Галина Чередий - Крылья мглы [СИ]

— Сколько нам еще лететь? Я уже почти полностью околела.

Нет, это было не проявление вредности и не каприз. Я имею довольно четкое представление о своих физических возможностях, и они практически иссякли. Ящер прижал меня еще плотнее к себе и заворчал, что почувствовалось примерно как сидение на стиральной машине в момент отжима. Опять напугав, он ослабил захват на талии, аккуратно растопыривая когтистые пальцы и таким образом накрывая уже от шеи до ступней. Я же, поняв, что он хочет сделать, скрючилась больше и целиком забралась в этот странный карман, образованный его лапой. Так намного лучше. Но совсем уж пригреться не вышло, потому как мой летающий носильщик-похититель резко поменял траекторию и начал, очевидно, снижаться. Спустя пару секунд торможения, отозвавшегося многократной перегрузкой в моих костях, я оказалась стоящей на нетвердых ногах на берегу какого-то водоема, но и оглянуться не успела, как точеная большая морда ткнула меня в грудь, роняя спиной вперед в объятия плещущейся жидкости. В первое мгновение на намерзшейся коже прикосновение воды показалось ожогом, вырвавшим новый вопль и заставившим неуклюже забарахтаться. Но он быстро трансформировался в кайфующий протяжный стон, когда ощущения стали сродни прыжку с мороза в восхитительно теплую ванну. Мои измученные мышцы запели хвалу расслабляющему прикосновению, грязная, пораненная кожа возликовала, а душу омыло бесконечным облегчением. Господи, вода, много-много воды, в которой можно мыться и которую можно пить впервые за чертову уйму времени, и плевать на санитарию. Вся жажда этих дней нахлынула на меня скопом, ведь в той клетке я мечтала даже о грязной вонючей луже на пару глотков. Кувыркнувшись, оттолкнулась от дна и, широко раскрыв рот, загребла вперед, глотая встречные струи и фыркая от счастья. Но долгой радость не бывает, гибкий сильный хвост долбаного ящера обвил мою талию и выдернул на берег.

— Отвали, — зарычала, опять возвращаясь к никуда не девшейся злости, и, извернувшись, ринулась обратно. И сразу вмазалась в крыло, выставленное в качестве непреодолимой преграды. — Гад, тебе что, воды жалко.

Окружающее пространство завибрировало так же, как тогда на скале, и через меня промчался уже знакомый поток энергии, только теперь в обратном направлении, будто рядом возник источник засасывающей все гравитации, и всего один вдох спустя на месте чешуйчатого монстра очутился голый Мак-Грегор. Я, обомлев, пялилась на него, укладывая окончательно в голове то, чему стала свидетелем, и то, о чем, по правде, отказывалась думать во время всего полета. Трансформация. Да. Вот это что. То есть это укладывалось в логический ход вещей, но не в мое понимание как самого обычного человека. Ящер, утащивший меня, не взялся из ниоткуда, это все время и был Киан. Ага, нормальное такое явление, чего уж там. Даже никаких сверканий, фейерверков, тошнотворного щелканья суставов и ломающихся в новом порядке костей. Просто была ящерица, размером с грузовик, а стал Тощий, в чем мать родила — ничего странного, ей-богу. И разве я поражена этим так, как следовало бы? Не-а. Словно все время и ожидала от него чего-то в этом роде. Никак не меньше.

— Тебе нельзя сразу много пить. Желудок может не выдержать, — пояснил он мне так спокойно, точно мы продолжили недавно прерванную светскую беседу.

Вот как же он бесит этим своим спокойствием.

— В тебя стреляли, — указала я на влажные темные росчерки на его правой щеке, плече, руке. Как раз та сторона, которой ящер был повернут к палящей в нас Илэш. Той самой Илэш, что казалась мне самой демократичной и даже доброй и терпимой среди всех ликторов.

— Фигня это, — небрежно мазнул пальцем по одной из кровавых бороздок Киан. — Через час уже и следа не останется. Я в полном порядке.

И оскалился в своей обычной торжествующей и нахальной ухмылке, для большего эффекта облапив плотоядным взглядом меня с ног до головы, подчеркивая, до какой же степени с ним все нормально. Вся копившаяся до сих пор ярость стремительно подняла свою оскаленную, капающую ядовитой слюной морду в моем сознании.

Еще и пуленепробиваемый почти. Скотина. Бесит. Бесит так, что заводит аж до взрывоопасного состояния. Схватить — и душить, душить, скотину.

— В порядке, говоришь? — мягко шагнула я к нему, отвечая таким же бесстыжим изучением сверху донизу, что, естественно, не осталось без внимания его члена. Заметив, что этот гад-подставщик смеет еще и возбуждаться, я «вошла в штопор» окончательно.

— А я вот ни хрена не в порядке, — заорала, стремительно атакуя и метясь без особой надежды на удачу прямо в его красивый ухмыляющийся рот.

Киан, при всей своей быстроте, не ушел от моего запросто просчитываемого удара, лишь чу-у-уточку отклонился, смягчая сам жесткий контакт. И это было чертовски больно. Для меня. Мудак сделан из гребаного камня. Новый удар, теперь в его скульптурно великолепную скулу, и тот же результат. Перед глазами как светошумовая граната взорвалась, и дальше я уже молотила его куда ни попадя руками, локтями, коленями, рыча и беснуясь, не встречая никакого сопротивления и ярясь от этого все сильнее, до тех пор, пока не выдохлась и не взмокла, как в конец загнанная лошадь. Согнулась, продолжая убивать его хоть взглядом, и невольно поджала стиснутую в кулак ладонь к животу, шипя как бешеная гадюка.

— Ну осторожнее же надо, злючка моя, — насмешливо-сочувствующе протянул Киан, утеревшись. — Больно? Давай поцелую.

Ему пофиг на мой гнев. На обиду. На перенесенные по его вине страдания. Непробиваем. Что для пуль, что для сочувствия. А мне вообще нужно его сочувствие? Или признание вины? Ни хрена. Я желаю мести, желаю достать его, ранить, причинить хоть каплю боли. Любым способом. И я получу то, что мне необходимо, иначе порвусь от бешенства.

— Никаких поцелуев, придурок, — растянув губы в предвкушающей гадость ухмылке, я выпрямилась и сдернула с себя лифчик. — Прелюдия закончена. Ложись на спину.

О, моментальное исчезновение веселья и приоткрывшийся в офигении рот мерзавца мне стали как бальзам к больным местам. Капля неправильного, сладкого удовлетворения. Но одной капли слишком мало, мне нужно в нем искупаться, как в оживляющем источнике.

— Летти, не думаю, что тебе сейчас это ну… — абсолютно без прежней самоуверенности начал Мак-Грегор, но резко заткнулся, как только я избавилась и от остальной скудной одежки и уперла руки в бока, демонстрируя свою наготу со всей возможной бесстыдностью.

— Ну конечно, ты же лучше знаешь, что мне нужно, да? Скажем, еще один сеанс пыток или глоточек твоей гребаной ядовитой змеиной крови? — язвительно спросила, с мрачным торжеством заметив, как задергался его кадык. — Пошел ты. Только и умеешь, что подставлять и трепаться. Вон Бронзовый не в пример тебе, никакой болтовни — сразу к де…