Дженис Престон - Леди-бесприданница [litres]

Лахлан оглядел комнату, не веря тому, что видит это. В ярко освещенной гостиной, переливавшейся множеством красок и огней, было столько народу, что разбегались глаза. Он пытался найти Флору. Она сама подошла, обвела рукой комнату и весело улыбнулась мужу:

– Вся семья собралась, чтобы встретить с нами Новый год, дорогой.

Он принялся вновь разглядывать гостей. Анна, конечно, здесь вместе с Дейви. В руках ее бокал вина, она сидела на диване рядом с матерью Флоры и выглядела очень спокойной; Тесса и ее брат, лорд Абервильд, стояли неподалеку, и граф обнимал сестру за талию; Уильям расположился в стороне от всех гостей и наблюдал за женой и ее братом; Дональд, Эйлин и Майри сидели кругом на полу у окна, а вокруг бегал Бандит и…

– Смотри!

Лахлан вздрогнул от неожиданного крика племянника прямо ему в ухо. Освободившись из объятий дяди, малыш бросился к щенку, коричневому с белыми пятнами.

– Это Пэтч! Он мой! – Дейви наклонился, чтобы взять собаку на руки, но его остановил Дональд.

– Нет, так не надо, ему будет больно. Бери его вот так.

Лахлан удивленно озирался, не в силах вымолвить и слова.

– Надеюсь, ты рад, дорогой? – спросила Флора, когда он остановил на ней взгляд. – У нас будет настоящий праздник в кругу семьи. Надеюсь, первый из многих.

Ее лицо сияло, и от этого сердце Лахлана наполнялось радостью. Ведь он всегда хотел сделать ее счастливой. Чувство появилось почти незаметно, но главное, что оно есть. Пусть так будет всегда.

В груди возникло странное ощущение, будто там закружил вихрь, рвавшийся через горло наружу. Глаза словно обожгло, и все вокруг стало размытым. Лахлан тяжело задышал, стараясь сдержать ры дания. Чтобы скрыть чувства, он обнял Флору, крепко прижал к себе и вдохнул исходивший от ее волос аромат апельсинового сада.

– Спасибо тебе, – прошептал он, прижимая губы к ее уху. – Я люблю тебя, моя дорогая жена. – Голос сорвался, но в душе он впервые ощутил покой, которого так искал.

Флора откинула голову и посмотрела ему в глаза:

– Ах, Лахлан.

После долгих приготовлений и напряжения оттого, что все надо держать в секрете от мужа, Флора впервые за несколько дней вздохнула с облегчением. Теперь она может со спокойным сердцем подняться к себе и немного отдохнуть перед ужином. Вся семья в сборе, и, самое удивительное, все отлично поладили друг с другом.

В спальне Флора разделась с помощью Мюриэль, накинула кремовый шелковый халат и сразу прошла в комнату Лахлана. Тот улыбнулся жене и отпустил горничную.

– Почему ты не легла, милая? Ты не устала?

Она прижалась к нему всем телом.

– Тебе понравился сюрприз, Лахлан?

Он улыбнулся в ответ, потянул пояс, откинул полы халата и положил руки ей на талию.

Как и всякий раз, его прикосновения вызвали у нее дрожь возбуждения. Она ощущала, что и он желает ее. Флора опустила руку и провела по чуть округлившемуся животу.

– Очень понравился, – кивнул Лахлан. – Незабываемый подарок и великолепный праздник. Я давно не чувствовал себя частью большой семьи.

Флора потянулась к нему губами, и он поцеловал ее. Затем, чуть развернувшись, она кокетливо изогнулась и посмотрела на мужа.

– У меня для тебя еще один подарок.

– О нем я уже знаю, – усмехнулся Лахлан и положил ладонь на ее живот.

– Нет, я не об этом. Слушай. Я люблю тебя, Лахлан. Люблю, мой дорогой муж. Всем сердцем.

Его глаза вспыхнули, и он прижался к ее губам. Сейчас можно проводить уходящий год, ведь скоро им предстоит встретить новый.

Середина лета 1849 года – замок Лохмор

Флора с удовольствием наблюдала, как на лугу у подножия холма собираются люди для проведения первых Игр Карнмор. Они с Лахланом надеялись, что это станет местной традицией. У них давно появилась мысль организовать фестиваль, который собирал бы в Лохморе гостей. Джоан и Беннейт, вернувшийся в начале года из долгого путешествия, рассказали им о Бале солнцестояния, который проводил в Лохморе его отец. Лахлан и Флора сочли бал слишком торжественным событием, они же хотели привлечь людей разных социальных групп, чтобы они могли приехать в замок и весело провести время.

Флора предложила сделать праздник для местных жителей и людей, которые на них работали. С обязательным угощением, танцами и соревнованиями, которые проводили в прошлом члены кланов, выбирая самых крепких и ловких, которые потом становились личной охраной вождя. Это были состязания по бегу, перетягиванию каната, а также толкание бревна, для которого использовали ствол молодой стройной сосны; толкание камня, для него специально находили валуны в реке; метание ядра, изготовленного из свинца и закрепленного на палке с цепью.

Заиграли волынки, их звуки всегда будоражили ей кровь, но сейчас ее больше радовали улыбки на лицах мужчин в традиционной одежде и женщин в клетчатых шалях на плечах. На глаза навернулись слезы, но это были слезы счастья.

Флора утерла их ладонью. Последнее время она стала очень чувствительной.

Прошедшая неделя была напряженной, приготовления требовали много сил, но все было не напрасно. По кругу стояли шатры, где подавали угощение и продавали разные безделушки, а в центре была устроена площадка для состязаний. Лахлан выделил повозки, которые привезли рабочих из деревни и винокурни, а также нанял пароход, доставивший из города тех, кто уже работал, благодаря созданному благотворительному фонду Макнейл, на производстве и дома швеями. Флора и Анна много сделали для него, в том числе открыли магазин, где можно было купить продукцию их подопечных. Они очень надеялись, что вскоре производство будет самоокупаемым.

Беннейт, как действующий герцог Лохмора, должен был открыть мероприятие и вручать призы, поэтому его семья прибыла в полном составе, включая малышку Луизу. Были здесь и все родные Флоры, даже Тесса и Уильям. Флора с замиранием сердца смотрела, как отец, выйдя из кареты, сразу направился к Беннейту, но выдохнула, когда мужчины пожали друг другу руки и подняли стаканы с виски «Карнмор». Вскоре они уже тепло общались и соглашались с тем, что клановые войны должны остаться в прошлом. Флора была невероятно этому рада и уверилась, что в скором времени попросит отца рассказать о скелете в Большой башне замка Маккрифф.

Две руки обхватили ее сзади, вокруг закружил знакомый запах, и она повернулась к Лахлану.

– Тебе надо сесть, ты утомляешь себя, – прошептал он ей в ухо.

– Да, сейчас. Нам повезло с погодой, не так ли? Только вот мошкара… – Она помахала рукой перед лицом, разгоняя насекомых.

– У болот и Канала еще хуже. Почти невыносимо. – Он прижался к ней щекой. – Но даже они не испортят мне день. – Он оглядел луг, поднял глаза к небу и посмотрел на жену. – Я очень счастлив. Горд и счастлив.