Екатерина Смолина - Яд для демона

Анранар медленно повернулся к отцу, молчаливо разглядывая его лицо. Жуткий взгляд у сына стал. Холодный, безжалостный.

Демонический.

— Чего ты хочешь? Зачем приходишь? — тихо вопросил грозовой раскат.

— Я хочу покончить с этой глупой враждой в семье. Хочу, чтобы мы все снова стали одним целым… Ты, я, Аланна…

Седому лорду не привыкать к прямому, открытому взгляду. Пусть и под страхом смерти.

— Так просто? Раз, — и всё забыли? — холодно отозвался Анранар. — А как же Аланна?

— Аланна тоже со мной не разговаривает, — признал очевидное старший лорд Аскан. — Но не бороться за остатки своей семьи я не могу. Одиночество — не лучший друг старости, знаешь ли…

— А ты уверен, что хочешь такую семью? Аланна никогда не станет прежней послушной девочкой с капризами. Она закалилась не хуже твёрдой стали и может на равных сражаться среди мужчин. Трега она не бросит, даже если тот приведёт других жён. А я… Ты же видишь, что во мне не осталось ничего человеческого, — усмехнулся, не скрывая острые зубы. — И ещё не факт, что я научусь принимать былой облик. Даже моя женщина… Моя будущая жена — тоже далеко не идеал в отношении твоих мечтаний. По мне — так лучше одинокая старость, чем семья из демонов и оборотней.

— Думаешь, я не знаю всего этого, Анран? — грустно улыбнулся по — отечески пожилой лорд. — Семья — это люди, которым ты нужен. Те, кто готов о тебе заботиться, несмотря ни на что. А уже демоны, они или оборотни…

— Ой, у вас тут семейная сцена… — в двери показался Трег. Лёгок на помине. — Ладно, я позже зайду.

— Останься, — крикнул вслед Анранар.

Рыжий не стал спорить. В делах, касающихся собственной шкуры и любимой женщины, лучше быть гибче. В конце концов, эти двое могли наконец разрешить официальный брак с Ланой, которого она так хотела и заслуживала. Так почему бы не заткнуться и не присесть тут, рядышком? Только бы помирить этих двух упрямцев. И аккуратно прикрыть умудрившуюся вдрызг поссориться с братом Лану.

Намекать демону на неоднократную неверность его любимой женщины, а потом и вовсе требовать, чтобы он отказался от мысли «иметь семью с этой совратительницей чужих мужей» это как минимум смело. Ссорить этих троих было намного легче, чем мирить теперь.

Вопросы о самочувствии, о делах, о погоде… Трег старался создать непринуждённую обстановку, и сдался лишь под демоническим взглядом в упор, полным непонимания и недоумения.

— Ладно, ладно… Мне и правда не очень интересно, как ты себя чувствуешь. Я зашел извиниться за Аланну. Знаешь, женщины бывают иногда не в себе, — натужно рассмеялся. — Говорят всякие глупости из ревности или от обиды, а потом жалеют…

— А она жалеет? — с удивлением вскинул бровь демон.

— Уверен в этом.

— Если в этом уверен только ты, тогда тема закрыта, — потерял он интерес.

Мда. Нехорошо вышло. А ведь Лана обещала ждать за дверью, и даже согласилась попросить прощения после долгого воспитательного разговора тет — а — тет!

— Она ждёт за дверью и хочет попросить прощения.

— Потому что ты хочешь мою подпись на вашем брачном контракте? «Нет» — это последнее слово.

— Анранар, вам ведь всё равно придётся поговорить.

— И ты её ещё и защищаешь?! — слабо отозвался любимый голос. — Да вас обоих убить мало, — громко рыкнул Анран, — и не смей её сюда даже впускать, иначе за последствия я не ручаюсь!

— Ты бы хоть выслушал…

— Мне не нужна в семье женщина, не способная держать себя в руках!

— Это моя вина… — сокрушённо признал Трег.

— Она взрослая женщина, и не надо самонадеянно думать, что всё зависело только от тебя. Хватит. Всё кончено. За любую глупость рано или поздно приходится отвечать, — ей в первую очередь! — зло рыкнул. — Предательница! Пусть катится ко всем демонам и живёт, как раньше жила, — знать не хочу ни тебя, ни её…

Подъезжая к монастырю на своей новой каурой лошадке, всё же подаренной на прощание Тарринаром, я во все глаза любовалась природой. Дорога выдалась тяжёлой, два раза пришлось пережидать грозу, а один раз нас чуть не накрыло осыпавшейся скальной крошкой. И только сейчас, когда дорога стала ровной и прямой, мне удалось оглядеться.

Несколько лет назад я впервые посетила гору Отцов, что гордо возвышалась к северо-востоку от столицы. Но тогда я была маленькой запуганной девочкой, и мне было не до местных красот. А зелёные горы поражали своей девственной торжественностью и величием. И храм, вырубленный частично в скале, завершал монументальное возвышение.

Сегодня был праздник, день восхождения Афресии в семёрку. Ворота были открыты для всех. После всего, что со мной произошло, я просто не могла не пойти поблагодарить богиню за помощь. Как бы там ни было, а именно она решила исход битвы, и заслуживала подарков и внимания.

С нанэри мы встретились у входа в кельи — я как раз шла навестить её. Она, как и всегда была восхитительна, даже в своей тёмно — синей праздничной робе до пола, в которой только видны очертания замечательной фигуры. Эрегиний некрасивых не бывает.

— Девочка моя, ты вернулась? Как же я тебе рада!..

— Нанэри!.. — тепло обняла настоятельницу в ответ. (нанэри — настоятельница)

Мы много разговаривали сначала за чашкой чая, а затем за ужином. Я не знаю, как так вышло, что рассказала всё, — не собиралась ведь! Но когда закончила рассказ, то ощутила опустошённость.

— Жаль… Судя по твоему рассказу, ты могла бы попытаться поговорить.

— О чем? Всё что он хотел сказать — уже сказал.

— Он мужчина, а все мужчины собственники. Именно поэтому ни одна жрица Афресии так и не нашла семейного счастья. Наша гармония — быть с разными мужчинами. Выбирать тех, кто по нраву, но лишь на пару ночей. Разве ты не помогала людям, не лечила их? Но у них свои ценности и своя мораль. Их законы об отношениях между мужчиной и женщиной не применимы для нас. Так же, как и наши кажутся им неприличными и грязными. Но ты только посмотри на этих ворчунов в день открытых дверей храма! Если грязное — зачем тогда преодолевать такой путь, не зная толком, что их ждёт, и мараться?

— Было лучше, когда эрегинии считались мифом, и о храме знали лишь посвящённые…

— Рано или поздно это всё равно бы произошло. Хорошее в этом тоже есть — деньги несут, работников нанять для ремонта крыши или водопровода не страшно. Знают теперь, с кем связываются, понимают, что их ждёт, если оступятся хотя бы неучтивым взглядом.

Я тепло и грустно улыбнулась. Вот и всё. Здесь мой дом, где не нужно ни в чём оправдываться.

— Тётушка Савинар, можно я останусь? Не хочу больше возвращаться. Мне нет там места.

— Врата храма Афресии всегда открыты для её дочерей. Конечно оставайся. Когда придёт срок, ты выберешь себе мужчину из прихожан и подаришь ему ленту. Ты знаешь наши правила.