Галина Чередий - Крылья мглы [СИ]

Раздался щелчок, сообщивший о включении динамиков, и в мое тихое пространство ворвался знакомый голос того, кого я безумно сейчас хотела порвать на части и облобызать равносильно.

— На пол. Спрячь свое симпатичное личико и прикрой хорошенькие ушки, Сочные сиськи, — с отчетливо слышимыми рычащими нотками, но в своей обычной чуть ли не насмешливо-скучающей манере произнес Мак-Грегор.

Я и не подумала задавать вопросы или препираться. Просто подогнула колени и бухнулась на дно клетки, сворачиваясь клубком и накрывая голову руками. А в следующую секунду бахнуло так, что из меня чуть весь дух не вышибло и наверняка пострадали барабанные перепонки. Все открытые участки кожи окатило холодными колющими брызгами, и по спине и плечам стукнуло несколькими более крупными кусками стекла, но это не имело значения, потому что я ощутила поток более прохладного и свежего воздуха, разгоняющего затхлую вонь моей камеры, и уверовала в реальность такого уже почти фэнтезийного для меня понятия как «свобода».

Выдержав паузу в несколько секунд, вскинула голову и сразу же увидела легко узнаваемый силуэт фигуры Киана, шагавшего с поразительной стремительностью к моей клетке. Он наклонился и помахал рукой, убеждаясь, видимо, что я действительно на него смотрю, и приказал:

— Не двигайся пока. Вокруг осколки. Я тебя скоро вытащу.

Освещение было очень скудным, я едва могла различить черты его лица, но все же заметила, что в нем нечто изменилось. Или дело в том, что я никогда не видела его настолько серьезным и сосредоточенным. Но кроме этого не ускользнула и еще одна неприятная деталь. Говоря со мной и обо мне, сосредоточил он свое внимание на потолке камеры.

— Ну же, детка, скажи, что слышишь и четко понимаешь меня, — Несмотря на мягкость бесящего обращения, опять приказ, а не просьба.

— Я тебя поняла, — едва успела я ответить, как наверху задребезжало и перевернутый столб начал втягиваться обратно.

Мак-Грегор зверски оскалился, превращаясь из красавчика-няшки в какое-то наводящее жуть страшилище из преисподней, и с нечеловеческой скоростью рванулся вперед, хватаясь за режущие, как бритвы, прутья моей клетки, вскинул свое тело вверх, будто взлетел. Оттолкнувшись от потолка моей ловушки, он прыгнул, вцепляясь в цветное навершие с такой ловкостью, что обезьяны удавились бы от зависти, и, удерживая весь свой вес на одной руке, второй размашисто заколотил по нему, непонятно чего добиваясь. Из люка донеслись сухие хлопки выстрелов, но этот чокнутый и не подумал прекратить свое занятие, поднимаясь со столбом все выше, и только рыкнул раздраженно, будто пули — это досаждающие мухи. А вот я шарахнулась в угол, наплевав и на его идиотский приказ, и на порезы на босых ногах, услышав специфическое металлическое цоканье в считанных сантиметрах от меня.

Столб уже почти полностью исчез в отверстии люка, когда Мак-Грегор, взревев совершенно по-животному, шарахнул последние два раза с такой силой, что завибрировали, кажется, все стены, и разноцветная верхушка отделилась, наконец, от основания и рухнула вниз. Киан спрыгнул следом, не теряя времени, долбанул по ней ногой раз, другой, раскалывая, быстро подхватил нечто, источающее слабое опалесцирующее свечение, и вернулся к моей клетке. Поднял с пола рюкзак, из тех, что нам обычно выдавали на пробеги, сунул туда свою добычу и повесил за спину. К этому моменту раскуроченный им столб уже окончательно скрылся и толстенные дверцы люка стали закрываться. С быстротой молнии Тощий повторил свой трюк с подъемом на клетку и совершил еще более невозможный прыжок, вцепляясь, как клещ, в одну из створок, раскачиваясь на ней и молотя по другой пятками, пока там что-то не заскрежетало и этот кусок железа не грохнулся на пол, а второй так и застрял, заклинившись. Качнувшись особенно сильно, он закинул себя в темноту отверстия. Я глазам не могла поверить. Бросил? Хотя почему именно в такой ход событий и не поверить бы? В черноте проема засверкали вспышки и захлопали выстрелы, но все затихло меньше чем за минуту. Еще бесконечных секунд тридцать тишины и неизвестности, и Мак-Грегор приземлился с хрустом на усыпанный осколками пол. Похлопал по рюкзаку, будто убеждаясь в сохранности содержимого, и только тогда он взялся за мое освобождение. Нет, ну каков же гад. То есть я, естественно, не неблагодарная скотина и рада помощи, даже без оглядки, чья это чертова вина, по крайней мере здесь и сейчас не до разборок, но этого спасителя до охренения сильно хотелось убить на месте.

Со стороны взорванной стеклянной перегородки донеслись ритмичные грохочущие звуки, намекающие на то, что к нам очень быстро приближаются ликторы в своих тяжеленных ботинках, и я запаниковала. Киан саданул ногой по углу клетки, она затряслась, еще — застонал металл, но не поддался.

— Верховный сказал, что клетка и мои кандалы какие-то зачарованные, неразрушимые, — торопливо проговорила, занервничав еще больше. Что ему стоит бросить меня, сославшись на то, что ничего не поделать? Ведь он явно уже взял то, зачем приходил на самом деле.

Шум был все ближе. Мак-Грегор зыркнул в ту сторону, словно на долю мгновения задумался, что-то высчитывая, мое сердце упало, наполняя рот мерзкой кислотой готовых сорваться на его голову проклятий, а потом разнес-таки угол наглухо сваренного и не имеющего двери узилища несколькими ударами, сравнимыми по силе разве что с гребаным землетрясением. Мои клацающие от содроганий зубы точно так считали. Господи, а ведь эту хрень сделали без расчета на то, что пленник когда-либо сможет ее покинуть.

— Ну здравствуй поближе, злючка моя, — немного запыхавшись, раскатисто промурлыкал он, отгибая в стороны две секции прутьев и проскальзывая ко мне, хотя выражение его лица все еще оставалось той устрашающей маской: верхняя губа приподнята в оскале, глаза прищурены до щелей, скулы обострились до предела, лоб весь в напряженных складках. — Как насчет выйти прогуляться на свежий воздух?

Действуя быстрее, чем я могла проследить, Киан оборвал цепи, как гнилые нитки, презрительно фыркнув: «Маги косорукие». Глянув на мои порезанные ноги, зло зашипел:

— Я же, блин, сказал тебе на месте оставаться.

Не слушая мое ответное возмущенное «там стреляли», подхватил и протиснулся наружу. Шаркнув подошвой, убрал осколки, поставил на ноги, сдернул рюкзак, повесил его на меня, торопливо связал лямки на груди специальным ремнем, чтобы при всем желании тот с меня не свалился, и повернулся спиной.

— Хватай за шею, живо, — скомандовал, чуть приседая.

Я почти с остервенением сцепила пальцы в замок и обвила его талию еще и ногами для верности. Хрен знает, как он собрался прорываться, но я уж точно буду болтаться на нем до последнего. Ожидала рывка вперед, но вместо этого Мак-Грегор снова устремился вверх на шатающиеся развалины клетки и наверняка оглох от моего вопля, когда оттолкнувшись от ненадежной опоры, буквально взлетел к потолку и вцепился в край отверстия люка. Топот ликторов звучал уже совсем рядом, а мы болтались в воздухе, как идиотская люстра с утяжелителем, являя собой идеальную мишень.