Мэдлин Хантер - Герцог-упрямец [litres]

Девина не спеша бродила между ними, читая имена своих предков. Она сердцем чувствовала, что является одной из них, так же как, едва войдя в дом, почувствовала, что ее миссия верная и справедливая. Подобное удовлетворение она испытала, когда они с отцом вернулись в деревню после одной из их поездок. Ах, снова дома! Возвращение домой приносит особый покой. После смерти отца больше ни разу не испытывала такого умиротворения, пока не вошла в дом в Кэкследже. А сегодня, войдя в этот дом, испытала его снова.

Она читала имена тех, кто был похоронен тут. В основном – имена Маккаллумов. И никаких Маршаллов! Ни один из предков Брентвортов не упокоился тут. А если кто и умирал здесь, то тело, возможно, перевозилось обратно в Англию.

У одного из могильных камней она надолго остановилась, потому что… Эта женщина не из Маккаллумов и, судя по фамилии, вообще не шотландка. Жаннет О’Мэлли. А могильный камень был не очень старый, хотя, конечно, не такой уж и новый. Просто более поздний. Скорее всего это была служанка. Вероятно, ее здесь похоронили, потому что она преданно служила хозяевам всю жизнь, а своей семьи у нее не было.

Девина повернула обратно, но тут вдруг увидела Брентворта, наблюдавшего за ней из-за деревьев. Немного помедлив, девушка направилась к нему.

– Здесь нет могилы сына Майкла Маккаллума, – сказала она.

– Судя по записям, он похоронен на приходском погосте.

– А может, стоит уже сегодня сходить на этот погост. – Они вошли в сад. – Церковь далеко отсюда? Если вы укажете направление, я пойду прямо сейчас.

– Вы собираетесь идти пешком? Это четыре весьма непростые мили. В одну сторону. Робертс отправил мою карету в гостиницу, но здесь наверняка имеется двуколка или фургон. Я прикажу запрячь и отвезу вас.

– Я и сама могу править двуколкой.

– Мы поедем вместе, Девина. Именно вы установили правило, чтобы мы вместе выясняли все необходимое, дабы ни один из нас не вводил в заблуждение другого.

– Думаете, я могу вам солгать?

– Разумеется, нет. Но вы ведь настояли на поездке со мной вовсе не потому, что не доверяли мне, не так ли?

Они вместе вернулись в дом и стали ждать двуколку.

– Фаэтон вряд ли можно назвать двуколкой. Ужасно неудобный экипаж. – Девина крепко вцепилась обеими руками в сиденье, чтобы не подпрыгивать на нем. Когда же она подпрыгивала, то оказывалась вплотную к Брентворту, который явно не собирался замедлять ход. – До чего непрактичный для деревни экипаж…

– Думаю, Робертс просто решил, что мне надо развлечься, – с усмешкой ответил Эрик. – Фаэтоном управлять гораздо забавней, чем двуколкой.

Он оглядывался на свою спутницу всякий раз, когда дорога это позволяла. Ее короткие светлые пряди подрагивали у щек, голубые глаза ярко сверкали, и было совершенно очевидно: несмотря на все свои жалобы, Девина получала от поездки огромное удовольствие. От резкого ветра щеки ее раскраснелись, и выглядела она сейчас просто прелестно, о чем и думал Эрик, то и дело на нее оглядываясь.

Само собой разумелось, что он привезет ее к приходской церкви. Не только потому, что ему требовалось услышать все, что услышит она, и увидеть все, что она увидит, но еще и потому, что ему нравилось ее общество. Однако имелась и еще одна причина – возможно, сама важная. Если она начнет интересоваться событиями, связанными с пожаром, ее тотчас же следовало чем-то отвлечь. Брентворт не сомневался: о той ужасной ночи ходило множество слухов, причем часть из них могли быть достоверными.

Он бы предпочел, чтобы Девина совершенно ничего об этом не узнала. Ведь любой человек, услышав эту историю, мог усомниться в его порядочности. А Брентворт теперь понимал: мнение о нем Девины очень много для него значило.

– Должно быть, это здесь… – сказала Девина, указав на невысокое каменное строение, стоявшее слева от них.

Брентворт замедлил ход и повернул налево. Заехав за каменную ограду, он остановился и, привязав лошадь к дереву, помог выбраться Девине. Рядом с церковью стояло еще одно строение, совсем маленькое. И оттуда вышел старик в одежде, похожей на фермерскую: свободные штаны, льняная рубашка и длинный, изрядно поношенный сюртук. На седые волосы он водрузил шляпу с низкой тульей и подошел к ним.

– Вы здешний викарий? – спросила Девина.

– Тут нет викария. Только я, священник. Но если вы приехали, чтобы пожениться, то вам нужен именно священник, посвященный, как и полагается, в сан, а не какой-то там викарий. – Светло-голубые глаза старика пристально смотрели с лица настолько морщинистого, что оно напоминало смятый пергамент. – Брентворт, вы?.. – протянул он с некоторым удивлением.

– Да, это он, – сказала Девина. – А как вы узнали?

Старик хохотнул.

– Да просто догадался! Давненько вы не бывали в наших местах, ваша светлость.

– Да, – кивнул герцог.

Священник взглянул на Девину.

– А он не из болтливых, верно?

– Вы правы. – Девина улыбнулась. – Мы приехали, чтобы взглянуть на приходские записи. Хотим посмотреть, нет ли в них сведений о баронах и их семьях. Ну, тех, что были до… – Она сделала жест в сторону герцога. – Я имею в виду… шотландских баронов.

– Ну так входите. Я вытащу книги, и можете искать что хотите. Там, пожалуй, записано немало браков и много чего другого. Можете расположить книги на моем обеденном столе. – С этими словами старик повернулся и вошел в домик.

Брентворт и Девина последовали за ним. Переступив порог, они осмотрелись. В этом маленьком именном коттедже уже ощущалась зимняя сырость, поэтому в камине горел огонь. Весь нижний этаж представлял собой одно помещение; к очагу был придвинут обеденный стол.

Брентворт сел рядом с Девиной, а священник принес две толстые книги и положил перед ними. По состоянию кожаных корешков сразу было видно, которая из них более новая. Брентворт открыл ее и увидел, что «новая» начиналась с 1685 года.

– Вот она-то нам и нужна, – пробормотал он. – Но тут темновато…

Священник тотчас принес свечу, и Девина, кивком поблагодарив его, принялась перелистывать страницы. А старик то и дело поглядывал на нее с любопытством.

– Нужно перейти к более позднему периоду, иначе это отнимает у нас немало часов, – предложил Эрик через некоторое время.

– Знаю, – отозвалась Девна. – Но очень уж интересно видеть все эти имена, повторяющиеся через годы. Если бы я прожила тут всю жизнь, то, наверное, узнавала бы в них предков своих соседей.

Эрик невольно улыбнулся. Его больше не раздражало, когда Девина говорила о своей предполагаемой жизни тут. Ведь она действительно из тех Маккаллумов, имена которых были записаны на этих страницах. «Вот таким образом плотское желание меняет мнение мужчины», – сказал себе Эрик.