Жорж Вотье - Шарлотта. Последняя любовь Генриха IV

– Помню очень хорошо.

– И… движения?

– И движения также.

Принцесса покраснела и сделала три шага к двери. Потом она остановилась и, упав в кресло, заплакала.

– У меня недостанет мужества… Я поступлю дурно и буду наказана…

Девица де Шато-Вер и Филипота были так же взволнованны, как и их госпожа; они не говорили ничего. Одна Мариетта сохраняла хладнокровие.

– Но что же вы делаете, ваше высочество?

– Я оставляю мужа, которому дала обет перед Богом!

– Хорош муж, который запирает вас, как преступницу, везет привязанную к лошади, заставляет проводить жизнь в слезах…

– Это мой муж…

– Ваш тюремщик, да… Вашим мужем он не будет, когда вы приедете в Париж и король уничтожит ваш брак.

– Уничтожит ли?

– Не пройдет и месяца, как вы будете французской королевой.

– Королевой… с ним!… Однако это нехорошо…

– Ведь сам коннетабль зовет вас?..

– Это правда…

– Ведь он, ваш отец, заранее дал согласие на все, что будет сделано для вашего освобождения.

– Это правда…

– А ваша тетка, герцогиня Ангулемская?..

– О, моя тетка герцогиня Ангулемская…

Пробили часы.

– Время уходит, – сказала Мариетта. – Если мой муж выйдет из терпения, будет слишком поздно…

Принцесса приподнялась и закрыла лицо вуалью.

– Иду. Молитесь Богу, чтобы Он защитил меня.

– Он защитит вас и нас.

Мариетта уже не казалась спокойной. Она начала дрожать, когда после ухода принцессы осталась одна с девицей де Шато-Вер и Филипотой.

– Ваше высочество, без сомнения, удалитесь в спальню? – спросила бойкая Филипота, низко приседая перед Мариеттой.

– Мое высочество… да… то есть нет. Вот теперь я боюсь, в свою очередь… завтра, когда узнают…

– Мы успеем дать вам убежать в окно.

– Принц такой сердитый…

Вдруг три женщины вскрикнули. В дверь сильно постучались, и сухой голос Вирея повелительно закричал:

– Отворите… отворите сию минуту!

Девица де Шато-Вер и Филипота толкнули Мариетту в другую комнату, разделенную от этой портьерой, и после непродолжительных переговоров отворили дверь.

Вирей был вооружен, точно собирался на войну, на нем была длинная рапира и пистолеты за поясом.

– Где принцесса?

– Она легла.

Вирей подошел к портьере и, несмотря на сопротивление обеих женщин, приподнял ее.

В полутьме алькова виднелась спящая принцесса.

Вирей сделал несколько шагов вперед, как будто хотел приблизиться, потом отступил и вышел из комнаты, не говоря ни слова.

Через несколько минут дворец наполнился шумом и движением.

Все окна освещались, слышались голоса, шаги, звуки оружия.

Часовые с мушкетонами на плече ходили дозором по коридорам и лестницам.

Ни живы ни мертвы, три женщины слушали этот шум, когда маленькая дверь, в которую вошла Мариетта и убежала принцесса, с шумом отворилась.

Принцесса вбежала в комнату и сбросила с себя плащ.

– Меня видели… меня преследуют.

Слышались мужские шаги, бегом поднимавшиеся на лестницу.

Вирей вошел в комнату с вооруженными слугами.

– Что это значит? – спросила принцесса смело и надменным тоном.

– Мы отыскиваем…

– А кто позволил вам отыскивать в моих комнатах?..

Вирея нелегко было заставить оробеть.

– Бесполезно притворяться, у меня зрение хорошее, – сказал он, – ваше бегство по саду изменило вам.

– Я не понимаю вас.

– Разве вы не помните, господин Вирей, что видели принцессу здесь, в постели, несколько минут тому назад? – вмешалась девица де Шато-Вер.

Вирей в смущении крутил усы.

– Какая же была это женщина?..

– Какая женщина?..

Мариетта, спрятавшись за портьерой, закуталась в фалью. Она вдруг подошла и упала на колени среди комнаты.

Вирей все более и более смущался.

– Кто вы?.. Что вы делаете здесь?

Мариетта не отвечала. Вирей обратился к принцессе:

– Кто эта женщина?

Ответа не было. В саду послышались пронзительные крики, кстати отвлекшие внимание.

– Что случилось? – спросил Вирей у вбежавшего телохранителя принца Оранского.

– Схватили человека, который приставил лестницу к откосу укреплений.

Вирей бросил на принцессу взгляд торжества.

– Его не выпустили, я надеюсь?

– Его ведут сюда.

– Хорошо. Верно, поблизости есть какой-нибудь дом?

– Да, он стоял во дворе этого дома.

– Пусть обыщут дом и арестуют всех.

Вирей обернулся к принцессе.

– Мне приказано, ваше высочество, наблюдать за вами до прибытия принца и разлучить вас с вашими служительницами.

Принцесса ушла в свою спальню.

Приподнимая портьеру, она нашла способ шепнуть на ухо Мариетте, которую два солдата уводили, как преступницу:

– Если твой муж признается, мы погибли…

Мариетта улыбнулась.

– Если он признается, это спасение…

В это время в Брюссельском дворце все волновались.

Когда эрцгерцог и его жена удалились в свои покои, когда все уже лежали в постели или молились, явился принц Конде с принцем Оранским.

Их не пустили. Но принц Конде поднял такой шум, что надо было исполнить его желание и доложить эрцгерцогу.

Альбрехт, которому помешали молиться, не смел, однако, отпустить этих незваных посетителей, позднее посещение которых показывало, что происходит что-то важное.

Он принял их в молельне, возле аналоя, с четками в руках.

Принц Конде был в сильном гневе.

– Ваше высочество, мы пришли просить у вас правосудия и покровительства. Король Французский увозит мою жену с оружием в нынешнюю ночь.

– Вы это знаете наверно?

Принц показал эрцгерцогу депешу, которую держал в руке.

– Прочтите. Эту депешу час тому назад маркиз Спинола получил из Парижа от испанского посланника, которому дала знать королева Мария Медичи.

Эрцгерцог был более озабочен своими молитвами, которые он не успел кончить, чем опасениями принца.

– Надо воспротивиться… защищаться…

– Но город полон французов, здесь их целая армия.

Эрцгерцог навострил уши…

– И у нас также есть армия…

– Ваше высочество, мне она нужна…

– Чтобы защищать женщину… Это уже слишком!

– Говорю вам, их здесь сила…

Раздираемый страхом и желанием продолжать молиться, эрцгерцог отошел от аналоя, подошел к столу и написал несколько строк.

– Вот приказ… Через час мои телохранители окружат Нассауский дворец.

– Нам было бы полезно несколько слов вашего высочества старшине…

– Для чего?

– Чтобы поднять городскую милицию…

– Но вы взволнуете целый город…

– Ваше высочество, это необходимо…

Альбрехт услыхал, как пробили часы, и, вспомнив, что ему остается еще десять раз перебрать четки, дал то, что у него просили.

Оба принца торжественно ушли в ратушу, а эрцгерцог опять принялся за свои молитвы.