Мэдлин Хантер - Герцог-упрямец [litres]

Он отыскал страницу, относившуюся к 1730 году, и с этого места они начали изучать записи особенно внимательно. Рождения, похороны, браки – все здесь находило свое место. В записях о браках супруги оставляли свои подписи, а в некоторых записях о смерти указывалась причина.

– Вот он. Вот мой дед. Я в этом уверена, – сказала Девина. Ее изящный ноготок замер на записи о рождении – тысяча семьсот сороковой год. – Джеймс Маккаллум, родился четвертого марта у Майкла и Элсбет. Теперь мы по крайней мере знаем, какое имя нам следует искать.

– В Нортумберленде его знали как Джеймса?

– Да, – кивнула девушка.

– Значит, Джеймс Маккаллум… Очень распространенное имя…

– Поэтому им и не пришлось его менять, – отозвалась Девина.

От нее так приятно пахло… Он продолжал переворачивать страницы. Они не видели никаких упоминаний о Джеймсе Маккаллуме до рокового 1745 года. В самом верху страницы, практически на полях, виднелась короткая запись о том, что Джеймс Маккаллум в возрасте пяти лет скончался 17 декабря.

– Очень странно… – Девина прищурилась, вглядываясь в эту запись, а затем перелистнула несколько страниц назад и пробормотала: – Такое впечатление, что запись о смерти добавили гораздо позже, чем здесь указано.

Эрик молча кивнул. Ему тоже так показалось. И действительно странно, что запись о смерти предшествовала записи о заключении брака. Так обычно не делается…

Вскоре после этой страницы они наткнулись на другую, с записью о смерти последнего барона.

«Майкл Маккаллум, барон, владелец особняка и земель Тейхилл, отошел в мир иной под Каллоденом 16 апреля 1746 года, сражаясь за Шотландию. Погребен на поле боя».

На следующей странице имелись записи о еще нескольких погибших в том бою.

Повернувшись к старику, Девина сказала:

– Мы хотели бы посетить кладбище. Возможно, там похоронен мой родственник.

– Оно по другую сторону церкви, – ответил священник. – Немного разрослось за прошедшие годы. Более новые могилы – в дальнем конце.

Старик остался в доме, а Девина и герцог вышли на кладбище. Эрик осмотрелся и, вытянув руку, сказал:

– Полагаю, это вон там.

– Сейчас посмотрим. – Девина вглядывалась в могильные камни, медленно продвигаясь по тропинке. Внезапно остановившись, пробормотала: – А мне кажется, где-то там… – И указала в противоположном направлении.

Поэтому она пошла в одну сторону, а герцог – в другую.

Могилу нашел именно он. И даже подумал: не промолчать ли? Ему ужасно не хотелось видеть разочарование Девины. И он вовсе не ликовал, хотя, казалось бы, должен был.

– Это здесь! – крикнул Эрик.

Девина тотчас подошла. Стараясь не выдавать своих чувств, она посмотрела на могильный камень с датами рождения и смерти Джеймса Маккаллума.

Тут Эрик вдруг заметил священника, стоявшего чуть поодаль. Прищурившись и наморщив лоб, старик внимательно смотрел на Девину. Его явно что-то в ней привлекало.

– Если бы я захотела уберечь ребенка, то устроила бы ложную могилу – на случай если кто-то начнет его искать, – проговорила девушка. – И почему она здесь, а не на фамильном кладбище, если он действительно умер раньше своего отца? Что-то я не видела других Маккаллумов, похороненных на этом участке.

Несколько недель назад Эрик вывел бы ее из заблуждения, развеял бы ее иллюзии, но сейчас лишь молча смотрел на старика, по-прежнему наблюдавшего за девушкой. Наконец, тихо вздохнув, сказал:

– Девина, мы сможем обсудить детали этих новых данных позже. А сейчас… Мне кажется, что священник хочет с вами поговорить. И если я отойду, то он, возможно, станет смелее. Я подожду вас в фаэтоне.

Шагая к экипажу, герцог спрашивал себя: «А не передал ли я сейчас этой девушке часть того наследства, что доверил мне отец?»

Девина направилась к священнику.

– Его светлость думает, что вы хотите со мной поговорить.

Старик взмахнул рукой – словно решительно отметал подобное предположение.

– Мне и сказать, в общем-то, нечего. Просто… Вот все думаю, правильно ли я помню или нет.

– Помните что?

– Глаза у меня уже не такие, как раньше, так что я, возможно, ошибаюсь. Да только мне кажется, что вы на него похожи.

– На кого?

– Много лет назад в наши места пришел один человек. Незнакомец. Мы с ним несколько раз посидели за пинтой-другой эля. В общем, я с ним вроде как подружился немного. Он все лето помогал местным, а однажды исчез.

– Сюда несколько раз приезжал мой отец. Как-то раз и я с ним приехала. Может, это с ним вы…

– О, это было задолго до вас, – перебил старик. – Я тогда едва начал взрослеть, только-только принял сан. – Он внимательно всматривался в лицо девушки. – Знаете, что-то в вас напоминает мне о нем. Ваша улыбка и… вот это. – Он провел пальцами по своим щекам, затем вдруг рассмеялся. – Я просто старый человек со старыми воспоминаниями. Они куда крепче, чем новые, из наших дней.

Старику, на взгляд Девины, было лет семьдесят пять, а она знала: старые воспоминания имели свойство сдвигаться во времени – то, что помнилось как событие пятилетней давности, могло на самом деле произойти лет двадцать назад или наоборот.

– Если это был мой родственник, то я рада, что он помогал местным по мере своих сил, – проговорила девушка.

– Мне он казался хорошим человеком. Я жалел, когда он ушел.

– Спасибо вам за то, что помогли нам сегодня. Вы очень добры.

Улыбнувшись старику на прощание, Девина пересекла двор и подошла к фаэтону, рядом с которым ждал Брентворт.

– И чего он хотел? – спросил герцог, помогая девушке устроиться на сиденье.

– Считает, что я похожа на какого-то незнакомца, появившегося здесь много лет назад. Я думаю, он имел в виду моего отца, который несколько раз летом посещал эти места. Я в самом деле на него похожа.

Брентворт, казалось, почувствовал облегчение, что показалось Девине странным.

– Не самый приятный для вас день, – произнес он, усаживаясь на свое место.

Девина не услышала ликования в его голосе и даже уловила некоторое сочувствие. Немного помолчав, проговорила:

– Я не смогла положить перед вами доказательства, но пока мое положение не ухудшилось.

– Но мы нашли его могилу, – сказал герцог. – Он не вырос, не стал мужчиной в Нортумберленде, не родил сына, который родил бы потом вас.

Девина закуталась в накидку и, устремив взгляд на дорогу, ответила:

– Как я уже сказала, Брентворт, у нас нет доказательств, что в той могиле действительно лежит тело.

Тем вечером, после ужина с дамами, Брентворт, взяв с собой портвейн, вышел на террасу со стороны бального зала, посмотрел вниз, на сад. В сумерках тот выглядел еще более диким и заброшенным, что совершенно непростительно. Должно быть, он игнорировал все письма управляющего, в которых тот просил разрешения что-нибудь сделать с садом. Нужно будет сказать Робертсу, чтобы нанял садовника и еще нескольких слуг. Возможно, он никогда больше здесь не появится, но нельзя допускать, чтобы все тут окончательно пришло в упадок.