Галина Чередий - Крылья мглы [СИ]

— Ты пахнешь как моя чертова погибель… болью прошлой и будущей… но я хочу… как же я хочу… — сипло прошептал Киан, к сожалению, разбивая эту секунду моего хрупкого самообмана. — Просто кивни… кивни, плевать, по какой причине, и позволь мне… нам…

Поздно. Меня резко накрыло таким беспощадным осознанием реальности, что прямо затошнило, и я взбрыкнула, срочно разрывая любой тактильный контакт. Да твою же ж мать, Летти, ты как докатилась до чего-то столь жалкого и… и подлого. Все то, что я чувствовала считанные минуты назад, мне случалось испытать только с Лукасом, и совершенно плевать, если он предал меня, я-то этого не делала. Это блаженное парение, обнажающая саму душу бесконечная интимность, не нуждающаяся ни в едином слове, принадлежали исключительно нам двоим, а теперь я… изгадила это? Потеряла? Сначала он, и вот и я. Ну и что осталось от того призрака счастья, что я прятала в закоулках памяти, куда никому нет доступа?

— Ладно, я же не рассчитывал в самом деле… — проворчал Мак-Грегор, вскакивая с нашего ложа, совсем не выглядя привычным весельчаком, и, схватив одну из вчерашних бутылей, присел на корточки перед лазом. — Знаешь, Войт, запрещать себе чувствовать и просто жить дальше — это до идиотизма неправильно. Каким бы ни было прошлое, только тебе решать, позволить ли ему испохабить настоящее, — выдал он бесяще философское изречение, прежде чем нырнуть в узкий проход.

— Ну еще бы ты не придерживался такой концепции, умник. Это ведь означает: как бы ты ни накосячил, все вокруг должны понять и простить, — крикнула я ему вслед.

О чем мы, на хрен, сейчас говорили, а? Видно, каждый о своем.

Снаружи еще было темно, лишь один край неба начал сереть, намекая на будущие проблески рассвета. Воздух ощущался влажным и зябковатым, особенно после сна в уютном гнезде из шкур с дополнением из Мак-Грелки на все тело, но Киан даже не поежился, топая впереди меня босиком по покрытой росой траве, уверенно развернув свои широкие плечи и сверкая пятой точкой, от взгляда на которую невесть откуда рождалось желание кусаться или хотя бы пошло тискать. Появился секундный импульс надавать себе мысленно по заднице за то, что тащусь следом, с меховым полотнищем вокруг тела, как гребаная пещерная тетка, и примитивно капаю слюной на самца, накормившего и обогревшего, и спотыкаюсь, похотливо отвлекаясь на игру его мускулов, о чем этот павлин наверняка догадывается и глумится потихоньку. Но я решила: раз на данный момент нам никуда друг от друга не деться, надо перестать запрещать себе что-либо — это не приводит ни к чему путному, одни психи, играющие против меня. К тому же пока от самого Мак-Грегора не поступало никаких едких комментариев, это представлялось не таким уж сложным. И как только я пришла в этом вопросе к согласию со всеми уровнями сознания, стало сразу будто проще идти и дышаться легче, да и чертовы глазные мышцы могли отдохнуть от попыток косить куда угодно, только не перед собой.

Перед открытым пространством речного берега Киан попросил меня подождать, двинулся дальше сам и какое-то время вышагивал там, умывался и вообще изображал безмятежную деятельность, по всей видимости, провоцируя любого, кто мог сидеть в засаде (или типа того) начать действовать. Но никто так и не появился, а я использовала заминку для того, чтобы смотаться в ближайшие кусты погуще. Сказал же — лететь далеко. И, само собой, именно тогда, когда я выбиралась из зарослей, поправляя одежду, этот виверн решил вернуться за припрятанной мной. Окинул взглядом с ног до головы, похоже, готовясь к очередной своей дурацкой остроте, я ответила тем же, задержавшись взглядом ровно посередине его тела, и была готова отразить атаку его ехидства, но той не последовало. Вместо этого Мак-Грегор подошел ко мне и принялся опять закреплять на плечах рюкзак, причем пристраивая его поверх моей импровизированной меховой накидки.

— Мне от тебя кое-что нужно, — смотрела я на заросли через его плечо, потому как наблюдение за его проворными руками не являлось удачным вариантом. Мало того, что скреплял он ремни сейчас как раз на моей груди, так еще и в зону обзора прямехонько попадало все — от его конечностей и ниже — а если столкновения взаимных острот не намечалось, то мысли пускались по неуместному руслу.

— Еду получше? Нормальную одежду? Мою печень? — ухмыльнулся Киан, закончив с рюкзаком и уставившись мне в глаза так, как будто тоже пытался разгадать, что же у меня в голове, несмотря на то, что совсем недавно строил из себя прозорливого умника.

— Нет, спасибо, ливер не люблю, хотя если решишь еще раз меня подставить, то точно стану страстно желать сожрать твое сердце, — буркнула я. — А на данный момент… как насчет того, чтобы ты без своих уверток и дебильных шуток-бесюток объяснил мне, зачем просочился к ликторам, а я, в свою очередь, постараюсь проникнуться и перестать злиться на тебя.

— Сожрать мое сердце? Знаешь, это дико сексуальная угроза для кого-то вроде меня, — рассмеялся Мак-Грегор, но, поймав мой прищуренный предупреждающий взгляд, поднял успокаивающе ладони. — Обещаю, что как только мы доберемся до мест более безопасных, я позволю тебе пытать и допрашивать меня сколько угодно и расколюсь до самого донышка. Немного терпения, детка.

Я едва не закатила опять глаза и не показала, как же меня достает это его «детканье», но сдержалась. С чего это делать ему приятное.

— Пытать, говоришь? — усмехнулась, подражая его манере. — Как насчет шарахнуть тебя парочкой магразрядов или ядом, от которого адовы муки могут показаться оздоровительным массажем?

Киан мгновенно помрачнел, отошел от меня шагов на десять и согнулся, напрягаясь всем телом, очевидно, готовясь к обороту.

— Захочешь позже пустить мне кровь в отместку за свою боль — я сопротивляться не буду. Твое право. Но я действительно не хотел такого, — проворчал он, и с каждым словом его голос все больше ломался и превращался в рокочущее рычание.

В первый раз я пропустила зрелище его превращения из человека в здоровенного виверна, но сейчас была намерена пялиться во все глаза и запомнить все до мелочей. Но, блин, запоминать оказалось особо нечего. Не то чтобы я ожидала, что Киан начнет покрываться чешуей, кости будут вытягиваться и меняться, но хоть что-то, некое предупреждение перед тем, как мечта всех порноресурсов перевоплотится в монстра из фильмов ужасов, должно же присутствовать? Не-а. Пф-ф, опять волна ударной энергии сквозь мои кости и мышцы — и вот он, полюбуйтесь, крылатый ящер с чешуей, похожей на идеально отполированный камень, в предрассветный час кажущийся почти черным, лишь отдаленно намекающий, что на самом деле он густо-зеленый. И черт, с ужасами я, конечно, загнула. Зверь был ошеломляюще великолепен, пусть и так же шокирующе смертоносен. Воплощение неописуемой мощи, тесно сплетенное с удивительной гармоничностью линий и пропорций, сухие, рельефные мускулы, скрыть которые не могла даже естественная броня. Виверн раскрыл свои крылья, каждое размером с армейскую палатку, изогнул шею, поднимаясь в свечку на когтистых лапах, и исторг вроде и не громкий рык, но создалось такое ощущение, что часть диапазона уходила прямо в инфразвук, судя по пробравшей до самых глубин вибрации, пробуждающей где-то в далеких закоулках разума генетическую память о том, кого и чего приходилось до смерти бояться нашим предкам.