Салли Маккензи - Любви вопреки [litres]

Поппи прыгнула на кровать и ткнулась головой в ладонь Кэт. Странно, что кошка решила потребовать свою порцию ласки именно у нее. До сих пор отношения между Кэт и Поппи были натянутыми. Нет, они не ссорились, и кошка даже иногда позволяла Кэт погладить ее, но чтобы просить об этом…

– Ты поняла, что мне нужна компания, Поппи?

Кошка моргнула и снова боднула ее в руку, так ни в чем и не признавшись.

Впрочем, какая разница, призналась Поппи или нет? Невозмутимая, нешумная и немногословная компаньонка – как раз то, в чем Кэт сейчас больше всего нуждалась.

Кэт сидела на кровати в одной сорочке, гладила кошку и смотрела в окно.

Как могло случиться, что он не успел вытащить? Никогда прежде он не допускал подобного промаха, даже будучи зеленым юнцом. Гордился своей способностью все и всегда держать под контролем. Но в самый ответственный момент, когда его самоконтроль был по-настоящему необходим, он, Маркус, не совладал с собой.

Маркус шел по заросшему саду к дороге. Там, на противоположной стороне, была церковь, дом викария и павильон на лужайке. Веселились люди, звучала музыка. Праздник продолжался, но Маркусу было не до веселья. И он свернул к кладбищу.

«Что мне делать? Как мне быть теперь?»

Ответ очевиден. Маркус уже дал его Кэтрин. Вернуться в Лондон и попытаться забыть о ней и обо всем, что между ними произошло. Легко сказать. Как ее забудешь? Сколько ни греши, сколько ни пей, Кэтрин ему не забыть никогда.

Я не хочу ни о чем забывать. Все было прекрасно. Все, кроме того, что Маркус забыл его вовремя вытащить. Но ведь там, в ней, было хорошо, и еще как. Куда приятнее это делать внутри трепещущего, теплого тела Кэтрин, чем заниматься самоудовлетворением. Если бы Маркус мог позволить себе роскошь вести жизнь обычного человека, то сейчас бы мечтал о том, чтобы Кэт родила ему ребенка.

«Но эта роскошь не для меня».

Может, сразу отправиться на озера, не заезжая в Лондон, даже если Алекс и Нейт передумают туда ехать? Там, на безлюдье, он будет целыми днями гулять, встречая лишь овец да баранов, и слушать мудрые советы Нейта и Алекса, если они захотят составить ему компанию. Взгляд со стороны всегда полезен, и не исключено, что разобраться в создавшейся ситуации ему одному не по силам.

«Но если Кэтрин все же напишет мне, что она…»

Даже если Кэтрин ему и напишет, письмо дойдет до него недели через три, не раньше. И это станет катастрофой.

Дорогу Маркусу перебежала рыжая белка и по широкому стволу взобралась на старый дуб, в дупло.

Надо было, черт побери, взять с нее слово, что она сообщит ему в любом случае: если узнает, что беременна, и как только узнает, что не беременна. А теперь из-за своей глупости он может и не узнать правды. Не получив от нее письма, станет думать, что беременность не наступила, а она, чего доброго, решит родить ребенка без его ведома.

Я могу приказать Данли поставить меня в известность…

Нет. Придется ввести Данли в курс дела. Тот непременно расскажет Мэри и далее по цепочке. И хуже всех от этого будет только Кэтрин. А если не посвящать Данли в подробности, то что именно он должен ему приказать? Написать в случае, если сестра его жены заметно располнеет?

Ерунда какая-то.

Маркус бесцельно бродил среди могильных плит. Сколько времени должно пройти до того, как Кэтрин будет знать, беременна она или нет? Обычный женский цикл составляет примерно месяц, но ведь бывает и дольше. И все это время он, Маркус, будет жить как на иголках.

Маркус со всего размаха ударил кулаком по камню. Как я мог так оплошать?! За минуту наслаждения отдал жизнь!

Ему всего тридцать лет. Он мог бы жить, не зная печалей, еще многие годы. Но если Кэтрин забеременела, он не допустит, чтобы она родила вне брака. Кэтрин станет посмешищем для всей деревни. А если ребенок окажется мальчиком? Тогда ему суждено стать следующим герцогом Хартом, но только в том случае, если они с Кэтрин успеют сочетаться законным браком до рождения наследника.

И тогда проклятие перейдет на бедного малыша. Вероятно, для него будет лучше, если он родится бастардом.

Нет. Пусть будет проклятым герцогом, чем бастардом проклятого герцога.

Маркус несколько раз глубоко вдохнул и выдохнул. Он опережает события. Если повезет, Кэтрин не забеременеет, и то, что случилось в ее спальне, станет лишь приятным воспоминанием. При этой мысли Маркусу захотелось завыть от тоски. Если зачатия не произошло, то больше он никогда ее не увидит.

Маркус прислонился к памятнику. Может, и не придется мучиться. Не напрасно же Эммет говорил, что ему, герцогу, следует почаще наведываться в Лавсбридж и проводить больше времени в замке. И деятельное участие в управлении поместьем, как и в жизни деревни, пришлось Маркусу по душе. Если бы он порой наведывался в дом старой девы, это ни у кого не вызвало бы подозрений: желание убедиться в том, что за домом и садом ведется надлежащий уход, вполне естественно для хорошего хозяина. Нет. Кого он хочет обмануть? Если он увидит Кэтрин, то немедленно пожелает переспать с ней. И это желание может оказаться сильнее его. Маркус больше не рассчитывал на свой здравый смысл и выдержку. Какие еще нужны доказательства? Нельзя искушать судьбу, даже если его чертов детородный орган настойчиво требует повторения.

«И я с ним согласен: одного раза мало. Но это все, что у меня есть. Второго не будет».

Не будет, если Кэтрин не забеременела. А если да? Тогда у него есть время – дни, недели, месяцы – на то, чтобы жить с ней, любить ее и наблюдать за тем, как растет ребенок в ее животе.

Месяцы, а не годы. И он никогда не увидит ребенка, ведь так? Если только ему безумно не повезет и Кэтрин не родит ему дочь. Это уже однажды случилось. Может случиться и вновь.

«Нет, я не должен рассчитывать на такую редкую удачу. И мне в любом случае нужен сын, чтобы передать ему титул».

Маркус выпрямился и расправил плечи. Хватит бегать по замкнутому кругу. Уж лучше тогда вернуться на праздник, хотя туда его тянуло меньше всего.

Маркус посмотрел на памятник, возле которого стоял, и прочитал высеченное на нем имя. Ну конечно, как могло быть иначе? Изабелла Дорринг не отпускала его. Выдернуть бы этот камень из земли и раздробить. В любом случае это не было бы святотатством: могила Изабеллы находилась не здесь.

Если бы только проклятие было такой же фальшивкой!

Когда через несколько минут Маркус вошел в павильон, сестры Болтвуд сразу окружили его.

– Вы надолго отлучились, герцог! – воскликнула мисс Корделия.

– Вас не было ровно один час и четырнадцать минут, – кокетливо улыбаясь, сказала Гертруда.

– Мы засекли время.

– Наверное, беседа с мисс Хаттинг была весьма содержательной, – заметила мисс Корделия и ткнула сестру локтем в бок, после чего обе захихикали.