Барбара Картланд - Заложница

Норина удивленно рассматривала его.

— Вы хотите сказать… — робко начала она.

— Именно то, что вы думаете, — закончил маркиз. — А теперь опишите мне вашу внешность.

В тот момент Норина не нашлась что ответить. Она упрямо уставилась в окно вагона, который на полной скорости мчал ее в Париж.

Подождав минутку, маркиз сказал:

— Рина, повернитесь ко мне.

Она машинально послушалась его приказа. Она заметила, что и он изменил положение, так чтобы оказаться напротив нее.

Она быстро надела очки, которые сдвинула набок, чтобы они не мешали ей смотреть в окно. Маркиз сел напротив и приподнял ее голову своими большими сильными руками.

Она почувствовала, что по ее телу пробежала дрожь от этого прикосновения.

— Я не сделаю вам ничего дурного, — успокоил ее маркиз, — я только хочу проверить то, что говорил мне Жан, — что вы необычайно красивы.

Норина сидела, боясь шелохнуться.

Придерживая левой рукой ее подбородок, маркиз медленно водил пальцами правой руки по ее лицу. Сначала он обрисовал линию лба — и Норина почувствовала себя счастливой оттого, что забыла надеть парик. Очень осторожно, чтобы не испугать девушку, он обвел дуги ее бровей, провел пальцами по векам и дотронулся до длинных, загибающихся ресниц.

Дальше он проследовал вдоль небольшого прямого носика и задержался перед верхней губой.

Девушку охватило странное, неведомое ей до сей поры чувство, природы которого она не понимала.

Легкий трепет поднялся из ее груди. Но она старалась не двигаться, в то время как его рука поднялась от подбородка к мочке уха и деликатно обвела ее пальцем. Странное чувство, которое Норина считала просто нервным возбуждением, снова пронзило ее тело. Тогда он неожиданно резко отодвинулся от нее, откинулся в кресле и медленно произнес:

— Жан не обманул меня. Готов поспорить на любую сумму — вы и в самом деле красавица.

Взволнованная, Норина повернулась и попыталась смотреть в окно. Вдруг маркиз протянул руку и стал ощупывать ее пальцы, будто пытаясь найти что-то.

— Ну конечно, никакого обручального кольца. Я в этом и не сомневался! — заявил он наконец.

Норина совсем забыла надеть на палец обручальное кольцо, доставшееся ей после смерти матери, оно лежало в ее коробочке с драгоценностями.

— Я… я храню ею в шкатулке с драгоценностями… и сегодня утром я просто в спешке забыла его надеть.

— Вполне правдоподобное объяснение, — согласился маркиз. — И все-таки я не верю в существование этого мифического мужа, о котором вы не хотите ничего рассказывать.

— Но… объясните мне, в конце концов, почему… — попросила Норина. Ей очень хотелось этой фразой бросить вызов, но у нее был голос испуганного ребенка.

— Может быть, мы прекратим играть в прятки? — настойчиво спросил маркиз. — Ведь обо мне вы знаете уже почти все!

Он произнес эти слова тем вкрадчивым тоном, которому женщины не способны противиться.

Норина представила себе свою мачеху, которая преследует ее, поджидая удобного момента, чтобы избавиться от ненавистной падчерицы. Ей показалось неразумным доверять свою тайну кому бы то ни было, даже этому человеку.

— Я думаю… — неуверенно произнесла девушка, — что для нас обоих было бы лучше… остановиться.

— Решительно, вы хотите, чтобы я умер от любопытства!

— Я уверена… как только вы приедете в Париж, вы забудете об этом!

— Ну конечно нет, ведь мы же останемся с вами наедине! Присутствие рядом со мной самого загадочного из всех известных в мифологии сфинксов скоро начнет тяготить меня!

— Когда вы узнаете мои секреты, — заметила девушка, — они не покажутся вам достойными интереса, и тогда вам не останется ничего другого, как думать о себе.

Маркиз рассмеялся:

— Своими ответами вы ставите меня в тупик. Чем больше вы меня интригуете, тем сильнее мое желание выяснить истину… Ну ладно, скажите мне в таком случае, моя маленькая красавица, как вы себе представляете нашу с вами дальнейшую жизнь?

Норина удивленно взглянула на маркиза и тут же отвела глаза в сторону. Ей показалось, что он осторожно начинает флиртовать с ней.

«Именно так все французы ведут себя с женщинами», — вспоминала Норина рассказы друзей.

По его губам скользнула улыбка, и девушка невольно подумала, что без этой уродливой черной повязки маркиз должен быть настоящим красавцем.

Внезапно ее охватила паника при мысли о том, что их отношения могут в один прекрасный день принять более личный характер. А вдруг она влюбится в него, как это уже явно случалось со многими другими женщинами? Ей не останется ничего другого, как написать прощальное письмо в тот день, когда он перестанет нуждаться в ее услугах.

«Я должна сохранять хладнокровие, — думала Норина, — и должна помнить о своей репутации. Для него я всего лишь секретарь, я никогда не буду играть никакой роли в его жизни».

От этих мыслей ей стало не по себе. Она поднялась и сказала:

— Я думаю… мне было бы лучше пойти прилечь. Нам еще долго ехать, а меня немного укачало.

— Очень мудрое решение, — улыбаясь, согласился маркиз. — Мы будем в Париже не раньше полуночи. В принципе мы можем провести ночь здесь в вагоне на запасных путях, но я предпочитаю покинуть поезд под покровом ночи, дабы не привлекать любопытных взглядов.

— Это замечательно… отличная идея, — заключила Норина и отправилась в свою спальню.

Она сняла жакет и вытянулась на узкой кровати в надежде заснуть хоть ненадолго. Но сон не шел к ней, она постоянно ощущала прикосновение его пальцев к ее лицу, и то странное волнение, которое пронзило все ее существо, снова возвращалось, заставляя вспоминать все его слова и жесты.

— Господи, прошу тебя, сделай так, чтобы я не влюбилась в него, — взмолилась Норина, — но чтобы я при этом осталась у него на службе. Он мне нравится, мне интересно беседовать с ним, но, что бы ни случилось, я не должна относиться к нему как к мужчине.

Как и говорил маркиз, они прибыли в Париж очень поздно. Им пришлось ждать, пока выйдут все пассажиры, чтобы не привлекать к себе внимания.

Потом не спеша они вышли на платформу и прошли через здание Северного вокзала, где у выхода их уже поджидал экипаж. Беглого взгляда было достаточно, чтобы заметить породистых лошадей и элегантные ливреи слуг.

Жан вскочил на козлы рядом с кучером, а агент тем временем занимался багажом.

Несмотря на поздний час, окна многих домов были освещены, улицы заполнены гуляющими веселыми прохожими, то тут, то там из окон слышалась музыка.

Это оживление заворожило Норину. Она не могла отвести глаз от этого великолепного спектакля, думая о том, что Париж не обманул ее ожиданий. В самом воздухе этого города была разлита магия, сопротивляться которой было бесполезно.