Алина Углицкая - Безумное притяжение

Закрытая комната. Супружеская спальня. Его и Софии. Кровать, на которой он ее любил. Ее платье, которое она сама, своими руками там разложила перед тем роковым отъездом. Косметика, наспех вытряхнутая из сумочки…

Он помнил, как она любила сидеть на этой кровати, сложив по-турецки ноги, и краситься, держа в одной руке маленькое зеркало на длинной ручке. Это зеркальце тоже лежало там, среди тюбиков ее помад и духов. И Северину казалось, будто атласное покрывало на кровати все еще хранит вмятину от ее тела.

С того момента, как он вернулся к нормальной — если это можно было так назвать — жизни, никто, кроме него, не заходил в эту комнату. Никто не касался тех вещей, не перекладывал их, не стряхивал пыль. Хотя, пыли там не было. Удивительно, но даже она обходила стороной вещи Софии.

И вот теперь Мирослава посмела спросить, чьи это вещи. Такой невинный вопрос, но какую же бурю он в нем поднял. В первый момент все, что он почувствовал — это агрессия. Схватить за руку безмозглую девчонку и выставить за дверь. Или закрыть в комнате, чтобы не смела шататься по его дому. По их с Софией дому! Чтобы не смела совать свой нос туда, куда ей не следует.

Но уже в следующую секунду он сам опешил от своей злости. Чего взъелся? Разве девочка виновата, что он столько лет живет с этой болью. Разве ее вина, что он до сих пор не может оставить Софию в покое? Ее тело давно превратилось в прах, а он по-прежнему бредит ею. Ему нужно лечиться — и Мирослава здесь ни при чем.

Он ушел, оставив ее одну в доме. Сбежал, раздираемый противоречиями. Его мир пошатнулся, прежние правила больше не действовали, и ему было нужно придумать другие.

Ноги сами понесли в офис. Здесь он надеялся найти себе занятие, которое поможет отвлечься. Увидев Анну, приказал ей заказать в кафе обед и накормить Мирославу. Помнил, что девочка ничего не ела после приезда. Анна вызвалась показать ей местные достопримечательности и познакомить со своими подругами. Что ж, Мире было бы неплохо с кем-нибудь подружиться. Ей нужно общение, нужно выбираться из той скорлупы, в которой она пребывала.

Северин согласился. В конце концов, Анну тоже нужно было сейчас держать под контролем, пока ее вина, или невинность, не будут доказаны. И меньше всего Северин хотел, чтобы она начала что-то подозревать. Анна была неплохой девушкой и опытным секретарем, он не хотел обвинять ее голословно. К тому же знал, что она к нему неравнодушна. Но ей, как и всем остальным волчицам Гервазы, ничего не светило. Разве что одноразовый секс. Но заводить интрижку со своей служащей, а тем более сестрой друга, Северин не собирался.

Когда Анна ушла, он развалился в кресле с бокалом коньяка, обдумывая завтрашнюю охоту. Взгляд случайно упал на черную кожаную папку, лежавшую на столе. Папка носила на себе запах Рома. Северин притянул ее к себе, открыл, выложил на стол несколько скрепленных листов, заполненных мелким печатным текстом. Брови лугару медленно приподнялись, когда он вчитался в первые строчки. Судя по всему, его верный бета времени зря не терял, а пока его вожак рефлексировал, пытаясь ужиться со своими тараканами, собирал досье на Мирославу.

Оперативно.

Итак, Воронцова Мирослава Валерьевна, девяносто шестого года рождения и до недавнего времени жительница села Артемовка Запорожской области. С первой страницы досье смотрела ее фотография. Русая коса через плечо, прямая челка, ямочки на щеках. Чуть насмешливая улыбка и искорки в глазах. Так вот, какая она была, его Мира.

Веселая, беззаботная… Счастливая.

Руки сами сжались в кулаки, сминая бумагу. Северин зашипел, выпуская воздух сквозь стиснутые челюсти. Захотелось вернуться в тот момент, когда Ром его остановил, и добить Влада. Выпустить клыки, сжать мощные звериные челюсти на его шее и вырвать глотку ко всем чертям. А потом отшвырнуть мертвое тело, будто ненужный хлам.

Тогда Ром остановил, сказал, что хватит. Влад и так был еле живой. Точнее, оборотень, в ипостаси которого он тогда пребывал. С переломанным хребтом и отнявшимися ногами. Лежал, скрючившись, и харкал кровью от того, что сломанные ребра пробили легкое. Человек бы умер. Но Влад был не человек. Северин знал, что тот до утра восстановится достаточно, чтобы уползти в свою берлогу, где бы она ни находилась. Просто ухватил его за шкирку, чуть приподнял и процедил в самое ухо:

— Чтоб я больше духу твоего не видел рядом с девчонкой. Ты понял?

Тот только сплюнул кровавую пену.

А теперь Северин снова переживал весь тот спектр эмоций, бурливший в нем в тот момент.

Достав новенький телефон, набрал Рома. Тот откликнулся после второго гудка:

— Альфа, случилось что?

— Зайди в офис, нужно поговорить.

Через пятнадцать минут они уже вдвоем разглядывали бумаги.

— Получается, девочка родилась не в Украине. Республика Коми. Родители работали в заповеднике на лосеферме.

— Интересно… Мать из местных лугару?

— Скорее всего. Там есть несколько поселений. Живут обособлено, с людьми контактируют мало, предпочитают уединение. В отличие от нас, ни с каким бизнесом не связаны. Занимаются в основном заповедником, некоторые держат зверофермы. А отец, судя по всему, из Запорожья. Человек. Думаю, они уехали оттуда сразу, как только поняли, что она омега. Хотелось бы знать, что с ними потом случилось.

— Кажется, девочка что-то упоминала об их гибели. Но подробностей не называла.

— Это тоже нужно узнать. Но осторожно, не хочу давить на нее. Видимо, придется тебе все-таки ехать туда и самому все разузнать.

— Как скажете, альфа.

— В общем так, — закончив изучение досье, Северин откинулся на спинку кресла, — после охоты отправишься в Запорожье. Это даже не обсуждается.

Неожиданно какое-то смутное ощущение заставило его замолчать. Ощущение надвигающейся опасности.

Все чувства моментально обострились, шерстинки на спине стали дыбом, на руках вспыхнули искры — предвестницы оборота.

— Что происходит? — Ром подался вперед, впиваясь взглядом в лицо своего альфы.

— Мира. С ней что-то не так.

Сорвавшись с места так, что кресло отлетело в сторону, Северин выскочил из кабинета. Навстречу ему по коридору шла Анна. Он даже не заметил ее. Промчался мимо, едва не задев плечом, толкнул входные двери, вылетел на улицу. Замер, жадно вдыхая вечерний воздух. На улице было уже темно.

Сколько же времени он провел в офисе? Несколько часов? Чем все это время была занята Мира? Сидела одна в чужом доме… В доме, где ее так неприветливо приняли, хотя обещали защиту.

— Альфа, у нас проблемы? — Ром, как всегда, поспешил вслед за ним.

— Мира, — воздух с хрипом вырывался из его рта. — Ей нужна моя помощь.

Как он учуял ее состояние? Почему? Не было времени ломать голову над этим вопросом. Его девочке нужна была помощь. Немедля!