Витольд Недозор - Дочь Великой Степи. Танец клинков

Сначала подали раковые, черепаховые и рыбные супы, рубленое мясо, фазанов с шафранной подливкой, вареные яйца с гарниром, налимью печенку, фаршированных яблоками и оливками диких горлиц. Гипсикратия знала это, не присутствуя в зале, ибо то, что не съедали гости, по обычаю несли им …

Им. Для благородных гостей – «ячменникам», хотя тут их потчуют отнюдь не ячменем. Гладиаторам.

– О-о! – воскликнул Галл. – Я вижу фаршированную нумидийскую курицу…

И немедленно ухватил эту курицу, явно вознамерившись уничтожить ее, не оставив на косточках ни кусочка мяса. Олаф вздохнул с легкой завистью.

Гипсикратия отхлебнула вина и закусила персиком.

На вилле претора Луция Цецилия Метелла собралось высшее общество. А хороший хозяин в конце званого обеда устраивает развлечения.

Например, кое-где была мода на танцовщиц из Гадеса. Но так было не везде: некоторые хозяева предпочитали акробатов из Малой Азии. А другие – бои с участием настоящих гладиаторов.

Впрочем, сегодняшний бой если и состоится, то на деревянных учебных мечах. Поэтому никто не умрет. Хотя, возможно, у кого-то будут сломаны кости.

Но главное развлечение, как мельком услышала Гипсикратия, будет поизысканнее: какой-то поэт Гордий Флакк со своей поэмой об амазонках и древних героях. А вот, кстати, и он – тощий юноша, с ним пожилой раб-арфист и невысокая девушка с флейтой. Значит, стихи свои Гордий Флакк будет декламировать под музыку…

Когда Руфус с подопечными прибыл на виллу, к пиру только готовились, но празднично убранный зал триклиния уже ждал высоких гостей. Широкие, расставленные в виде буквы «U» столы ломились от яств.

– Bene tibi! Vivas! Vivas! [4] Всего тебе доброго! Будь здоров! – римские приветствия ( лат .). – Гости входили, занимали места – почетные или поскромнее.

– Я счастлив посетить твой дом, славный претор Метелл! – воскликнул ланиста (он осознавал, что его место здесь – из тех, что поскромнее). – Я рад быть принятым тобой – и послужить благороднейшему роду Рима.

– А я так же рад это слышать, уважаемый Руфус, – произнес хозяин, крупный мужчина средних лет. – Прим, будь так добр, – мельком глянув на сопровождающих Руфуса, претор подозвал управляющего, – устрой где-нибудь ячменников нашего гостя и позаботься, чтобы они не испытывали неудобств…

Гладиаторов быстро провели кружным путем в одну из задних комнат-кубикулов, расположенную как раз напротив уборной.

По пути Гипсикратия дивилась окружающей роскоши. Ей и прежде приходилось бывать в «домусах» богачей – но этот даже на их фоне выглядел настоящим дворцом. Мозаичный пол казался цветущим лугом, на котором среди ярких венчиков мака и нарциссов черные ласточки охотились за пестрыми бабочками. Тут и там стояли стулья с удобно изогнутыми спинками и отделанные бронзой скамьи. Сверкало серебро светильников – по десятку фитилей в каждой чаше…

Картины, написанные на стенах и обрамленные цветным мрамором, казались огромными открытыми окнами в поля и леса. Сервизы, кувшины и кубки были расставлены на специальных столиках – абаках, чтобы гости и клиенты могли ими восхищаться. Занавеси из цветных полос материи или длинных шнуров с многочисленными узелками…

Гладиаторы подошли к отведенному им кубикулу – и восхищаться стало нечем.

Руфус взял с собой почти полный десяток бойцов своего лудуса – надо сказать, гораздо больше, чем требовалось для показательного выступления. Четверо молодых, но толковых тиронов несли его носилки – и гости не должны были опознать в них гладиаторов, хотя претор, надо полагать, был обо всем осведомлен. Насчет Гипсикратии, Галла и Олафа, разумеется, не могло возникнуть сомнений и у самого бестолкового из гостей. Равно как и в том, что касалось мирмиллона Скилакса, звезды их лудуса. Правда, звезда в последнее время несколько утратила свой блеск, но все же…

Давно отыграв свои двадцать боев и получив вожделенный рудис, Скилакс не в пример иным докторам и вольным бойцам много времени посвящал обучению и регулярно посещал лудус, не пренебрегая возможностью потренироваться: понимал, что от этого зависит жизнь. В этом году Скилакс сражался на арене всего один раз – и проиграл. К счастью, зрители его помиловали. Но вскоре ему предстоял бой на играх в Сиракузах – с тем же гопломахом Ветром, который в последний раз его победил…

Только Скилакс и взял с собой доспехи, включая свой любимый шлем хорошей галльской работы, с золотой отделкой. Сейчас мирмиллон как раз положил его перед собой на стол: решетка, защищающая лицо, плавный изгиб полей, высокий гребень, подобный плавнику тунца… Чеканка изображала сцены поединков, которые принесли его владельцу деньги и славу.

Таким шлемом немудрено залюбоваться!

Руфус бо́льшую часть времени находился в той части дома, куда его подопечным ходу не было. Но вдруг он появился, сопровождаемый двумя немолодыми мужчинами в роскошных одеяниях, причем у того, что был чуть пониже ростом, на тоге красовалась широкая пурпурная полоса – знак сенаторского достоинства. Судя по подобострастию, с которым ланиста обращался к незнакомцам, было ясно, что один из них или оба зачем-то очень ему нужны.

Сенатор, видимо, рассказывал их доминусу о гостях:

– Ты ведь знаешь Марка Флавия? Достойный человек. Но, сам того не замечая, разыгрывает из себя какого-то квирита времен бородатых консулов. Еще трибуны Гай Канниций и Аврелий. Грубы, как и положено воинам… Да и, безусловно, Констанций Проб. Ты, наверное, слышал о нем… Клавдий Тиберий. Пьяница, но в щедрости ему не откажешь…

Гипсикратия и остальные почтительно встали.

– А это, значит, и есть твои гладиаторы? – поинтересовался сенатор. – Надеюсь, они разбудят наших гостей, если поэт их усыпит. Знавал я поэтов, которые искусно навевают сон. Всего десяток строф – и вокруг не веселый пир, а поле боя с поверженными телами…

Продолжая разговор, сенатор вновь повернул к триклинию. Его спутник и Руфус последовали за ним.

А потом начался пир, с которого гладиаторам приносили яства и вино. Скифянка подумала об остальных рабах гостей – те в основном толпились на улице, лишь некоторых устроили где-то в кладовых и на заднем дворе… Покормят ли их хоть немного?

Гипсикратия положила себе еще чечевицы с жареной ветчиной.

– Фульга, добавь вот это. – Галл пододвинул ей маленький соусник с пряной жидкостью. – Самый дорогой – liquamen … [5] Соленый рыбный соус, высоко ценимый римлянами. Я смотрю, в этом доме подают лучший – из Испании!

– И в самом деле вкусно…

– Еще прекрасно на вкус виноградное печенье. Модий муки полей виноградным соком. Добавь аниса, тмина, два фунта жира, фунт творога и туда же лавровую веточку. Раскатай и, когда будешь печь, делай это на лавровых листьях… Объедение – можно съесть вместе со столом!