Салли Маккензи - Любви вопреки [litres]

– Да. Столькими любезностями удалось обменяться.

– За один час и четырнадцать минут.

– У вас, похоже, было, что ей сказать. А у нее – вам.

Судя по всему, дамы перебрали пунша. Маркус огляделся. Неужели никто не придет ему на помощь? Кажется, помощи ждать неоткуда. Нейт играл на фортепиано. Маркус поискал Алекса, но тот был всецело поглощен беседой с мисс Уилкинсон.

– Уверена, скоро викарий будет праздновать еще одну свадьбу. А ты что думаешь, Гертруда?

– И возможно, крестины через девять месяцев.

Сестры замолчали, смущенно потупив взгляды. Поняли, наверное, что зашли далеко.

– Никто не верит в это глупое проклятие, – сказала Гертруда.

Мисс Корделия оживленно закивала:

– Сейчас ведь не Средние века, а тысяча восемьсот семнадцатый год! А смерти предыдущих герцогов были вызваны лишь неудачным стечением обстоятельств.

Пять смертей подряд и все случайные? За двести лет ни один из герцогов Хартов не дожил до рождения наследника, и это тоже случайность?

Маркус давно научился прятать свои истинные чувства за вежливой улыбкой.

– Вообще-то все это время я общался с Изабеллой Дорринг, – сообщил он сестрам. – Посетил ее могилу, точнее, могильный камень.

Сестры Болтвуд от удивления открыли рты.

– Зачем вы ходили к ней? – в недоумении спросила Корделия.

«Действительно, зачем?»

– Просто так. Я бродил по кладбищу и случайно остановился у того камня.

Сестры Болтвуд все с тем же недоумением смотрели на Маркуса. Он понимал их чувства. Прогулка по кладбищу во время свадебного пира – весьма странная причуда. Но Маркус не мог рассказать им, где побывал до того, как пошел гулять на кладбище.

– Боже правый! – воскликнула Корделия. – Да Кэт дала вам от ворот поворот. – Она повернулась к сестре. – Ты можешь в это поверить, Гертруда? Кэт ему отказала! Что не так с этой девицей?

– У нее вместо мозгов перья – вот что с ней не так, – заявила Гертруда. – Или не перья, а камни. Я понимала, почему она шарахается от Гарольда Баркера, но воротить нос от такого джентльмена?! – Она кивком указала на Маркуса. – У нее, похоже, не только с головой не все в порядке, но и со зрением тоже.

Маркус не желал подтверждать их подозрения, но молча слушать, как они насмехаются над Кэтрин, он также не мог.

– Мисс Хаттинг живет в доме старой девы, дамы. Вам название дома ни о чем не говорит? И ее полностью устраивает избранный ею статус.

Обе девицы закатили глаза.

– Чепуха! – возразила Корделия. – Ни одна особа женского пола в здравом уме, если бы ее поставили перед выбором: остаться девственницей или провести ночь в вашей постели, не предпочла бы девственность, герцог.

– И неважно, прилагается ли к вашей постели предложение руки и сердца или нет, – добавила Гертруда. – Но Кэт не такая, как все. Ей сначала надо заполучить обручальное кольцо. Не следует забывать, что она – дочь викария.

«Господи, сделай так, чтобы никто не увидел, как мне стыдно за себя!»

– И ведет себя как монашка. Такая строгая и правильная – не подступишься.

«Неправда!»

Корделия кивнула.

– Точно. Чопорная и скорее всего холодная, как ледышка.

«Если бы только они знали… И узнают, если Кэтрин, не приведи бог, забеременела».

– Но если кто-то и может ее отогреть, – сказала Гертруда, – то это вы, герцог. – Она подмигнула ему. – Уверена, в постельных делах вы не новичок.

– Да уж, – вздохнула Корделия. – Если бы только я была на пару лет моложе.

На пару лет? Старушке не меньше шестидесяти лет, а то и все семьдесят. И они с сестрой никогда не были замужем.

– Ну что же, леди, приятно было пообщаться, но мне надо переговорить с друзьями: лордом Хайвудом и лордом Эвансом. И к тому же завтра мне рано вставать.

– Рано вставать? – Сестры Болтвуд переглянулись, после чего уставились на герцога. – Вы ведь от нас не уедете?

– Увы, я должен отправиться в Лондон. Дела зовут.

Сестры Болтвуд взирали на него с молчаливым сочувствием. Выдержав паузу, Корделия слегка потрясла Маркуса за рукав:

– Не сдавайтесь, герцог. Кэт одумается. Нужно лишь быть настойчивым.

Если бы только все было так просто! Маркус осторожно высвободил руку.

– Мадам, я знаю, что вы желаете мне добра, однако вынужден просить вас оставить эту тему.

– Вы хотите, чтобы мы с ней поговорили и похлопотали за вас? – спросила Гертруда.

– Нет!

Пожалуй, прозвучало слишком резко. Даже грубо.

– Спасибо, – улыбнулся Маркус. – Спасибо за предложение, вы очень добры ко мне, но не стоит. А теперь мне действительно пора.

– Когда вы вернетесь? – спросила Гертруда.

Корделия опять хотела схватить его за рукав, но Маркус увернулся. Достаточно деликатно. По крайней мере, Маркус на это надеялся. В общем, он не отшиб у Корделии желание поучаствовать в его жизни.

– Я бы на вашем месте осталась в Лондоне на неделю или две. Раньше возвращаться не следует. Пусть Кэт поскучает подольше. Тогда она упадет в ваши объятия, как только вы переступите ее порог.

– Да. Спасибо. Хотя едва ли я когда-либо вернусь. Желаю вам хорошо провести время, дамы.

Маркус раскланялся и направился к выходу. И едва не упал, когда под ноги ему бросились младшие братья Кэт – близнецы Майкл и Том. Две пары темно-карих глаз смотрели на него с надрывающей душу тоской. И Микки, и даже Том были на грани слез.

– Вы не должны уезжать, герцог! – воскликнул Микки, обхватив ноги Маркуса руками.

Том смахнул слезу рукавом.

– Вы должны жениться на Кэт, – всхлипывая, произнес Том.

25 июля 1617 года. Боже мой! Месячные должны были начаться две недели назад, а они все не приходят. И еще меня часто тошнит. Меня тошнит от некоторых запахов, и желудок перестал принимать кое-что из того, что мне нравилось раньше. Вероятно, я в положении. Что мне делать? Если бы только Маркус находился рядом, он бы поддержал меня. Но он все еще не вернулся из Лондона.

Я должна ему написать. Он женится на мне, и все будет хорошо.

Из дневника Изабеллы Дорринг

Что-то мягкое и пушистое скользнуло по щеке Кэт. Она отмахнулась и, перевернувшись на другой бок, снова уснула. Ей снился удивительный сон. Маркус как раз собирался… Теперь это что-то скользнуло по носу.

– Уходи, Поппи, я сплю.

С того самого дня кошка взяла привычку спать рядом с Кэт на кровати. Все это было весьма странно. Может, у нее запах изменился или что-то еще?

Кэт накрылась с головой одеялом. Если что-либо в ней и изменилось, то, к счастью, никто, кроме Поппи, этого не заметил.

– Мур-р, – сказала Поппи и потерлась мордочкой о лицо Кэт.

– Еще слишком рано. Солнце еще не встало. – Кэт со вздохом открыла глаза. В спальне было светло и солнечно. Даже как-то слишком солнечно.