Блайт Гиффорд - Дева и плут

Доминика увидела, как Гаррен сжимает кинжал. Ричард всем телом прижимался к ней со спины. Тусклый фонарь качался от сквозняка, и вместе с ним качалась вся комната. У нее закружилась голова.

Куда же запропастился священник? Думай. Ричард просто пытается запутать тебя .

Надо тоже попробовать запутать его и спасти Гаррена. Она оглянулась, ощущая спиной тело ненавистного врага и чувствуя на шее холодную сталь кинжала.

— Гаррен не знает, что написано в послании лорда Уильяма.

Ричард издал смешок, обдав ее кислым дыханием, и вплотную приблизил свое лицо. Внезапно она содрогнулась от дурного предчувствия. Она не хотела слушать, что он сейчас скажет, но руки ее были связаны, и она не могла зажать уши. Его губы мазнули ее по виску. Она отклонилась назад, но закрыться от его слов не смогла.

— Твой драгоценный Гаррен, который увивался за тобой, который ласкал и целовал тебя, делал все это ради денег.

Стыд опалил ее щеки.

— Вы лжете. — Его ложь не заставит ее усомниться в Гаррене. — Кто бы стал нанимать его ради такого?

Вонь его смеха проникла в ее поры.

— Я.

— И зачем бы он согласился?

— О, он не знал, что за этим стою я. Он думал, его наняла мать Юлиана.

Доминика вспомнила слова настоятельницы. Если случится хоть малейшая неприятность … Она молча смотрела на Гаррена, а лорд Ричард продолжал изливать на нее свои откровения:

— Все это время ему нужны были деньги, а не ты.

Ее бросило в жар, потом в холод, потом замутило, точно от яда, которым Ричард потчевал Уильяма, и лучше бы оно так и было на самом деле. Сквозь пелену слез лицо Гаррена расплылось в мутное, неузнаваемое пятно.

— Ника, пожалуйста, дай мне все объяснить…

Все это время ему нужны были деньги, а не ты .

Она просила его, умоляла овладеть ею. Потому что бесконечно доверяла — даже зная, что он не тот, кем казался в начале. Она даже поверила в то, что его правило не думать о завтрашнем дне и наслаждаться настоящим — единственно правильный способ жить.

— Это правда? Ты сделал это ради денег? — Она сглотнула, отчего острие кинжала прижалось к ее горлу до опасного близко.

— Ника, тогда я не знал тебя.

— Но ты знал меня вчера. — Когда брал меня .

Чтобы не видеть его, она закрыла глаза и открыла их уже другой женщиной. Мир был бесконечно стар. Все, что было для нее дорого, исчезло. И она поняла, что жизнь ее закончится на грязном полу этой маленькой каменной лачуги, построенной над костями давным-давно умершей женщины.

— Похоже, я ошибалась в тебе так же, как ошибалась в Боге.

Язык Гаррена прилип к гортани. В груди стало тесно, и он остро пожалел, что вообще повстречался на ее пути. Уничтожив все, что составляло ее жизнь, он ничего не дал взамен. У нее не было никаких причин доверять ему. Господь, должно быть смеется сейчас над ним, учинив это идеальное отмщение.

— Ника, ты должна мне верить. — Но с какой стати? Он сам бы себе не поверил. — Когда мы… когда я… я не думал, что…

— Довольно. — Ричард рывком прижал ее к себе. Со связанными впереди руками она походила на мученицу, готовую принять смерть на костре. — Ваше паломничество окончено, — рявкнул он. — Давай сюда послание.

Пошарив за воротом туники, Гаррен достал свою драгоценную ношу — помятый, пропитавшийся за время пути потом, листок пергамента — и, привлекая внимание Ричарда, поднес его к свету.

— Вот. — Он увидел, что клинок немного отодвинулся от горла Ники. — Отпусти ее, и оно твое.

Облизнув губы, Ричард указал острием кинжала на пол.

— Положи его наземь.

Гаррен напряг плечи, стараясь не выдать облегчение. Кажется, план, как отвлечь Ричарда, работает.

— Там его может унести ветер. — Он сделал шажок вперед. Надо подойти поближе. До Ричарда по-прежнему было не достать. — Ну же, возьми.

— Нет! Ты же дал слово Уильяму! — Ника начала отчаянно вырываться, и Ричард, отступив назад, снова прижал острие кинжала к мягкой впадинке по ее подбородком. Сердце Гаррена запрыгало в груди как огонек свечи на ветру.

Он помахал посланием, искушая Ричарда отпустить Доминику и потянуться к добыче.

— Чего ты ждешь? У нее связаны руки.

— Если ты не можешь отомстить за Уильяма, это сделаю я, — сказала она.

Ника, замри. Позволь мне спасти тебя .

— Вот оно, Ричард. Подойди и возьми.

Удерживая ее, Ричард согнулся в поясе и растянулся между ними двумя, простерев в направлении Гаррена руку с кинжалом.

Пора .

Гаррен сделал выпад, целясь кинжалом в ребра, и промахнулся.

Доминика вывернулась и связанными руками, точно тараном, ударила Ричарда в живот. Взмах кинжала, и Ричард полоснул ее по руке. Она попятилась назад, натолкнулась на стену и осела на пол.

— Ника, не шевелись. — Если он опять промахнется, никто из них не переживет эту ночь. — Яд может распространиться.

В свете луны Ричард черным силуэтом пританцовывал на носках, рассекая окровавленным кинжалом пустое пространство между ними.

— Смотри, как она умирает. А потом я убью тебя.

Гаррен заставил себя отвернуться от Ники и сосредоточить внимание на Ричарде. Чтобы нанести смертельный удар, нужно подобраться к нему вплотную.

Ричард со смехом взмахнул кинжалом, описав им большой круг, и лезвие просвистело совсем рядом с чайкой, которая восседала в проеме западного окна. Издав пронзительный крик, птица захлопала крыльями и ринулась на него.

Не понимая, что происходит, Ричард замахал над головой руками.

Вот он, его второй шанс. Удар — и Гаррен задел кинжалом его левый бок.

Скрючившись, Ричард завертелся на месте. Хватка его ослабла, и кинжал со стуком упал в тень.

— Будь ты проклят, чертов наемник, — взвизгнул он и подобрал кинжал прежде, чем Гаррен успел ударить его еще раз. Его лицо исказилось в жутковатой гримасе. — Другого шанса у тебя не будет.

Никакое чувство самосохранения не могло удержать его от взгляда на Нику. Вместо того, чтобы сидеть и не двигаться, как он просил ее, она елозила подошвами по полу, пытаясь встать.

Услышав крик, он вздрогнул и понял, что отвлекся.

Чайка вновь бросилась в атаку.

Вцепившись когтями в волосы Ричарда, она отчаянно хлопала крыльями, а тот в бешенстве молотил воздух руками, пытаясь вслепую попасть по юркому, покрытому гладким оперением тельцу. Уворачиваясь от ударов, птица то взмывала вверх, то камнем бросалась вниз, щипая клювом его уши, царапая когтями щеки и руки, пока он, точно запертый в ловушке со своими кошмарами, неистово метался по комнате с залитым кровью лицом.

Вдруг она села на его левое плечо, словно на ветку дерева майским утром, и затихла. Осознав, где она, Ричард медленно занес над нею кинжал. Чайка не шелохнулась, точно не видела в этом никакой угрозы.