Надежда Волгина - Заземелье [СИ]

Я не верила, что мы действительно выбрались на поверхность. Снег! Как зачарованная смотрела на снег и свои ноги, утопающие в нем.

— Это как сон, — вдохнула я полной грудью морозный воздух. — Мы на воле…

Только сейчас я осознала, что подземелье было тюрьмой, в которой я томилась бесконечно долго.

— Пойдем. Нам нужно спешить, — Филипп взял меня за руку и потянул за собой.

Ноги не слушались, и я упала в снег. Лицо обожгли миллионы кристалликов, но больно не было. Я готова была кувыркаться в снегу, пока не промокну. Только, сил не хватало, чтобы хоть пошевелиться.

— Я понесу тебя, — Филипп поднял меня, отряхнул, и в следующий миг я оказалась у него на руках. — Ты слишком слаба, чтобы идти самостоятельно. Лучше закрой глаза и спрячь лицо, идти будем быстро.

Я сделала так, как он велел, — с удовольствием уткнулась лицом в его куртку, вдыхая родной, пьянящий запах. Филипп натянул мне на голову капюшон и… полетел в прямом смысле слова. Моя спина чувствовала давление воздуха, что намекало на нешуточную скорость нашего передвижения. В какой-то момент любопытство одержало верх над осторожностью, и я оторвала лицо от Филиппа и повернулась навстречу ветру. В тот же миг задохнулась ледяной волной и подумала, что умираю.

— Я же велел не высовываться, — укорял Филипп. Он поставил меня на ноги, согнул пополам и постукивал по спине, выгоняя лишний воздух. Я безбожно кашляла и продолжала задыхаться. Из глаз текли слезы.

— Я не высовывалась, а просто посмотрела, — просипела я

— Прошло? — Филипп выпрямил меня и развернул к себе лицом.

— Почти, — кивнула я, с опозданием сообразив, как ужасно, должно быть, выгляжу с красным носом и заплаканными глазами. — Далеко еще? И куда мы идем? — с вызовом спросила я.

Филипп рассматривал меня какое-то время, а потом рассмеялся.

— Ты похожа на помолодевшего Деда Мороза. Нос один в один.

— Тебе бы так, — буркнула я и отвернулась. — Кто же знал, что ты вздумаешь полететь со скоростью самолета.

— А кого я предупреждал? — он снова развернул меня к себе и неожиданно поцеловал.

Как же давно это было в последний раз, что успела забыть ощущения. Губы терзали, язык ласкал, а дыхание согревало. Он скинул капюшон с моей головы и зарыл руки в волосы, крепче прижимаясь к губам. Теперь я уже задыхалась от длинного поцелуя, но ни за что бы в этом не призналась.

— Мы почти добрались. Забирайся и больше так не делай, — предупредил он, снова беря меня на руки.

Через несколько минут стремительного полета он опустил меня на землю, и я мгновенно потеряла дар речи.

— Что это? — единственное, что удалось выдавить.

На небольшой поляне, окруженной густым и белоснежным лесом, стоял сказочный терем. Именно таким он казался — небольшой, двухэтажный, с расписными ставнями и узорчатыми балконами, и с остроконечной крышей.

— Мое жилище, — ответил Филипп, явно довольный произведенным эффектом.

— Как? А там… под землей?..

— Там я провожу не так уж и много времени, — с улыбкой ответил он. — Предпочитаю общение с природой замкнутому пространству.

Еще бы! Тут и выбирать не из чего. Только меня почему-то не спросили о предпочтениях.

На яркие эмоции ушли остатки моих сил, и в дом меня Филипп опять вносил на руках. Он занес меня на второй этаж в небольшую комнату. Сил не осталось, даже чтобы как следует осмотреться. Единственное поняла, перед тем как уснуть, что в доме-тереме приятно пахнет деревом и уютом.

Филипп раздел меня и укрыл толстым одеялом.

— Холодно. Сейчас растоплю печь, и сразу потеплеет. Ты спи, теперь нужно набираться сил.

Все это я слышала, засыпая. Ответить уже не смогла.

Я иду по ледяному коридору. Он сказочно красив — стены, потолок и пол разрисованы морозными узорами, блестят на невидимом мне солнце. Я босая, но холода не чувствую. Смотрю на ноги и понимаю, что они не касаются поверхности пола. Я лечу, не как птица, нет. Я лечу, как дух, словно лишилась плоти.

Коридор выходит в зимний сад. Красота! Незнакомые мне карликовые деревья, в белом убранстве, окружают небольшую беседку, в которой кто-то есть. Немного жутковато заходить внутрь, но этот кто-то явно ждет меня. Я вижу только белый силуэт и понимаю, что это мужчина.

Нужно набраться сил и войти в беседку.

— Фаина. Пипа, не бойся, иди сюда, — зовет меня голос Витали.

Вот, значит, кто там? Я, не раздумывая, оказываюсь внутри и вижу его, как живого, даже еще красивее. Только… очень серьезного.

— Виталя, как я рада тебя видеть! — хочу броситься ему на шею, но он останавливает меня жестом.

— Нельзя. У нас мало времени, нужно поговорить.

— Но как?..

Я хочу, чтобы это продлилось дольше. Я так соскучилась!

— Слушай меня внимательно, — серьезность брата меня пугает. Он так себя ведет только тогда, когда я делаю что-то неправильно, и нужно наставить меня на путь истинный. — Ты расплачиваешься за меня. Я должен был стать их жертвой, но не успел…

— Что ты говоришь такое?! Какой еще жертвой?

— Меня должны были принести в жертву, но я ушел. Тогда они решили забрать тебя.

— А как это, жертва?.. Они секта какая-то?

— Тут все сложнее гораздо… — он хочет продолжить, но появляется едва различимый сначала и быстро нарастающий свист, вой. — Беги, Пипа! Беги быстро! Я не должен был звать тебя сюда.

Он злится и что-то кричит, и делает жесты к выходу. Я только понимаю, что нужно бежать. Вокруг воет уже со страшной силой. Я кричу, но не слышу ничего. Меня затягивает в коридор. Виталю не видно, он скрылся в сером и густом тумане.

Я не хочу… Хочу остаться с ним. Я так соскучилась!

Меня тормошили чьи-то руки, звали по имени, а потом подняли и прижали к чему-то теплому и знакомому. Никак не могу проснуться, в ушах все еще стоит нестерпимый вой.

— Это сон, всего лишь сон. А еще пурга… не бойся.

Так приятно, когда ты взрослая, а тебя укачивают словно ребенка. Я открыла глаза и улыбнулась. Он здесь, рядом… значит, можно ничего не бояться. Я обняла его за шею и крепче прижалась, воплощая затянувшееся желание — целуя горячую шею. И все равно, что разыгралась пурга, что порывы ветра сотрясают терем. Главное, что он рядом.

— Ты не бойся, дом крепкий, — прошептал Филипп, обдавая мое ухо жаром. — Ему все нипочем.

— А я и не боюсь, — мои губы нашли его и нахально заставили ответить на поцелуй. — Уже ночь? — спросила я, сообразив, что в комнате темно.

— Почти, — ответил он, покрывая мое лицо легкими поцелуями и расстегивая сорочку.

Руки Филиппа проникли под тонкую ткань и гладили мою спину. Я пошевелилась, помогая ему освободить меня от этой ненужной преграды. Он опустил меня на кровать и накрыл своим телом, целуя в губы, потом в шею, опускаясь все ниже. Когда его губы коснулись груди, я застонала от наслаждения. Какой же он нежный! Как трепетно ласкает мою грудь!