Геннадий Сердитов - Воевода [litres самиздат]

Выгнав в сани бедных мамок,
Взгромоздился князь в возок,
Из кафтана – из кармана
Вынул дедов пузырёк:
– Вот измыслил Белый дед
Питиё от бабьих бед.
Ты, Еланья, без затей
Сей же час его испей.

Ещё пуще побледнела
Воеводова жена,
Ан перечить не посмела
Мужу грозному она.
Быстро сотворив знаменье
На походный образок,
В дых один, в одно мгновенье
Опростала пузырёк.
Тут же обмерла Еланья,
Веки тёмные сомкнув,
Повалилась без сознанья,
В шубы голову уткнув.
Князь застыл в оцепененье,
Взгляд в супругу уперев,
Весь всклокочен аки лев.
В эти тяжкие мгновенья
Что им правит – боль иль гнев?
Что за думы под кудрями
Пузырятся пузырями —
Не узнаем отродясь.
…То метельными полями,
То дремучими лесами
Едет-бредит хмурый князь.

Ночь к дороге подступает,
В свой дозор встаёт луна.
Чу! Как будто оживает
В шубах юная жена —
Чуть заметно шевельнулась,
Щёки гладкие горят,
Долго, сладко потянулась,
Веки вскинула, проснулась,
В полутьме искрится взгляд,
Губки влажные блестят.

– Князь… Мстиславушка… Родимый…
Господин мой, муж любимый,
Утоли мои желанья,
Поцелуй скорей меня!
Князь опешил. И к Еланье
Буйну голову клоня,
Потянулся. Встрепенулась
Молодица среди шуб,
К мужу жаркая метнулась,
Второпях не сыщет губ!
– Обойми сильнее! Где ж ты?
Да на что тебе одежды?!

Где тут князь, царёв наместник,
Воевода боевой?
Нынче он любви наездник
С забубённой головой
Да с весёлой булавой!

Белых ног твоих угодья
Как желанные поводья
Чувств моих и дум скоромных,
Да желаний неуёмных,
И венчает их узда —
Вожделенная звезда!

В этой упряжи отменной
Скачет мой рысак надменный —
И не лошадь, и не птица,
Круп размашистый лоснится,
Грива чёрная вспотела —
Застоялся он без дела,
И теперь, дорвавшись к полю,
Пусть натешится он вволю!
И не надо нам нагаек —
Я нагой и ты нагая,
Я лихой и ты лихая,
Булавой своей играя
Проскочу весь дол до края,
Головой не дорожу
И тебя не пощажу!

Конь почувствовал барьер,
Вот теперь давай в карьер!
С буйной силушкой собраться,
Раньше времени не сдаться,
Сердце рвётся из груди,
Ну, дружок, не подведи!
Эй, давай ещё быстрей,
Сил, приятель, не жалей,
И по-нашему – в намёт,
С дикой удалью вперёд!
Жару, милый мой, поддай —
На скаку иль в ад, иль в рай!

Всё!… Прыжок!…
И стоны встречь,
Словно в рану воткнут меч,
Словно молний круговерть —
Среди мрака вспышка, смерть!
Погружаемся в туман,
То ли в сказку, то ль в дурман,
В небе будто бы парим,
Ничего не говорим…

Свой клинок из жаркой раны
Тронул чуть и понял – рано,
Полон жизни меч-колун,
Застоявшийся скакун.
Ненасытного браня,
Тихо трогаю коня.
Полшажка… Через мгновенье
Там внизу недоуменье,
Слабое сопротивленье…

Не робеть и не сдаваться,
На мольбы не поддаваться,
Раз уж тронулся – держись,
С шага перейди на рысь,
Да не рви, не торопись,
Коль с умом да с головой,
Да с весёлой булавой…
Вызов принят, снова в бой!

Вот теперь пошла потеха —
Не до шуток, не до смеха,
Отдыхать нам не досуг —
Затеваем новый круг!
В этой скачке молодецкой,
Словно в пляске половецкой —
То ли крики, то ли вой,
То ли игры, то ли бой!

Конь гарцует племенной —
Плоть единая с тобой…

Вкривь и вкось встают упряжки,
Съехав, вязнут во снегу,
Ломятся дуга в дугу…
Треухи, папахи, пряжки,
Полушубки и сермяжки —
Всё смешалось на лугу!
То счастливый воевода,
Почитай, в конце похода
Из возка махнул рукой:
– Поворачивай домой!

В чёрной речке под обрывом
Кожей дёрнул
Чёрный сом,
Чёрный омут чёрным илом
Замутил своим хвостом.

…Наконец все накричались,
Развернулись, разобрались,
Снова вытянулись в строй,
Рысью двинулись домой.
Шубой князь себя прикрыв,
Дверь немного приоткрыв,
Справился о ключаре.
Тот подъехал на одре.
– Я гляжу, всё едем лесом,
Как зовётся это место?
– Господин мой, да никак,
Просто лес да буерак.
Скоро выедем к опушке,
Будут там торчать избушки —
То ль Татьково, то ль Кутьково,
Речка Воря посередь…
– Назовём теперь – Хотьково,
Что от русского «хотеть»!

Тут проснулась вновь Еланья
И нежна и горяча,
Князь махнул: «Изыди, Ваня!»
Шуба прянула с плеча.

Конь копытами сучит,
Ванька в бороду ворчит:
– Нет конца господской блажи,
Вот и едем скопом вспять…
А чтоб эту блажь уважить,
Надо место обозвать,
Дабы помнили все впредь:
Тут случилось захотеть
Что-то князю. И готово —
Будет тут теперь Хотьково.
И грешно-то и чудно…
Ну, да нам-то всё одно,
Как прикажут будем петь,
Задери их всех медведь!

А в кибитке затворясь,
Не нарадуется князь:
– Вот она, пришла услада
Ныне, присно – навсегда,
От Еланьиного хлада,
От сердечного разлада
Не осталось и следа.
И теперь моя Еланья
И хотенье, и желанье!
А про то названьем новым
Это самое Хотьково
Будет всем напоминать —
Вот такое моё слово!
Надо дьяку наказать
Впредь по-новому писать.

И решил: продолжу род,
Зачиная каждый год
Только в ласке и любви
Чада многие свои!

Дед умолк. И мы ни слова.
Вот и сказочке конец…
Да-а, дед Петя, молодец,
Из названия «Хотьково»,
Столь привычного, родного
Сказку вылепил хитрец,
Прямо расписной ларец!

Пётр Фомич в кулак зевнул,
Сверх очков на нас взглянул:
– Ночь, ребята, за окном,
Бабка спит уж третьим сном.
Чтоб и вам спалось получше,
Так и быть уж, удружу,
Пару слов на сон грядущий
Про Мстислава расскажу.

Пир горой, гудит усадьба!
Слышен бубен, крики «Пей!»
Будто вновь играет свадьбу

Князь Мстислав. Как соловей
Нежен он с женой своей.

От неё к столам вернётся

И с дружиной вместе пьёт.

То к певцам вдруг развернётся

Да как голосом возьмёт —

Всех певцов перепоёт!

То монеты сыплет нищим,

То в костёр швырнёт хвои,

То устроит по Мытищам

Скачки ратникам своим,

Да с оружием игрища,

Да кулачные бои…

Как-то утром спохватился:

– Как там дед – в окошке свет?