Тереза Ромейн - Леди-плутовка [litres]

– Не стоило. Но я ее отослала. Садитесь, пожалуйста. Сейчас расставим стулья… Ну вот. Прошу прощения. Не хотите чаю?

Каллум снова покачал головой, но неохотно сел рядом с Изабел. Стулья по-прежнему стояли как попало, а сиденья некоторых были усыпаны крошками и миндальными орешками.

Но тут он что-то вспомнил и похлопал по карманам:

– Если действительно хотите чаю, у меня есть пакетик с новым сортом.

Дженкс принес его для своей хозяйки, крепкой немолодой женщины, которая также выполняла обязанности служанки. Неважно, завтра он раздобудет для миссис Сокетт еще пакетик.

Радостный вид Изабел, вскинувшей брови, был достаточной наградой.

– Это из знаменитой бакалеи Дженксов?

– Совершенно верно.

Сегодня он сбежал из бакалеи, но с обычным длинным списком поручений.

С самой смерти Гарри Дженксы, казалось, не знали, что сказать друг другу. Надежда на суд над сэром Фредериком ненадолго их объединила, но теперь и этого не было, поэтому Каллум почти не разговаривал с родителями, да и тем он нужен был лишь для выполнения поручений.

На этот раз у его брата Джейми тоже было для него поручение. Вот это интересно. Он хотел узнать, правда ли, что хозяин чайной лавки рядом с бакалеей, продававший ее, влез в долги и кому он должен. Не нужно быть следователем, чтобы понять: брат стремится к независимости. И все же он был последним сыном в фирме «Дженкс и сыновья». Семье было отчего расстраиваться.

Изабел отогнула уголок пакета и вдохнула запах чайных листьев. Ее улыбка была лучом света.

– Какой чудесный аромат! Сейчас позвоню Селби и попрошу его заварить.

Сказано – сделано. Как только Селби ушел, унося пакет, она добавила:

– Я должна познакомиться с вашими родными. Никогда раньше не встречала бакалейщиков.

Он вытянул ноги, изучая результат своих трудов. Сапоги выглядели так же убого, как обычно.

– Бакалейщики всего-навсего обычные люди и не дают акробатических представлений в своих лавках.

Она слегка порозовела:

– Это прозвучало ужасно, так ведь? Только сейчас я понимаю, сколько белых пятен в моей жизни. Мне хотелось бы встретиться с вашими родными не только потому, что они бакалейщики, но и потому, что это ваша семья.

– Но с какой целью?

Изабел протянула руку к столу, запустила пальцы в чашу с миндалем и бросила ему орешек.

– Какая цель может быть в том, чтобы познакомиться с кем-то?

– Я не тот человек, который может на это ответить. Но вы также стремитесь познакомить меня с вашими родственниками?

Она сделала гримаску:

– Я бы не хотела знакомить кого-то со своим братом.

– Но такая возможность есть?

– Сомневаюсь. Он живет в Кенте вместе с нашим больным отцом. – Она аккуратно сложила руки на коленях. – Лорд Мартиндейл, Мартин, как я его называю, – человек неплохой, но гораздо старше меня и считает, что правильно лишь то, во что верит он сам.

О, эта несокрушимая уверенность тех, кто рожден в богатых аристократических семьях!

– Вы впали в его немилость или он – в вашу?

– Все, начиная с моего рождения, было ему не по нраву. Брату тогда было двенадцать лет, а мне следовало родиться мальчиком. Так он считал.

Каллум спрятал улыбку:

– Ни за что с ним не соглашусь.

Ее улыбка была едва заметной. Взгляд остановился на картине, изображавшей вакханалию.

– Эндрю был богат и вполне подходил на роль моего мужа… то есть мы так считали. Тем не менее Мартин твердил, что наш род заслуживает лучшего мужа для меня. Более практичный отец считал, что замужняя дочь лучше, чем старая дева.

Замужняя женщина. Каллум встретил Изабел в страшный момент конца ее брака. Странно сознавать, что она жила с Эндрю Морроу почти десять лет.

– Я никогда не был женат, – признался он. – Но иногда лучше быть старой девой. Это зависит от характера мужа.

– Мудрое наблюдение.

Изабел разняла руки.

– Не все мужья созданы равными. Мартин действительно считал богатого, но не титулованного мужчину выше обремененного долгами аристократа. Но он был очень недоволен, когда мы сразу после свадьбы покинули Англию.

Та подмигивающая звезда исполнила желание, которое он загадал вчера за кружкой портера. Он хотел знать о ней все, и – какое чудо! – у нее возникло настроение исповедаться. Возможно, задуманное, пусть и небольшое, преступление так воздействует на некоторых женщин.

– Во время войны? Куда же вы поехали?

Черт возьми, это уже два вопроса.

– В королевство Сицилия. – Она взяла орешек и стала сцарапывать кожуру ногтем указательного пальца. – Оно находилось под контролем англичан, так что Эндрю был уверен, что там безопасно. И Сицилия очень подходила для организации тайных продаж антиквариата. Я не стану употреблять слово «контрабанда», поскольку нахожусь в присутствии офицера полиции.

– Мудро с вашей стороны.

– Кроме того, я не знала, что происходит. Я была очень молода и не слишком опытна в делах житейских.

Орешек уже был очищен. Изабел отложила его и взяла другой.

Он хотел расспросить ее подробнее, но в этот момент вошел слуга с чайным подносом.

– Несчастный миндаль, – пробормотал он.

Когда они снова остались одни, Изабел разлила чай и подвинула к Каллуму блюдо со сладостями:

– Похоже, Бринли съел кексы с анисом, но осталось еще много пирожных.

– Ничего страшного. Я сыт теми сандвичами, которыми нас угостил Батлер. А вы что будете?

– Я не ем в перерывах между едой. Морроу считал, что это не подобает леди.

Лицо Каллума отчетливо выражало все, что он об этом думает.

– Знаю, знаю: еще одна привычка времен моей супружеской жизни, от которой я до сих пор не отказалась.

Изабел потеребила длинный рукав платья.

Каллум взял ложку и без особой необходимости стал мешать чай.

– Вы нравитесь мне независимо от того, как себя ведете.

Изабел молчала так долго, что он бросил на нее вопросительный взгляд: она выглядела отчужденной, похоже, о чем-то размышляла, – и выдохнул:

– Простите меня.

– Нет-нет.

Она вернулась к действительности.

– Благодарю вас. Вы очень добры. Я просто задумалась.

– И пришли к какому-то выводу?

Он глотнул чаю. Хорошо заваренный, горячий и крепкий.

– Нет. – Она попыталась улыбнуться. – Неважно. Простите мою рассеянность. Мне следовало бы позвать Люси. Она куда лучше меня умеет вести беседу, не говоря уже о Бринли.

– Оба они прекрасные для вас компаньоны.

Ее стремление сменить тему было очевидно, поэтому Каллум подчинился.

– Вы рассказывали, как получили Бринли. А как случилось, что мисс Уоллес стала подопечной вашего мужа?

Изабел прижала кончик пальца к крошке на скатерти, потом к еще одной крошке… еще к одной, аккуратно перенося их на свое блюдце.