Салли Маккензи - Любви вопреки [litres]

– С какого из них ты думаешь начать? – спросил Маркус.

– С этого. – Кэт протянула руку к ящичку, украшенному изображением кошки, сидевшей на подоконнике.

– Поппи одобрила бы твой выбор, – улыбнулся он.

Кошка чихнула и лизнула заднюю ногу.

Ключ легко вошел в замочную скважину, но повернуть его оказалось куда сложнее.

– Вот досада, не открывается, – вздохнула Кэт.

Поппи зарычала.

– Может, я попробую? – предложил Маркус. – Мы ведь не хотим, чтобы кошка, утратив терпение, прыгнула тебе на голову?

– Нет, – кивнула Кэт.

Пальцы у Маркуса были сильные, но и ему пришлось постараться, чтобы раздался тихий щелчок – знак того, что замок поддался. Кэт хотела открыть ящик, но передумала. Проклятие Изабеллы Дорринг навредило Маркусу больше, чем ей.

– Ты первый, – предложила она.

Маркус выдвинул ящик.

– Там действительно что-то есть, – сообщил он и вытащил сверток в промасленной бумаге. Внутри находились маленькая книга и письмо. – Письмо адресовано Изабелле. – Маркус перевернул его. – И печать не сломана. Вероятно, она его не прочитала.

Кэт тоже посмотрела на портрет. Почему-то ей казалось, будто Изабелла хотела, чтобы они отыскали эти вещицы.

– А книга? – спросила Кэт.

Маркус положил письмо на шифоньер рядом с Поппи и открыл книжку. Кэт пришлось прижаться к нему, чтобы она тоже смогла видеть то, что видит он.

– Это дневник Изабеллы! – воскликнула Кэт.

– Да, похоже на то.

– Мы должны прочитать все, что она написала. – Кэт охватило любопытство. – Я думаю, Изабелла хочет, чтобы мы это сделали. – Она покосилась на портрет. – Тебе не кажется, что она выглядит более счастливой сейчас?

Маркус нахмурился:

– Не увлекайся. У тебя чересчур живое воображение. Кроме того, у нас на это просто нет времени. Я хочу увидеться с твоим отцом и сегодня же получить лицензию.

– Да, конечно. – Неужели ему совсем неважно, что Изабелла написала? – Давай хотя бы прочитаем последнюю запись. Это займет минуту. – Кэт слегка потрясла его за плечо. – Пожалуйста!

– Ладно, – кивнул Маркус и с опаской посмотрел на Изабеллу, словно ждал, что она запретит ему вторгаться в ее жизнь. Изабелла не подавала никаких знаков, и он осторожно стал перелистывать страницы. Почерк у Изабеллы был крупный, со многими завитками. Но последние несколько записей свидетельствовали о том, что почерк ее изменился: стал мельче, убористее и строже.

– Вот она, последняя запись, – произнес он. – Собственно, это даже не запись дневника, а обращение к третьему герцогу. – И Маркус начал читать вслух:

4 августа 1617 года

Герцогу Харту.

Я никогда не прощу вас за то, что обещали жениться на мне, а потом женились на другой. Вы отняли у меня сердце, а за это я забираю у вас вашего первенца, ребенка, который должен стать вашим наследником.

Кэт посмотрела на Маркуса.

– Она не могла знать, что ребенок – мальчик.

– Может, она действительно была ведьмой.

– Не говори глупости!

– Ты хочешь, чтобы я читал, или нет?

– Читай, конечно.

Маркус с сомнением посмотрел на Кэт, выразительно приподняв брови, но она молчала, и ему ничего не оставалось, кроме как продолжить чтение.

Вы никогда не увидите его. Я надеюсь, никто из герцогов Хартов не увидит своих сыновей, пока у одного из них не хватит мужества жениться по любви, а не из-за выгоды или чтобы угодить своей матери. Вы, сэр, – отпетый негодяй. Желаю вам выстрадать хотя бы десятую долю того, что выстрадала я.

Изабелла Дорринг

Закончив читать, Маркус посмотрел на Изабеллу и поклонился ей.

– Я должен согласиться с вами, мадам. Приношу свои самые искренние извинения за поведение моего предка.

Кэт потянула Маркуса за руку:

– Ты знаешь, а ведь Изабелла нигде не упоминает о том, что собирается утопиться. Даже не проклинает никого.

– Наверное, что-то есть в документах Уилкинсона.

– Не исключено. – Кэт почувствовала, как в душе ее забрезжила надежда. – А также возможно, что проклятия нет и никогда не было.

– Объясни это моим предкам, – хмуро пробурчал Маркус.

– Их смерть могла быть случайной.

– Слишком много совпадений, – усмехнулся он.

Кэт не стала терять драгоценного времени на спор, который ни к чему не приведет.

– А что там в письме? – спросила она.

– Давай посмотрим, позволит ли нам Поппи прочитать его.

Кошка придерживала письмо коготками, но, когда Маркус протянул руку к нему, втянула когти и даже изящным движением лапы подвинула к нему письмо. Поппи наблюдала за тем, как Маркус, сломав печать, разворачивает лист – единственный. Он тихо присвистнул.

– Что там? – Кэт вновь прижалась к Маркусу, и он обнял ее.

– Это письмо от третьего герцога, и оно также датировано четвертым августа.

– О чем оно? – Маркус держал письмо слишком высоко, и Кэт не могла разобрать, что там написано. – Прочитай его или позволь прочитать мне.

– Не терпится?

– Да! – Как может он шутить в такой момент? Сейчас они узнают что-нибудь важное!

– Не дразни меня.

– Но тебя так забавно дразнить.

Кэт топнула ногой. Маркус рассмеялся и перевел взгляд на письмо.

– Не представляю, что Изабелла нашла в моем пижоне-предке. Он пишет так напыщенно и выспренно, что читать противно.

– Тогда передай смысл своими словами. – Маркус явно выбрал не лучшее время для того, чтобы пробовать себя в роли литературного критика.

– Ладно. – Он просмотрел несколько строчек. – Очевидно, мать герцога нашла письмо Изабеллы, где та писала о ребенке. Письмо доставили в Лондон, в то время как герцог находился за городом. Мать прочитала письмо, и, будучи категорически против этого союза, решила поместить в газету фальшивое объявление. Герцог не женился на леди Аманде. Он даже не обручился с ней. – И взгляд Маркуса, и его голос выдавали растерянность, даже смятение чувств. – А бедная девушка, похоже, так никогда об этом и не узнала.

– Боже мой! – Кэт не находила слов для поступка герцогини. Вероломство! Бесстыдство! – Разве так можно? В газете – черным по белому – ложь?

– Все напечатанное в газетах сплошная ложь. Однако в данном случае герцогиня вряд ли обошлась без сообщников. Смею предположить, что они с женой издателя были закадычными подругами. – Маркус вновь посмотрел на письмо. – Вот так поворот: герцог пишет, что завтра же приедет в Лавсбридж, чтобы жениться на Изабелле!

– А когда он приехал, ему сказали, что она утопилась. – Кэт взглянула на портрет. Что она видит? Удивление? Радость?

«Я действительно схожу с ума, если думаю, что двухсотлетний портрет способен слышать, о чем мы говорим».

Маркус кивнул:

– Герцог, должно быть, нашел свое письмо, понял, что она его не прочитала, и запер его вместе с ее дневником в этом шкафу. – Маркус сложил письмо по линиям сгиба.