Надежда Волгина - Заземелье [СИ]

Филипп включил ночник над кроватью.

— Хочу видеть тебя. Не смущайся…

А я не могла не смущаться под его жадным взглядом, когда он ласкал губам грудь, а потом наблюдал, как она реагирует на ласки, как напрягаются соски под его пальцами.

— Ты такая красивая и естественная. Мне нравится смотреть на тебя.

Его глаза горели. Я видела, что он сдерживается, чтобы не сделать мне больно, оставаться нежным. А я хотела сама не знаю чего. Низ живота налился тяжестью, меня выкручивало от нестерпимого желания. Я хотела его со страшной силой, хоть и не знала, как это — быть с мужчиной.

Когда рука Филиппа погладила меня по животу и нерешительно двинулась вниз, я задрожала от волнительного предвкушения и робости.

— Раздвинь ноги, — попросил он, когда я сжала их в непроизвольном порыве стеснительности. — Хочу видеть тебя всю, твою страсть…

Он мягко, но настойчиво развел мои ноги в стороны и какое-то время рассматривал, то, что находилось между ними, что я считала самым сокровенным. Поверить не могла, что это я лежу перед мужчиной совершенно нагая с раскинутыми в стороны ногами.

— Ты такая страстная, — рука Филиппа потянулась ко мне, и я задохнулась от восторга, когда он коснулся меня там. — Влажная, нежная… — бормотал он, погружая пальцы в мою плоть и наблюдая, как она сочится влагой. — Я хочу, чтобы ты узнала, как это. Сейчас…

— Я тоже хочу тебя, — кое-как смогла ответить я. Голос срывался от страсти, я вся извивалась под его умелыми пальцами.

Что он творил со мной? То погружал пальцы во влажную щель, то легко теребил ими самую чувствительную точку. Я не могла терпеть эту сладкую пытку и начала стонать и извиваться.

— Боже мой, как я хочу тебя! — произнес Филипп, лишь на мгновение бросив терзать мою плоть, чтобы поцеловать. — Никогда не встречал раньше таких, как ты. Сама жизнь…

Филипп наклонился ниже, и я с ужасом осознала, что он собирается сделать. Лицо залила волна жара, когда его язык коснулся меня там. Пик был близок, и я едва не потеряла сознание, когда достигла его. Вся страсть выплеснулась в одном единственном крике, который эхом пронесся по дому.

— Я хотел, чтобы ты испытала это, — сказал Филипп, когда меня перестали сотрясать конвульсии оргазма. — Это помогает восстановить силы. Такие эмоции — самые полезные.

— И все?

Ушам своим не верила. Все это он проделал со мной ради того, чтобы я окрепла?

Я надела сорочку и отвернулась от него. Слезы обиды жгли глаза. Я так надеялась, что он испытывает хоть чуточку того же, что чувствую я. А это, оказывается, была всего лишь секс терапия?

— Что с тобой? — Филипп дотронулся до моего плеча. — Плохо чувствуешь себя? Через пару дней ты наберешься сил. Вот увидишь, как быстро ты окрепнешь.

— А что потом? — я резко села на кровати и схватилась за голову, которая нестерпимо заболела. — Что будет, когда я окрепну? Ты вернешь меня в подземелье? — слова давались с трудом. Голова болела все сильнее.

— Да что с тобой?! — удивился он. — Я же хочу, как лучше, без позволения главы вывез тебя сюда…

Я посмотрела на него. Он это серьезно? Выкрал меня? Что же будет ему за это?

— Что со мной делают? — решилась спросить я. Собственно, идиллия любви и счастья уже разрушилась до основания. Я поняла, что по-прежнему являюсь для него клиенткой, за которой приятно наблюдать.

— У тебя забирают жизненную энергию, — немного подумав, ответил Филипп.

— Зачем?!

Хотелось закричать, я еле сдерживала себя, чтобы говорить спокойно. Отголоски недавней страсти все еще вспыхивали в мозгу, мешая мыслить разумно.

— Твоя энергия идет на восстановление матушки земли. Энергия женщины способна творить чудеса.

— А я? Что будет со мной, когда вы заберете всю энергию?

Я смотрела на Филиппа и пыталась угадать его чувства. На красивом лице явственно читалась борьба, только, чего и с чем понять не могла. Он сейчас напоминал религиозного фаната, который с молоком матери впитал безумные идеи по спасению мира, и свято верит в них.

— Не думай об этом. Все будет хорошо, — скороговоркой произнес он.

— Как я могу?!. Ты понимаешь, что говоришь сейчас?! Это же касается меня, а ни кого-нибудь еще. Как я могу не думать, что ждет меня в будущем?

Господи, как же болит голова, нестерпимо, до тошноты. Но я должна высказать ему все!

— Кем вы себя возомнили? Спасителями земли?! И вы решили принести меня в жертву ради ее спасения?

Филипп дернулся, как от удара. Я отчетливо вспомнила свой сон и слова брата про жертву.

— Скажи, на моем месте должен быть Виталий? Да?

Он молчал, а мне становилось все противнее.

— Он разрушил ваши планы, тем, что умер? И я стала компенсацией? Третий сорт не брак? Да? Что же ты молчишь?!

Я уже почти кричала. Слезы лились по щекам от разочарования и злости, а еще от боли, потому что мне казалось, что голову медленно распиливают сразу на несколько частей. Меня трясло от слабости, еле удерживала вертикальное положение.

— Фаина, успокойся. Тебе вредно сейчас так волноваться…

— Успокоиться?! Могу ли я, когда ты несешь такой бред? Посмотри на меня, — потребовала я, когда поняла, что он прячет глаза. — Скажи мне, что ты чувствуешь? Как относишься ко мне?

— Ты мне нравишься, — ответил он, так и не рискнув взглянуть на меня. — Очень нравишься, — добавил чуть тише.

— И ты готов принести меня в жертву? Позволить высосать из меня все силы и выбросить, как ненужный хлам?

Если я думала, что Филипп хоть чуточку чувствует себя виноватым, то сильно ошибалась. Он неожиданно выпрямился и посмотрел на меня холодно и сурово. Куда только подевался тот страстный мужчина, что был со мной всего несколько минут назад?

— Ты не понимаешь, о чем говоришь. Наши желания не имеют значения, когда речь идет о земле!

— Куда уж нам…

Я хотела, чтобы он ушел и немедленно. Не могла больше смотреть на броню, сквозь которую не способно проникнуть ничего разумное, человеческое.

— Мы выполняем свой долг. И ты ничего не сможешь с этим поделать.

— Уходи, — с трудом выговорила я. Сил сидеть уже не было, и я опустилась на кровать. — Оставь меня одну, я спать хочу.

Не пойму почему, но мне важно было прогнать Филиппа. Не чтобы он сам ушел, чувствуя себя победителем, а чтобы ушел он по моей воле. Хотя, о чем я рассуждаю? Как можно прогнать человека, в чьей власти ты находишься? Все зря… Бессмысленные порывы спасти себя и свою любовь.

Филипп ничего больше не сказал, не дотронулся до меня. Просто встал и ушел, чему я отчасти была рада. Теперь можно закрыть глаза и попытаться уснуть, если смогу забыть его губы, руки… и то, каким он стал после.

Разбудили меня голоса, и я сразу вспомнила, где нахожусь. Один голос принадлежал Филиппу, второй мне был незнаком. О чем говорили, не могла разобрать, но догадывалась, что обо мне.