Бертрис Смолл - Потерять и обрести

– Значит, изменилась?

– Да, сэр. – кивнул капитан.

– Очень сильно? – поинтересовался Джаред, хотя уже знал ответ на этот вопрос.

– Об этом лучше судить вам, сэр, – уклончиво ответил капитан.

Проглотив подкативший к горлу горький комок, Джаред молча кивнул и выбежал из каюты. Когда он открыл дверь кают-компании, Миранда, стоявшая к нему спиной, даже не обернулась. Джаред замер в полнейшей растерянности. Те, кто предупреждал, что он найдет жену несчастной и отчаявшейся, ошиблись настолько, насколько вообще возможно ошибаться. Горделивая осанка Миранды вовсе не свидетельствовала об отчаянии и горе. Почему-то это ужасно его раздражало, и с уст его сорвалось не радостное приветствие, а язвительные слова, очень походившие на упрек.

– Итак, мадам, вы наконец-то вернулись.

Тут Миранда повернулась к нему, и он снова замер, ошеломленный ее какой-то новой и совершенно неожиданной красотой.

– Конечно, милорд, я вернулась. По-моему, это очевидно, – произнесла она. Уголки ее губ при этом приподнялись в едва заметной улыбке, а в глазах цвета морской волны сверкнули насмешливые огоньки.

Джаред смотрел на нее, узнавая и одновременно не узнавая. Ее губы запомнились ему не такими чувственными. И когда она раньше смотрела не него, то взгляд был невинным и немного растерянным, а не таким, как сейчас. Подчиняясь очередному приступу раздражения, он холодно произнес:

– Полагаю, мадам, у вас имеется достойное объяснение вашему поведению.

– Да, конечно. Все произошло из-за того, что я отправилась на поиски моего мужа, – проговорила Миранда сладчайшим голосом, резко контрастировавшим с блеском ее глаз, явно предвещавшим бурю. – Мой муж покинул меня, увлекшись политическими интригами, а я хотела его найти и вернуть домой, потому что без него выносила и родила нашего ребенка.

– Ребенка, который значил для тебя так мало, что ты могла оставить его, когда ему едва исполнилось два месяца! – взорвался Джаред.

– Я люблю малютку Тома! – выкрикнула она. – Я надеялась быстро найти тебя и быстро привезти домой, к нему! Я была уверена, что мой сын под присмотром моей сестры будет в безопасности. А ты бы предпочел, чтобы я и его подвергла опасностям путешествия в холодную Россию? Я уже просто не могла без тебя. А твой любезный друг Палмерстон ничего не говорил мне о тебе. Вообще ничего, понимаешь?! Будто тебя и не было вовсе…

– Звучит весьма трогательно. А расскажите-ка, мадам, как вам удалось привлечь к себе внимание князя Черкесского?

– Что?..

– Я говорю об Алексее Черкесском, который похитил тебя. Эфраим Сноу рассказал мне, что вечером, предшествовавшим дню твоего исчезновения, ты была на балу в английском посольстве. И там ты познакомилась с князем, не так ли? Ты пофлиртовала с ним и тем самым спровоцировала дальнейшее. Ведь так, Миранда?

Первым предметом, попавшимся ей под руку, оказалась хрустальная чернильница. Поэтому именно она через мгновение ударилась с глухим стуком о дверь, пролетев всего в нескольких дюймах от головы Джареда. Вылившиеся чернила черными кляксами расплескались по полу и начали медленно сползать в едва заметные стыки между досками.

– Значит, милорд, вы считаете, что в произошедшем со мной виновата я сама и мое желание пофлиртовать? О боже, как же плохо вы меня знаете, если можете поверить в такое! И что же, интересно, дает вам повод для подозрений? Вы же не станете отрицать, что я была невинна, когда стала вашей женой? Или за те несколько месяцев, что мы прожили вместе, у вас могли возникнуть хотя бы малейшие сомнения в моей верности? Уверена, что нет! А вот вы, милорд, выглядите в этом смысле совсем по-другому. Сначала была Джиллиан Аббот, а затем… Наверняка у вас в Санкт-Петербурге было множество женщин. Траур по мне вы, наверное, держали честно, но всего лишь несколько месяцев. А потом снова появились в обществе и, насколько я понимаю, не оставались в одиночестве. Во всяком случае, на данный момент у вас имеется некая де Винтер. – Миранда отвернулась, чтобы скрыть выступившие на глазах слезы – муж не должен был видеть ее слабость.

Джаред какое-то время молчал, яростно сверкая глазами, потом вдруг спросил:

– Черкесский изнасиловал тебя?

Миранда резко повернулась к мужу лицом. Сейчас и в ее прекрасных глазах пылала ярость.

– Нет, – коротко ответила она и, не сказав больше ни слова, вышла из кают-компании.

Почти ничего не видя – глаза застилали слезы, – Миранда кое-как добралась до своей каюты и, приказав Перки выйти, рухнула на кровать. Мысли ее метались и путались. Ох, он так красив! А разговор опять вылился в спор и взаимные упреки, от которых разрывалось сердце! Он изменился, но немного – на висках появились серебристые проблески седины. От переживаний? Из-за ее исчезновения?.. Но какой же ужасной вышла их долгожданная встреча!

Джаред вошел очень тихо, и Миранда не услышала его шагов:

– Но не очень хорошо мы встретились, согласна, Миранда? – сказал он, присев у кровати. – А я ведь так рад, что ты снова со мной!

Осторожно просунув руку ей под голову, Джаред обнял ее, и она, тихо вздохнув, проговорила:

– Я пыталась вернуться к тебе с того самого момента, как князь Черкесский похитил меня. И сразу же, как только оказалась в его поместье, начала готовиться к побегу. Хотела убежать в первый же месяц.

– Убежать? – О, в этом была вся Миранда, его Миранда! – Но каким образом?

– По морю. Надеялась добраться до Стамбула, а там обратиться в английское посольство. Я попыталась украсть лодку, но в этот момент меня схватили и стали пристально следить за мной. Однако я все равно искала возможность убежать. А потом на поместье напали татары и захватили меня в плен вместе с другими. – Начиная оттаивать в объятиях мужа, Миранда не заметила судорогу боли, исказившую лицо Джареда при ее последних словах. – Я прошла пешком практически весь путь до Стамбула, – с гордостью сообщила она. – Иногда, правда, ехала несколько миль в одной из их повозок, но в основном шла пешком. Слуги князя сказали татарам, что я богатая англичанка и что они смогут получить за меня выкуп в Стамбуле. И эти же слуги предупредили меня, что не следует доверять дикарям. И как же они оказались правы! Выяснилось, что эти мерзавцы намеревались продать меня, как и всех остальных пленников. Но вечером в лагере, который разбили татары у стен турецкий столицы, мне удалось подслушать разговор. Так я и узнала об их намерениях. Дождавшись, когда все уснули, я ушла из лагеря и добралась до ближайших городских ворот, а на рассвете, когда ворота открылись, вошла в Стамбул. Чтобы добраться до английского посольства, надо было пройти через весь город, и я прошла. Но это не самое страшное. У посольства я потеряла черт знает сколько времени, чтобы объяснить идиоту, исполнявшему там обязанности привратника, кто я такая. К счастью, по невероятному стечению обстоятельств, у ворот появился Кит Эдмунд. Это меня и спасло. – Миранда встала с кровати и принялась расхаживать по каюте. – В общем, я оказалась посредине: позади – татары, а впереди – Кит Эдмунд и его друг Мирза Эддин-хан. И татары орут, что я – их законная добыча, захваченная во время набега! А Кит кричит, что я нахожусь под защитой британского закона!