Жорж Вотье - Шарлотта. Последняя любовь Генриха IV

– Как! Вы желаете…

– Господин де Бассомпьер, хотите сделать мне честь взять одну из этих шпаг?

Маркиз снял со стены две длинные кастильские шпаги. Бассомпьер, восхищенный и удивленный этим приключением, смотрел на него с удивлением.

– Итак, мы будем драться.

– Это вам не нравится?

– Напротив, и если бы не неудовольствие убить ваше сиятельство…

Спинола улыбнулся этой выходке и стал в позицию с театральной торжественностью испанского гранда. Бассомпьер скрестил с ним шпагу, потом опустил ее.

– Извините, маркиз, какая у нас ставка?

– У вас король, у меня муж.

– Если я выиграю, вы не станете мне препятствовать увезти принцессу для короля?

– А если я останусь победителем, вы отказываетесь от всяких попыток и возвращаетесь в Париж.

– Хорошо. Защитник короля! – сказал Бассомпьер, отдавая честь шпагой.

– Защитник принца! – ответил маркиз.

Шпаги скрестились. Бассомпьер, прельщенный романтической стороною предложения, принял его легкомысленно и весело; но при первых взмахах шпаги, он приметил, что его противник – мастер своего дела и что дело короля подвергается опасности. Он сделался серьезен.

– Простите еще раз, маркиз, если я вас убью… – сказал он.

– Успокойтесь… вы не убьете меня.

И маркиз нанес такой удар шпагой, что Бассомпьер с трудом отразил его.

– Мы посмотрим… Но положим, что я вас убью. Буду я тогда иметь право увезти принцессу?

– Конечно…

– Хорошо… Но вы не поможете мне тогда. А ваши люди, не сведущие в рыцарских обычаях, схватят меня, как убийцу.

Бассомпьер чуть было не ранил маркиза в плечо. Но тот, не говоря ни слова, искусно отразил удар, и Бассомпьер, продолжая драться, говорил:

– Не предоставить ли нам лучше решение спора между королем и принцем жребию? Это позволило бы побежденному остаться в живых и самому выполнить условие.

– Какому жребию?

– Игре в кости, например, случайности…

Спинола нахмурил брови.

– Не будем осквернять, господин де Бассомпьер, Божьего суда. Испанский дворянин полагается только на свою шпагу!

– Шпага никогда не пугала французского дворянина, господин испанский дворянин.

Бассомпьер, взбешенный надменным тоном своего противника, нанес сильный удар.

Спинола, все с важным видом, выбил шпагу из рук Бассомпьера, который поскользнулся и упал на левый локоть.

Но тотчас же приподнялся, поднял свою шпагу и опять стал в позицию.

Но Спинола уже бросил свою шпагу.

– Господь решил… и вы видите, что не умер никто. Я обращусь к вашей чести, господин де Бассомпьер, чтобы получить исполнение обещания, данного со шпагой в руке.

Бассомпьер поклонился.

В эту минуту вошел офицер. Нунций приехал в карете, несмотря на такое раннее время, и желал сейчас говорить с маркизом.

Бассомпьер хотел уйти.

– Останьтесь, – сказал маркиз. – Это посещение возвещает нам такие события, которые могут вас интересовать…

Нунций казался в восторге. Не примечая Бассомпьера, он побежал к маркизу.

– Новости, милый маркиз…

Спинола сделал гримасу: эта радость тревожила его.

– Что случилось?

– Принцессы уже нет в Нассауском отеле.

– Увезена!

– Нет. Ее муж и принц Оранский отвезли ее сегодня ранехонько к эрцгерцогине. Она не уедет из дворца.

– А принц?

– Он сегодня уезжает из Брюсселя, потому что он здесь не в безопасности…

– И бросает свою жену?

– Ему нечего тревожиться. Эрцгерцогиня обещала караулить ее. Ни празднеств, ни прогулок больше не будет. Она не выйдет из женской половины.

– Но ведь это тюрьма…

– Это спасение, маркиз! Эрцгерцогиня делает доброе дело, предприняв спасение души, которой готов был овладеть демон.

Спинола с нетерпением сжал кулаки.

– Это назидательно… вероятно, вы сами лично отправитесь воевать с демоном?

– Если эрцгерцогиня думает, что мои слабые добродетели могут иметь какое-нибудь действие…

Бентивольо коварно усмехнулся, увидев досаду на лице Спинолы.

– Это известие рассердило вас, маркиз? А я приехал сообщить его вам в уверенности, что оно будет вам приятно.

– Перестаньте насмехаться… Вы торжествуете… Позвольте поздравить вас.

– О! Мое торжество ничтожно. Правда, я думал уже давно, что только одно уединение может исправить эту взволнованную душу.

– Я сегодня же отправлюсь засвидетельствовать мое уважение принцессе, – сказал Спинола вопросительным тоном.

– Разве я не говорил вам, что эрцгерцогиня обещала принцу не дозволять принцессе видеться с мужчинами?

– Даже со священниками?

– Ни с кем, кроме высших духовных сановников.

Спинола сделал такую страшную гримасу, что Бентивольо счел благоразумным ретироваться.

– Я оставлю вас, маркиз. Я хотел, чтобы вы первый узнали это приятное известие.

– Благодарю, благодарю…

Нунций исчез. Маркиз заревел от гнева:

– Меня провел этот поп!

Бассомпьер, о присутствии которого он забыл, подошел с улыбкой на губах.

– Признайтесь, маркиз, что не стоило выходить на поединок со мною.

– Что?

– Король проиграл. Связанный моей клятвой, я сегодня же уезжаю из Брюсселя. Но уверены ли вы, что муж выиграл?

– Муж?.. Большая мне нужда до мужа…

– Я спрашиваю вас, уверены ли вы в выигрыше…

– В каком выигрыше?

– В нашем Эльзасе есть старая сказка, маркиз. Два вора оспаривали друг у друга на шпагах – я ошибся… на кулаках – осла. Третий, половчее…

– Э! Мне нет никакого дела до ваших эльзасских сказок…

– Стало быть, мне остается только уйти, если вам угодно возвратить мне свободу.

– Один из моих офицеров проводит вас до ворот… Прощайте, господин Бассомпьер.

– До свиданья, маркиз, я не прощаюсь с вами. Через две недели король выступает в поход, и я надеюсь иметь удовольствие встретиться с вами на поле битвы…

– До свиданья, когда так.

Бассомпьер сделал несколько шагов и обернулся.

– У меня есть утешение в моем поражении, маркиз.

– А!

– Принцесса не достанется королю. Но она не достанется и принцу!

С этими пророческими словами он ушел.

По выходе из гостиницы он прямо побежал к дому на улице Рюисброк.

Дом был пуст. Бассомпьер стал расспрашивать соседей. Соседи рассказали, что ночью французская армия явилась у ворот Брюсселя, чтобы увезти принцессу Конде, что Спинола отразил французов, что король французов взят в плен и что его повесят напротив ратуши, что если эрцгерцог и Спинола откажут народу в этом зрелище, то народ сам повесит французского короля.

Бассомпьеру представилось, будто веревка стягивает ему шею, и он побежал прямо к французскому посланнику.

Берни возвращался в эту минуту домой с нотариусом и писарями. Он вскрикнул от удивления, приметив Бассомпьера.