Салли Маккензи - Любви вопреки [litres]

– Ну, в чем дело? Говорите уже!

– Я беседовала с лордом Эвансом на свадьбе Мэри, – промолвила Джейн, – и он считает, что герцог очень… интересовался тобой.

Да, верно. Интересовался. Настолько, что во всех подробностях изучил ее тело, добравшись до таких закоулков, до которых она сама не добиралась.

– Его светлость добрый человек. Его волнует благополучие нас всех.

Джейн закатила глаза:

– Лорд Эванс имел в виду интерес иного рода: создание семьи.

Если я ношу его ребенка, то Маркус настоит на том, чтобы я вышла за него замуж, несмотря на проклятие.

– Мы считаем, что герцогу ты небезразлична, Кэт, – добавила Джейн.

Питал ли Маркус к ней какие-то чувства, или то, что между ними было, лишь прихоть пресыщенного повесы, решившего воспользоваться тем, что охотно предлагала ему глупая деревенская барышня, засидевшаяся в девках? Тогда Кэт об этом не думала, она находилась в плену романтических заблуждений, ее переполняли эмоции, и она вообще утратила способность мыслить рационально. Как знать, может, герцог втайне потешался над ней?

Опытный и искушенный Маркус скорее всего в постели Кэт не нашел для себя ничего притягательного и на его вкус все было скучным, унылым, пресным.

Кэт уже не знала, что думать. Постепенно стирались из памяти слова, какие он говорил. Она почти не помнила, как герцог выглядел. Одно лишь было неизменным: желание повторить то, что между ними произошло. Этого требовало ее тело, и доводы рассудка оно игнорировало. Впрочем, кое-что осталось прежним с того дня – чувства, которыми полнилось сердце Кэт.

– Вы забыли о проклятии Изабеллы? – спросила она. – Для герцога брак равносилен смертному приговору. И ему совсем не хочется так скоро перебираться на кладбище.

«Но если я ношу его ребенка… О господи, если я рожу бастарда, какой это будет скандал! Я – дочь викария!»

– Но если герцог женится на тебе по любви, разве проклятие не исчезнет? – уточнила Энн.

Маркус ни слова не сказал про любовь. Он предложил Кэт выйти за него замуж лишь потому, что пролил в нее семя.

– Зачем мы ведем этот нелепый разговор? Я убежденная старая дева. Герцог об этом знает. Это он вручал мне ключи от дома старой девы.

Они наконец дошли до гостиницы.

– Сейчас ты незамужняя девица, – произнесла Джейн. – Но из этого не следует, что ты останешься незамужней до конца своих дней. Вот, например, мисс Франклин…

– Мисс Франклин – исключение, которое только подтверждает правило! – воскликнула Кэт, открывая дверь гостиницы. – Мама говорит, что не помнит ни одного случая, чтобы женщина впервые выходила замуж после двадцати пяти лет. – Именно это ее и ждет: она навсегда останется незамужней. Если не за Маркуса, то ни за кого.

«А если я беременна? Господи, только не это! Господи, помоги!»

Кэт сидела на собрании с отсутствующим видом, и, если бы ее упрекнули, что она недостаточно ответственно подходит к организации ярмарки, она бы с готовностью в этом призналась. Кэт мелкими глотками пила чай и упрашивала месячные прийти поскорее.

– Все оплакиваешь своего герцога? – спросила у нее мисс Гертруда, когда Кэт не смогла ответить на какой-то вопрос. Что за жизнь ее ждет, если после каждой промашки, вызванной рассеянностью, ей будут тыкать в нос титулом Маркуса.

– Какого герцога?

Все присутствующие на собрании женщины закатили глаза, а младенец Малколм громко пустил газы.

– Ты спрашиваешь, о каком герцоге речь? – промолвила мисс Корделия. – Давай-ка посчитаем, сколько герцогов забредало в Лавсбридж за последние несколько лет?

– Герцог Бентон – это раз, – сказала Кэт.

– Речь не о герцоге Бентоне, – презрительно усмехнулась мисс Корделия. – А о герцоге Харте. О том самом, что несколько недель назад ходил вокруг тебя кругами и все принюхивался.

– Если бы только принюхивался, – заметила Гертруда и громко рассмеялась, ткнув сестру локтем в бок.

– Ты его заинтересовала, Кэт, – заявила Виола Летем, – нам всем так казалось. – Она проверила, не выпустил ли Малколм кроме газов кое-чего посущественнее, и, убедившись, что все чисто, добавила: – Мы видели.

– Даже мой муж про это говорил, – сообщила Хелена Симмонс, – а его вообще такие вещи не волнуют. Для него важно только то, что можно выпить, съесть или поиметь.

Хелена не была счастлива с мужем.

– Так когда герцог вернется в Лавсбридж? – спросила мисс Корделия. – И когда состоится свадьба?

У Кэт опять случился приступ тошноты, но она поборола его.

– Он не вернется, и свадьбы не будет.

– Свадьба будет, помяните мои слова! – воскликнула мисс Гертруда. – Герцог должен жениться на тебе, чтобы переспать с тобой, и любой дурак понимает, что он тебя хочет!

О боже, если я беременна, все узнают, что́ у меня было с герцогом. Кэт глубоко вздохнула. Месячные начнутся завтра или послезавтра. Они не могут не начаться.

– Вспомните о проклятии, – произнесла Кэт. Почему никто, кроме нее, не напоминает им об этом? – Герцог должен оттягивать вступление в брак насколько возможно.

Мисс Корделия прищелкнула пальцами:

– Одним глупым проклятием проблемы не решить. Нужно средство посильнее, чтобы не дать ему залезть тебе под юбку.

Если сейчас ее начнет выворачивать, что лучше испачкать: пол или туфли сестер Болтвуд?

– Корделия, – сказала Виола, – не забывай, что Кэт девственница. И Джейн с Энн тоже. И вы с сестрой, полагаю, тоже.

Корделия слегка зарумянилась и пожала плечами:

– Естественно. Но мы не любим ходить вокруг да около, верно, Гертруда?

– Да, – кивнула та и ворчливо добавила: – Нынче в моде всякие недомолвки, а в наше время было принято брать быка за рога. В общем, Кэт, твой герцог – парень в самом соку, и с мужской силой у него все в порядке. Когда он на тебя пялился, у него из панталон…

– Мне пора. – Кэт не желала слушать, что думает мисс Гертруда о панталонах Маркуса. – Мне нездоровится.

– Я знаю, что тебя вылечит, – сказала мисс Корделия. – Помять тебя надо как следует между…

Кэт добежала до двери раньше, чем мисс Корделия закончила фразу.

Господи, как ей пережить это стихийное бедствие?

Кэт побрела к дому. Как говорится, время – лучший лекарь. Каждый день без Маркуса приближает тот час, когда она перестанет вспоминать его. Нет, она никогда его не забудет, но вскоре горечь исчезнет, и останется лишь приятное воспоминание. Не помешало бы и месячным поскорее начаться. Перед ними она зачастую бывает слишком эмоциональна. Случается, и слезы льются ни с того ни с сего. И сестры Болтвуд наверняка угомонятся и перестанут дразнить ее, когда пройдет еще неделя, другая, третья, а Маркус так и не появится.

– Кэт!

Она подняла голову и заметила, что навстречу ей идет Мэри и приветливо машет рукой.