София Джеймс - Незабываемая ночь [litres]

– Ты бредишь, – не заботясь об осторожности, вступила в разговор Селеста.

– Возвращайся во Францию и никогда больше не появляйся в Англии, – произнес Шейборн. – Это единственный для тебя способ уйти отсюда живым. Знай, я делаю это лишь из благодарности за то, как ты поступил с солдатами.

На мгновение Саммерли показалось, что тот действительно уходит. Бернар стал поворачиваться, но, как выяснилось, лишь для того, чтобы метнуть нож. В Селесту.

– Если я не получу тебя, Брижит, то этот англичанин тоже. Клянусь.

Нож вонзился ей в руку. Потеряв равновесие, она упала со стула, кровь из раны хлынула на ковер. Бернар сделал шаг, не упуская из вида Селесту, в руках его появился еще один нож.

Шейборн рванулся вперед и одним движением накинул на шею Гая шелковый шарф. Ткань была тонкой, но очень прочной. Его не сбили с толку сильные удары по спине, он накинул еще петлю и резко потянул вверх. Хрип вскоре стих, подтверждая, что с врагом покончено.

Тело Гая Бернара рухнуло на пол, красное лицо застыло, превратившись в маску смерти. Шейборн наклонился проверить пульс на шее и убедиться, что тот действительно мертв.

Селеста стояла на коленях и с ужасом наблюдала за происходящим. Она уже вытащила нож и зажала ладонью рану.

– Похоже, ранение не смертельное, крови немного.

Она кивнула, затем помотала головой и задрожала всем телом.

– Моя вина, это моя вина, а заплатил за все… опять ты.

Она так часто дышала, что удавалось с трудом разобрать слова. Селеста думала не о боли в руке, а о том, что с Гаем Бернаром покончил он.

Саммерли присел и надавил на рану, чтобы остановить кровь.

– В жизни не все однозначно, Селеста, уж ты должна это понимать. Бернар мертв, и ты в безопасности. Это необходимо было сделать, чтобы ты жила спокойно, для меня это вопрос чести.

Его слова доносились до нее будто сквозь толщу тумана, от которого путались мысли. Она провела рукой по лицу Шейборна и прошептала:

– Саммер, как ты прекрасен, и твоя душа, и лик.

Он улыбнулся и коснулся губами ее лба.

– Странное ты выбрала время для признаний, Селеста. И это ведь не все.

– Ты о Нанте?

– Бернар не солгал? Ты пожертвовала собой, чтобы дать мне уйти?

– Да.

С лестницы уже доносился топот бегущих слуг. Разумеется, их привлек шум в комнате. Через секунду дверь распахнулась, на пороге возник Аврелиан де ла Томбер, из-за спины выглядывали трое слуг виконта.

Окинув взглядом присутствующих, Лиан произнес:

– Я пришел сообщить вам, что Бернара видели в Лондоне, как понимаю, вам это известно. Вы вне опасности, мисс Фурнье?

– Да.

– Хорошо. Саммерли был сам не свой с той поры, как вы расстались в Нанте, надеюсь, теперь все наладится.

Кликнув своего слугу, он распорядился немедленно идти за врачом, а сам подошел к Селесте.

– Ваши обвинения в адрес Маттьё Бенета были верны до последнего слова, мадемуазель Фурнье. Если позволите, я бы представил свое видение ситуации. – Он замолчал, ожидая ответа, и продолжил, когда Селеста кивнула: – Он уже попал в поле зрения военного министерства, но у нас не было весомых доказательств. Именно поэтому я был в доме Дюбуа во время убийства. Нам сообщили, что он попытается избавиться от Феликса Дюбуа, а потом уедет из Парижа. Я пришел, чтобы спасти детей, но не смог.

Селесте была приятна его откровенность, и она решила последовать примеру.

– Они умерли из-за меня. Я передала те документы, из-за которых их убили. Посыльный, чьими услугами я иногда пользовалась, как выяснилось, работал на Бенета, он подстроил так, чтобы эти документы оказались в доме.

В комнату вошел врач.

– Человек сказал, что срочно нужна моя помощь… – Он жестом указал на слугу за спиной и замолк, уставившись на тело Бернара. – Боюсь, джентльмену я уже не нужен, а вот леди могу осмотреть.

– Спасибо, доктор, – сказал Шейборн и стал вставать, поднимая за собой Селесту.

Аврелиан направился к дверям.

– Я доставлю к вам свою двоюродную бабулю, друг мой, и ее сестру, у которой она гостит в Лондоне. Вам больше нигде не найти двух столь многоуважаемых вдов. Их присутствие в доме избавит вашу юную гостью от осуждения и косых взглядов.

Саммер и Селеста переглянулись и посмотрели на де ла Томбера.

– В отличие от Парижа в Лондоне строго соблюдаются приличия. Не будем разочаровывать свет. Обе женщины будут здесь не позже чем через час. Считайте это моим подарком вам обоим.

Слуги и доктор энергично закивали, и Шейборн, вздохнув, согласился. Процессия во главе с Селестой и врачом направилась в желтую спальню, и ему оставалось только примкнуть к ней.

Наконец ее оставили в покое. Осмотр, накладывание швов, перевязка, суета – все закончено. Лекарство принято, свечи зажжены, она лежит в теплой постели, защищенная от осенних ветров и холода, а в кресле рядом сидит, кутаясь в черную шаль, бабушка Аврелиана де ла Томбера и прикладывается время от времени к щедрой порции бренди в стакане.

Селеста размышляла и никак не могла поверить, что все страшное позади. На этот раз Гай Бернар точно мертв и никогда ее не потревожит. Саммер, похоже, воспринял спокойно, что убил его собственными руками. Ее признание, слова о том, как он прекрасен, были искренними, кажется, он понял, что она ждет большего. Жаль только, что он не ответил. Неужели ее время прошло, шанс упущен?..

Селеста посмотрела на пожилую женщину и улыбнулась. Как ей показалось, дружелюбно, хотя предпочла бы увидеть на ее месте Саммера, прикоснуться к нему, обнять и поцеловать…

– Мы с сестрой уже далеко не молоды, мисс Фурнье, и привычный для нас час отхода ко сну давно миновал. Я пожелаю вам спокойной ночи. Мы с сестрой спим очень крепко, желаю и вам того же.

Селеста не могла понять, что она имеет в виду.

– Для англичанина виконт Луксфорд неожиданно правильно говорит по-французски, у него идеальное произношение парижанина, но он с легкостью переходил на более мелодичный диалект Прованса, когда сестра говорила с ним об этом регионе. Мистер Шейборн – человек многих талантов, очень хороший человек.

– Это так.

– Нам отвели комнаты на первом этаже в задней части дома. Лиан настоял, говорит, что подъем по лестнице нас утомит. Он самый внимательный и настойчивый внучатый племянник на свете. И хитрый. Часто задаюсь вопросом, может ли именно тайная политика быть его призванием, а не банковское дело, которым он занимается? Я поделилась этим с его матерью, но боюсь, она никогда ему не расскажет.

В горле стоял ком, Селеста не сразу обрела возможность говорить.

– Благодарю, что смогли прийти так быстро, мадам.

– О, мы рады помочь, мисс Фурнье. Уважение к традициям чрезвычайно важно, моя дорогая, в любой ситуации надо сохранять лицо. Большая удача, что мы с сестрой оказались рядом, нам не составило труда быть полезными.