Блайт Гиффорд - Дева и плут

Но когда реликварий на шее Гаррена закачался в такт непрерывному шороху волн, он испытал страннейшую уверенность в том, что Бог глядит на него с небес и хочет, чтобы он выполнил свое обещание.

Пробудившись от какого-то шума, Доминика приподняла голову и увидела в квадратном оконце щербатую, точно надкусанный пирожок, луну. Было, наверное, уже за полночь.

Сегодня она похоронила сестру. Нет, не сестру. Мать.

После того, как брат Иосиф прочел заупокойную молитву и облаченное в саван тело исчезло за слоем земли, Иннокентий свернулся на могиле клубком и наотрез отказался уходить, поэтому сегодня она спала одна, и рядом не было никого чтобы ее утешить.

Ни сестры. Ни пса. Ни Гаррена.

Я буду о тебе заботиться .

После утреннего волшебства у них не вышло еще раз остаться наедине и поговорить. Но когда Гаррен узнал, что замыслил лорд Ричард, он нашел ее взглядом и глазами попросил не волноваться.

Она перестанет волноваться, но только завтра, в момент, когда письмо благополучно попадет в руки священника. И после этого они смогут обсудить свою дальнейшую жизнь.

Она попыталась помолиться о душе сестры и о душе лорда Уильяма. О душах ее матери и брата. Но желание говорить с Богом пропало, как и тяга писать. В конце концов, измаявшись лежать без сна, она поднялась, прислонилась к шероховатой стене и уставилась на усыпанное звездами небо, обрамлявшее островок Ларины. Над черным морем плыла убывающая луна, а на поверхности неугомонных волн качался из стороны в сторону какой-то темный силуэт. Наверное, обман зрения. Игра лунного света.

Она моргнула.

Силуэт не исчез. Это была лодка. А внутри сидел человек.

Приглядевшись, она узнала широкоплечую фигуру Гаррена. И обмякла от облегчения. Гаррен везет послание в усыпальницу. Вот почему он просил ее не волноваться.

Ее ущипнуло разочарование. Она тоже должна быть там, вместе с ним, чтобы отомстить за брата. Окончательно проснувшись, она следила за лодкой, пока та не исчезла в тени у основания острова.

Внезапно снаружи что-то прошелестело, точно по земле пробежала крыса. Испуганно замерев, Доминика увидела, как лорд Ричард, выбравшись из хижины, тенью прошмыгнул к бухте и потащил вторую лодку к воде.

Она присела, чтобы он ее не заметил. Потом услышала, как под веслами заплескалась вода, и выглянула из окна.

Его лодка направлялась к святилищу.

Набросив балахон, она выбежала наружу, не задумываясь о том, сможет ли справиться с веслами или остановить лорда Ричарда. Господь однажды уже спасал ее от смерти в воде, значит поможет еще раз — ради Уильяма.

И ради Гаррена.

Доминика столкнула лодку в воду и поволокла ее по мелководью, не обращая внимания на то, что вода забирается в башмаки и пропитывает подол балахона. Ухватившись за борт, она попыталась подтянуться и залезть внутрь. Ничего не вышло. Лодка неистово закачалась на волнах. Поднимая брызги и чувствуя, как соленая вода обжигает исцарапанные ладони, Доминика пыталась удержать ее, но лодка, подхваченная течением, ускользнула и поплыла вперед.

Путаясь в отяжелевших от воды юбках, она пошла за нею на глубину, усилием воли подавив страшные воспоминания о том, как едва не утонула в реке. Сегодня рядом с нею не было Спасителя. Сегодня придется спасать себя своими силами. И себя, и Гаррена. Стиснув выбивающие дробь зубы, она оттащила лодку назад на мелководье, где вода доходила до пояса, кое-как перевалилась за борт и плашмя плюхнулась в лужицу на просоленных досках днища.

Когда она подняла голову, то увидела, что отлив медленно понес ее к усыпальнице.

Она села. Глядя на отдаляющийся берег, нащупала тяжелые, шершавые весла. Чтобы выровнять направление, несколько раз ударила по воде одним, потом вторым. В ладони вонзились занозы. Она бросила взгляд на уступ скалы, за которым лежала с Гарреном, и у нее защемило сердце. Однако времени предаваться мечтам не было. Если лодку занесет влево, она разобьется о скалы, если же вправо, то течение увлечет ее в открытое море.

Она оглянулась через плечо, чтобы проверить, прямо ли плывет лодка, и увидела на берегу тощую фигуру лорда Ричарда. Он ждал ее.

Продолжая грести, она поняла, что не может повернуть назад. По такому пути направил ее Господь — или судьба. Она должна найти в себе смелость принять этот путь.

У нее заболели плечи, а на правой ладони вздулся волдырь мозоли. Вряд ли чистилище страшнее этого медленного, рваного движения навстречу погибели с одной лишь призрачной надеждой на спасение.

Лодка глухо ударилась о берег. Доминику швырнуло вперед, когда лорд Ричард дернул лодку на себя, вытаскивая ее из воды.

— Молодец, что тоже пришла. — Его дребезжащий смех резал слух. — Можно теперь не ломать голову, каким образом устроить твою смерть.

Не успела она открыть рот, чтобы закричать, как он заткнул его тряпкой.

— Когда с ним будет покончено, я просто столкну тебя со скалы. Люди найдут внизу твое мертвое тело и сделают логичный вывод, что ты опять пыталась взлететь. Только на сей раз тебя некому было спасти.

Доминика ударила его по лицу. Он схватил ее за запястья, прижал после короткой борьбы к днищу лодки и связал руки, а затем и лодыжки. Грудь его тяжело вздымалась, и она порадовалась, что смогла хоть немного, но вымотать его и выгадать для Гаррена несколько минут.

Достав кинжал, лорд Ричард осторожно опустил его в мешочек у пояса.

— Сиди тут, — вполголоса приказал он ей, как собаке.

Под его шагами захрустела галька, когда он крадучись направился к маленькому строению усыпальницы, а она онемевшими пальцами принялась распутывать узлы веревки, которая стягивала ее ноги.

Балансируя на груде камней, Гаррен с трудом дотянулся до крутящегося вокруг своей оси реликвария.

На западном оконце сидела и наблюдала за ним, склонив голову на бок, чайка. Странно, подумал он, нахмурившись. В этот час птицы обычно спят.

Он вытер скользкую от пота ладонь о тунику и вернулся к перьям.

Уцепившись за крохотную задвижку, он откинул ее и потянул на себя заржавевшую от времени створку. Она скрипнула и неохотно отворилась. Наклонив реликварий, он заглянул внутрь.

Внутри лежало три пера.

Одно серое, как оперение чайки. Второе размером побольше, с очищенным стержнем, как у перьев для письма. И, наконец, третье — маленькое облачко пуха.

Трясущимися руками Гаррен потянулся к нему, и тут сквозняк подхватил перышко в воздух.

Он захлопнул створку, отчего она сорвалась с истлевших петель, и оставшиеся два пера выпали и упорхнули в темноту. Гаррен соскочил на пол. Упав на колени, он зашарил вспотевшими ладонями по бугристому полу в попытке нащупать среди грязи, оставленной подошвами пилигримов, хотя бы одно перо.