты, — неожиданно прохрипел Рамос совершенно внятно, и я почувствовала облегчение за него. Неизвестно, как бы еще распорядились его судьбой, выйди он из зала неадекватным. Что-то мне подсказывало — ничего хорошего его бы не ждало. — У таких, как наша Картер, генетически чувство благодарности не заложено. И, кстати, спасибо тебе, Летти. Буду должен.

Я едва не ответила, что не совсем меня надо благодарить, как Мак-Грегор, вроде бы дремавший рядом, привалившись к стене, схватил меня за бедро и стиснул, предупреждая.

— Я не могу больше терпеть, — проныла Мелинда.

— Ну так пойди и помочись под этим их гребаным столбом, — посоветовал Рамос. — Нам, блин, всем нужно это сделать. Илай, дружище, как тебе мысль?

Парень поднял голову с колен Хильды, щурясь впотьмах.

— Сдох твой дружок, — злорадно сообщила бессердечная сучка. — И еще двое ближайших ваших подпевал окочурились.

Свет зажегся, едва она договорила, и мы все взвыли в голос, закрывая глаза руками. Казалось, сетчатка получила моментальный глубокий ожог. Послышалось лязганье, топот, бряцанье оружия, а потом внезапно наступила тишина. Я, так же, как и остальные, силилась потихоньку смотреть из-под ресниц, привыкая к яркости.

— Наши действия, Верховный? — раздался напряженный незнакомый голос, принадлежащий, видимо, одному из местных ликторов.

— Могу узнать, что здесь происходит? — А вот это уже Крорр.

Несмотря на дискомфорт, я таки открыла полностью глаза — очень уж хотелось узнать, что и правда происходит. И тут же напряглась, увидев перед нами Крылатых в черном, вооруженных просто до зубов и нервно переводящих стволы калибра, с каким можно пойти и на динозавра, с одного кадета на другого, оглядываясь на замершего за их спинами Верховного. Четверо вояк держали в руках необычного вида огромную сеть, свитую из металлических тросов, по которым то и дело пробегали зеленоватые разряды.

— Верховный? — напряженным голосом окликнул один из них стоявшего как изваяние Белого, методично следовавшего взглядом по всему ряду сидевших кадетов. Мне даже почудилось, что он нас считал, хотя по его непроницаемому лицу сложно было что-то понять.

— Отставить «Красный код», — наконец соизволил процедить он сквозь зубы. — Вымыть, выдать новое обмундирование, накормить, подготовить к тестам.

Ликторская шишка быстро пошел прочь из зала, а Бронзовый, стиснув челюсти до появления белых пятен на скулах, устремился за ним.

— Ро, — с предупреждением окликнула его Илэш, но он ее проигнорировал.

Нас же сопроводили все по тем же мрачным, давящим на психику коридорам в уборную, а потом и в душевую, в которой было жутко холодно. Странно, что внутреннее устройство прежней цитадели столь тягостного впечатления не производило, а здесь будто все время ощущался тяжкий груз нависающего сверху камня. Или все дело в каком-то изменении в моем восприятии? На краткий момент мне буквально привиделось, что я могу обозреть мысленным взором весь объем и толщу породы, отделяющей меня от свободного неба. Даже передернуло, но это наваждение прошло так же быстро, как и появилось. Горячей воды тут тоже нам не полагалось, так что мытье сопровождалось воплями, уханьем и стуком зубов. После Одаривания кожа была, кажется, в сто раз чувствительней, чем раньше, и это делало подобное мытье еще одним испытанием.