Дженис Престон - Леди-бесприданница [litres]

Флора внезапно вспомнила о своих родных. Не только Лахлану нужно тепло, ей тоже. Со времени ее отъезда из родного дома мама написала лишь дважды, а от отца она не получила ни строчки. К тому же в письме не было и намека на то, что они скучают по Флоре, в нем вообще не было ничего личного, только общие фразы о незначительных событиях в жизни замка. Ей не удастся ничего изменить в семье родителей, но в своей собственной она должна, по крайней мере, попытаться. И начать как можно скорее, пока не исчезла решимость.

Дома Флора не могла найти себе места. Лахлан вернется только через несколько часов, а она слишком взволнована, чтобы спокойно сидеть и ждать его. Накинув старый плащ, она вышла на улицу. На небе собирались темные тучи, не хочется промокнуть, если начнется дождь, хотя… Флора остановилась и посмотрела на старую часовню. Она так и не осмотрела ее, а что может быть интереснее, чем копаться в старых вещах зимой в плохую погоду?

Тяжелая дубовая дверь поддалась с трудом. Сквозь грязные стекла окон в помещение едва проникал свет, однако на комоде обнаружились лампа и огниво. Фитиль вспыхнул, и Флора смогла все рассмотреть. Ничего интересного, пожалуй, только запыленная резная колыбель. Сколько детей спало в ней за многие годы? Возможно, ее удастся привести в порядок и использовать?

Флора поднесла лампу ближе к колыбели, чтобы проверить, не изъедено ли дерево червем, но пламя внезапно уменьшилось до крошечного, и стало почти темно. «Навечно».

Флора вскрикнула, однако фитиль вспыхнул с новой силой. Она опасливо огляделась, вжав голову в плечи. Вокруг было тихо и по-прежнему никого. Но ведь ей не показалось, слово, произнесенное сдавленным шепотом, отчетливо прозвучало в голове. Или все же показалось?

Флора машинально приложила ладонь к броши под плащом и неожиданно для себя ощутила… восторг. Свет лампы отбросил полосу в угол часовни, и ноги сами понесли ее в ту сторону. Здесь была дверь, за ней ограниченная стенами винтовая лестница, что делало помещение похожим на колодец. Флора нервно сглотнула. Подобные вещи вызывали неприятные воспоминания, но отчего-то часто попадались ей в жизни. Неведомая сила влекла ее вниз, любопытство подталкивало в спину.

Лахлан говорил о крипте под часовней и ведущем туда из замка тоннеле, который теперь закрыт. Флора не раз была в крипте в Маккриффе и знала, что бояться нечего. Эта отличается лишь тем, что в ней покоятся предки Лохморов, которых уже никто не помнит и до которых никому нет дела.

Флора поставила ногу на первую ступень. Дыхание участилось, но одновременно появилась неожиданная уверенность, что она поступает так, как надо. Свет лампы позволил разглядеть сводчатый потолок и просторное помещение с надгробиями. При виде каменных статуй сердце забилось сильнее, пустые глазницы их смотрели в темноту. Шаг за шагом Флора добралась до дальней стены и остановилась перед нишей с двойным захоронением. На полу она заметила щебень и камни, будто некогда ниша была замурована. «Навечно!»

Неожиданно Флора услышала свой крик, сердце сжалось от внезапной давящей боли. Приглушенные звуки разлетелись в ледяном воздухе. Она сильнее сжала ручку лампы, однако вновь ощутила, как боль уходит и ей становится легко и радостно. Следом появилась уверенность, что она именно там, где должна находиться.

Флора перевела дыхание, подняла лампу выше и заметила на сложенных руках эффигии что-то блестящее.

«Моя брошь!»

Рука потянулась к груди. Нет, она на месте.

Флора осмелилась подойти ближе. Треснувшая крышка соседней могилы была сдвинута, часть ее лежала на полу. Опустив немного лампу, она нагнулась, пригляделась и… ничего не увидела. Могила была пуста. Из груди вырвался стон, идущий, кажется, из глубины души. Флора внимательно оглядела эффигию. Как и у других надгробных статуй, руки ее были скрещены на груди, но на них ничего не было.

«Навечно!»

Это был уже не шепот. Не мольба. Скорее требование.

Флора присела, дрожащей рукой отстегнула брошь и положила во впадину у каменных пальцев. Фитиль лампы ярко вспыхнул и потух. Флора бросилась к едва различимым в темноте ступеням, быстро поднялась наверх и вышла на свежий воздух. Захлопнув тяжелую дверь, она ощутила, что ноги ослабли, и опустилась на землю.

Донесшийся издалека свист заставил ее прийти в себя и встать. Поежившись, она посмотрела на закрытую дверь часовни.

Что это было?

Нет, она не желает возвращаться и выяснять.

Флора поспешила прочь, обогнула часовню и увидела Рэба, сгребавшего листву и насвистывавшего грустную мелодию. Он коснулся пальцами козырька кепки в знак приветствия, и Флора улыбнулась в ответ. Уже пройдя мимо, она остановилась, не в силах сдержать любопытство.

– Рэб, я сейчас была в часовне. Вам что-то известно о пустой гробнице?

Старый садовник оперся на грабли и почесал бороду.

– Кто-то говорит, что она всегда была пуста, миледи, но я не назову ни одного человека, который мог бы знать наверняка. – Он помолчал и пожал плечами. – Если там и было когда-то тело, какое это сейчас имеет значение? Никому ведь даже не известно, чья это могила.

– Да, конечно.

Флора пошла в сторону замка. В голове крутились разные мысли. Но ведь она не ошиблась, решив, что брошь должна быть именно на этом надгробии?

Если под ним кто-то лежал, могла ли это быть женщина, останки которой она видела в Большой башне? Но, бог мой, как урожденный Лохмор мог оказаться в Маккриффе? О том скелете знает отец, может, он слышал, что произошло?

Флоре внезапно захотелось все узнать и раскрыть тайну. К тому же это повод увидеть родных, понять, почему они не пишут ей и не приезжают. Возможно, их отношения восстановятся, станут близкими, и тогда… она осмелится спросить отца о скелете в башне.

Однако надо действовать последовательно. Лахлан предупредил, что вечером будет занят делами. Что ж, она начнет воплощать план в жизнь завтра.

Следующим утром дверь кабинета внезапно широко распахнулась. Флора с высоко поднятой головой уверенно переступила порог, прошла и села в кресло напротив стола.

Лахлан удивился, увидев ее, хотя и постарался тщательно скрыть. Уголок рта нервно дергался, и он плотно сжал губы.

– Ты выглядишь… решительной, Флора.

– Так и есть, Лахлан. У меня к тебе две просьбы.

– Слушаю.

– Первое: я хотела бы навестить семью. Могу я взять карету?

Он старался не выдать эмоции, но все же не сдержался и нахмурился. Разлучаться с Флорой даже на одну ночь он не хотел.

– Конечно, бери, тебе не нужно просить разрешения. Надолго ты уедешь?

– Вернусь завтра.

Слишком короткий визит, похожий на деловой. Создавалось впечатление, будто жена составила план действий и следует ему.