Айлин Вульф - Лорд и леди Шервуда. Том 1

– Я думаю, – протянула Марианна, прищурив глаза и вновь скользнув кончиками пальцев вдоль шрама на его груди, – что вы намеренно остались, несмотря на опасность. Во всяком случае, ты. Не могу даже представить, чтобы ты оставил свой дом без защиты, предпочитая спасаться бегством, а не встретить врага лицом к лицу.

Выслушав ее предположение, Робин улыбнулся так, словно Марианна только что выдержала испытание, неведомое ей самой.

– Твоя проницательность делает тебе честь! – сказал он. – Да, мы не покидали селение, только отправили в безопасное место женщин, детей и тех, кто в силу возраста или здоровья не мог держать оружие, и послали к Статли за помощью.

– Значит, вы решили отразить ратников шерифа сражением? – понимающе кивнула Марианна и посмотрела на Робина с нескрываемым восхищением. – Но ведь это не могло быть воспринято шерифом иначе, чем бунт, Робин. Даже если бы вам удалось, что было бы потом?

– Защищать свой дом от произвола – право и долг каждого свободного человека, – ответил Робин с непоколебимой уверенностью в своей правоте. – Против Локсли было учинено беззаконие. От беззакония нельзя убегать – его надлежит пресекать, иначе оно станет беспредельным. Потом мы обратились бы за защитой к королю. Но вышло иначе. Если бы только Вилл не оказался схвачен и избит до полусмерти, то он смог бы заменить меня на суде! Но… Локсли было предано огню, жители почти все уцелели, но те, кто не брал в руки оружие, были вынуждены искать пристанище в других селах. Мои друзья, сражавшиеся с ратниками, вместе со мной нашли убежище в Шервуде. Когда я оправился от раны, узнал, что король Генрих умер, Ричард, едва успев короноваться, отправился в крестовый поход, а мы все объявлены вне закона. Взывать о помощи стало не к кому, можно было уповать лишь на себя.

– Робин, я запуталась! – взмолилась Марианна. – Ты сказал, что послал за помощью в Шервуд к Виллу Статли. Но разве он ушел в Шервуд до тебя?

– Вилл был вынужден искать приют в Шервуде раньше тех событий, о которых я тебе рассказал, – заметив удивление Марианны, Робин рассмеялся: – Ах, Мэриан, в Шервуде ты сейчас найдешь меньше разбойников, чем где-либо. В Ноттингемском замке их куда больше! И до того как Статли пришел в Шервуд, там уже скрывались те, кто оказался не в ладах с законом. Кто-то охотился на оленя, чтобы выжить в голодный год и прокормить семью, кто-то лишился земли за неуплату налогов, кто-то вступился за честь жены, дочери или сестры, а в результате все они встретились в Шервуде.

– Но если Вилл Статли спешил к вам на помощь из Шервуда, как он мог одновременно сражаться рядом с тобой и быть схваченным ратниками?!

– А! – угадав причину ее замешательства, он пояснил: – Со мной был Вилл Скарлет, а не Статли. Обычная история – их с непривычки всегда путают из-за одинаковых имен! Иногда даже принимают за одного и того же человека.

– Гордый Вилл Скарлет, не имеющий оснований для гордости… – задумчиво произнесла Марианна, не заметив, что повторила слова Клэренс.

Лицо Робина мгновенно изменилось: губы крепко сжались, глаза потемнели от гнева. Ухватив Марианну за подбородок, он заставил ее посмотреть ему в глаза, догадался, в чем дело, и мрачно усмехнулся.

– Не говори, кто так отозвался о Вилле. Я знаю, – сказал он и погладил Марианну по щеке извиняющимся жестом, но его глаза все равно оставались в жестком прищуре. – Значит, до сих пор ничего не изменилось… Чтобы ты знала, Мэриан: Вилл и я – мы бесконечно преданы друг другу. Когда я упал, Вилл бросился в гущу ратников, чтобы отогнать их от меня и не позволить исполнить приказ Гая Гисборна, который хотел привезти шерифу мою голову в доказательство моей смерти. Только поэтому Вилл сам едва не расстался с жизнью. Мы так и очнулись с ним в Шервуде: он раньше, я позже.

Горячо защищая неизвестного Марианне Вилла Скарлета, Робин не заметил, как она напряглась в его объятиях, услышав другое имя, которое до сих пор ни разу не прозвучало в истории, рассказанной Робином.

– Гай хотел привезти твою голову шерифу? – повторила Марианна, очень внимательно глядя на Робина. – Он-то как оказался в тот день в Локсли?!

Услышав ее вопрос, Робин ответила ей долгим пристальным взглядом.

– Давай наконец поговорим о Гае Гисборне, – решительно сказал он и, когда она захотела возразить, вскинул ладонь, запрещая ей перебивать его. – Именно Гай привел ратников шерифа в Локсли. Не шериф и не епископ додумались до подлога и шантажа – эта идея целиком принадлежит ему, как и другие, не менее бесчестные замыслы. Ты говорила, что считаешь его своим другом? Ты ошибаешься, Мэриан! Он не друг тебе.

– Только потому, что он твой враг? – не удержалась Марианна, хотя упоминание Робина об участии Гая в уничтожении Локсли произвело на нее сильное впечатление, и не в пользу ранее сложившегося у нее мнения о Гае Гисборне.

Робин лишь пренебрежительно махнул рукой, словно отгонял назойливую мошку.

– Нет, не поэтому. Просто я знаю его много лучше, чем ты. Гай хочет от тебя отнюдь не дружбы – он стремится завладеть тобой, получить в безраздельную собственность, чтобы ты при этом подчинялась ему, но оставалась такой, как есть. А эти желания несовместимы. Гай, с одной стороны, пленяется духом, свободным от условностей и страхов, а с другой – он сам с головы до ног опутан условностями и собственными правилами и требует беспрекословного их соблюдения. Ослушание карается мгновенно и беспощадно! Самое печальное в том, что он и сам это все понимает, но не может себе отказать в стремлении к тому, что его влечет. А ты его сильно влечешь, Мэриан, и он, как паук, ткет вокруг тебя свои сети.

– Не преувеличиваешь ли ты? – тихо спросила Марианна, чувствуя растерянность из-за образа Гая, нарисованного Робином.

– Преуменьшаю, – жестко ответил Робин, – чтобы не пугать тебя, хотя ты храбрая девочка. Тебя же влекут редкие всполохи светлого его начала, и ты самонадеянно полагаешь, что сумеешь помочь им окрепнуть и взять верх над мраком, который тоже гнездится в его душе. Мэриан, ты не справишься с Гаем, а вот он легко возьмет над тобой верх, приманив тем самым светом, который ты надеешься усилить своей дружбой.

– Почему ты уверен, что я не справлюсь? – в лоб спросила его Марианна.

Робин невесело улыбнулся и, глядя в ее серьезные, напряженные глаза, сказал:

– Потому что с этой задачей может справиться только он сам, но у него нет такого желания. Долго и сложно объяснять, Мэриан, а времени нет. Поэтому просто пойми: ты считаешь другом человека, в котором живет чудовище, и когда оно пробуждается… – и Робин покачал головой, пытаясь найти слова для наиболее точного сравнения.

Но Марианна поняла, что он имел в виду. Она вспомнила неожиданную метаморфозу, которая произошла в обычно сдержанном Гае, когда тот прочитал письмо лорда Шервуда.